Мы не мафия, мы хуже
Шрифт:
– Он прав, Игорь, – удерживая его за плечо, вздохнул Пряхин. – Ты тогда за его, – он кивнул на Лобова, – жену и Антона побеспокоился, а ведь для всех не секрет, что твоя баба тебе постоянно рога ставит. Ты упустил ее и себя тоже с работой этой. Но знаешь, деньги в жизни, конечно, нужны, но не это главное для человека. Вот про меня все говорят – бабник. Да, шляюсь по бабам. Из-за своей Ангелины. И что? – Он пожал плечами. – На работе это никак не отражается. Это мои личные семейные дела. Ты, конечно, можешь сказать – и у меня также семейное. Но у тебя голова, которая нам всем нужна.
– Вообще-то ты прав, – вздохнул Семенов. – Извините. Все как-то в один узел сплелось. Но задумка самостоятельно работать имеется.
– Сейчас узнаю Семена, – хохотнул Пряхин. – Дело у него на первом месте. Из-за этого ты… – Не повторяйся, – остановил его Лобов.
– Но об этом сейчас рано, – продолжал Семенов, потому как сейчас Атаман и еще Шакал смотался. И в Москве, по-моему, что-то не так завертелось. Я готов был рискнуть. И не потому, что из-за Милки крест на себе поставил. Нет. Просто хотел видеть вашу реакцию. Но и Милка меня взвинтила. Алешка, оказывается, домой рвется, а она говорит, что от тещи он возвращаться не хочет. Я их на Адриатику посылал. Оттуда заехали к теще. Милка там и оставила Лешку. А сейчас вот с Эдуардом снюхалась. Эдик, сволочь, тоже хорош. Ведь мы вроде как приятелями считаемся. Я их раз…
– Хватит, Игорь, – перебил его Возин. – Ты нам лучше о своей задумке расскажи. Объясни, что и как. А то если честно, – он, вздохнув, оглядел всех, – мне часто не по себе становится. То мафию эту боюсь, то милицию. И не знаю, кого больше.
– У меня такое тоже бывает, – признался Пряхин. – Вот тогда, помните, Васька говорил, что уйти хочет. Если бы ушел, я бы, наверное, тоже сбежал. А то сейчас уже до такого дошло, что иду по улице, милиционера увижу – и сворачиваю. И на машине тоже стараюсь не ездить. А тут еще Атаман этот. – Он выругался.
– А с турниром как быть? – спросил Возин. – Ведь если Атаман этот что-то милиции расскажет…
– За турнир будьте спокойны, – перебил его Игорь. – Здесь очень большие деньги задействованы, и за ними большие люди стоят. Так что все будет хорошо. А не провести его мы не можем. У меня Сайд с Колобком были и так с улыбкой, очень вежливо предупредили, что если турнира не будет, то… – Он резко махнул рукой.
– Знаете, где он? – удивленно спросил Кардинал. Фалин кивнул.
– Да. Но там милиции и солдат полно. Мы в деревушку эту и не проехали. Останавливали раз пять и документы проверяли. От обыска спасало мое удостоверение. Недалеко остановились и ментов увидели. Мы вот о чем подумали, – несмело начал он. – А что, если дать милиции наводку на дом этого старика? Атаман точно там, потому что по телефону…
– Раз знаете где, – перебил его Кардинал, – надо кончать с ним. С наводкой ментам мысль сама по себе неплохая. Но нет стопроцентной гарантии, что Атамана убьют. Ведь наверняка менты будут стараться взять его живым. И еще одно – с Атаманом брат, и Степка наверняка, чтобы брата не подставить, стреляться не станет. Тут надо что-то другое придумывать. А вот что? – Он посмотрел на Фалина. – Думай. Ты как-никак
– Черт его знает, – вздохнул тот. – Выцепить бы старика этого. Узнав все, можно было бы что-то придумать. Или просто убить его. Атаман вылез бы сам. И…
– Снова менты первыми его срисуют, – перебил его Шустрый. – Ты бы узнал у Наседина, – обратился он к Кардиналу. – Что у них есть на Атамана? Не вышли… – С Насединым надо кончать, – перебил его Кардинал. – Это раз. Во-вторых, мне не нравится, что ты мне тыкаешь. Забыл, кто есть кто? – Он уставился на Шустрого.
– Извините, – хмуро сказал Шустрый, – в таких разговорах выкать не получается. Мысль сбивается.
– Ладно, – махнул рукой Кардинал, – при своих можешь. Но не вздумай при посторонних – жестко на место поставлю.
– А что там с Насединым? – насторожился Фалин.
– Он на квартире Ореховой допрос ей об Атамане устроил. Участковый вмешался. С Насединым сержантик был, его человек. Сержант убит, участковый в тяжелом состоянии в больнице. Наседин тоже. С Ореховой неясно что. Вроде как задержана и в то же время в камере не сидит. А где она – непонятно. Наседин может заговорить в любое время. И тогда все. Тебя он тоже сдаст. – Кардинал взглянул на Фалина.
– Утешил, – проговорил тот.
– Но с ним должны разобраться, – сказал Кардинал. – Он же своих в милиции имел. Они его убрать должны. Понимают, что если Наседина прижмут, он всех сдаст.
– А если испугаются? – спросил Фалин. – И кто куда? Тогда как? С Насединым надо самим кончать, и чем быстрее, тем лучше.
– Время принимать таблетки, – входя в палату, сказала сестра.
– Конечно, – кивнул лежавший на кровати с забинтованным плечом и перевязанной головой майор.
– Как нога? – спросила сестра.
– Как-то жжет, – запив проглоченную таблетку, поморщился майор. – И плечо постреливает. Когда обезболивающее будет?
– Через полчасика.
– У вас все палаты такие?
– Конечно. У нас же частная клиника. А человек вы известный и уважаемый, поэтому…
– Понял, – подмигнул он. – Знаете, что деньги заплатят хорошие.
Сестра, рассмеявшись, вышла.
– Почитать что-нибудь принеси, – сказал он ей вслед.
– Хорошо.
Майор закрыл глаза. Через несколько минут услышал какой-то неясный шум и стук двери. Открыв глаза, заорал и вскинул здоровую руку, пытаясь защититься от топора. Удар пришелся по накрытой одеялом раненой ноге. Наседин, взвыв, попытался сесть и от боли потерял сознание, свесил голову и плечо с кровати.
Бледный Андрей Яковлев с силой опустил снятый со стенда пожарный топор на голову майора. Брызнула кровь. В палату вбежали три женщины в белых халатах и, боясь пошевелиться, замерли. Сидевший в инвалидном кресле Андрей бил топором по разрубленной в нескольких местах, брызгающей кровью голове майора.
– В Бога креста! – крикнул, бросившись к двери, Акимов.
– Он его всего изрубил, – рядом бежал молодой мужчина в штатском. – Раз, наверное, десять ударил.
– Потом считать будем. Надо было охрану ставить! И кто он, этот Яковлев? Проскакивая мимо дежурки, на мгновение остановился. – Ореховым – ни слова, – строго предупредил он.