Мы оба очень разные
Шрифт:
Только я присел на скамейку для ожидающих, как появились два милиционера. Один вежливо козырнул.
– Ваши документы.
Я протягиваю свой паспорт. Он внимательно его листает.
– Пройдемте в отделение. Это ваш рюкзак? Возьмите его с собой.
– Но у меня билет на поезд.
– Ничего, успеете.
В отделении меня заталкивают в пустую комнату, где одна из стен представляет широкое окно. За ним видна пультовая, в которой сидят несколько милиционеров. Я сажусь на стул, рюкзак закидываю на столик. Томительно
– Время..., поезд, - я стучу по наручным часам.
– Успокойтесь, - рявкнул где то под потолком динамик, - опоздаете на этот, сядете на другой.
Опять тихо. Через два часа в комнату входит целая делегация, два офицера милиции и четверо гражданских, они группируются вокруг меня.
– Гражданин, Соловьев Игорь Степанович?
– спрашивает капитан милиции, держа перед собой мой паспорт.
– Да, это я.
– Что у вас в рюкзаке?
– Поделки, купил у мужиков, деревянные игрушки, резные работы...
Милиционер поднимает мой мешок, взвешивая на руке, потом с сомнением говорит.
– А ведь легкий...
Заволновался один из гражданских.
– Этого быть не может, его видели в поселке, он жилы рвал, но пер тяжелый рюкзак на спине. Его обыскивали?
– Нет. Как вы просили, взяли таким как есть.
– Обыщите.
– Гражданин Соловьев, выворачивайте карманы, кладите на стол все, что у вас есть. Понятые, подойдите сюда, сейчас вскроем его мешок.
Началась потеха. Стол заваливается деревянными орлами, медведями, зайцами, игрушками. Я вижу все растеряны.
– У кого вы все это взяли?
– удивленно спросил капитан.
– Купил у лесника Тихона Скворца.
Капитан кивает головой, он знает эту фамилию.
– Где это, где?
– нетерпеливо спрашивает гражданский.
– У Кутоши, где Гнилые Болота.
– Кутош, Кутош. От сволочь, неужели там. Марков карту.
Один из гражданских достает из пиджака сложенную карту. Прямо на игрушках разворачивают и все смотрят на нее.
– Вот Кутош, - палец милиционера завис над зеленым районом.
– О..., - чуть не завыл главный, - Марков изыскания в этом районе были?
– Да, Владимир Андреевич. Ничего там не нашли.
– Слушайте, Соловьев, покажите нам месторождение изумрудов, клянусь, вы получите колоссальную премию, чего хотите, недвижимость в любой части света, яхту, машину, самолет, черт вас возьми.
– Я не знаю никакого месторождения...
– Да бросьте вы. Инженер геолог, гордость ВНИИГРИ, удачный изыскатель, открывший две алмазных трубки только здесь в Архангельской области, месторождение изумрудов в Полянах... Вот это что?
Владимир Андреевич вытаскивает из своего кармана ярко-зеленый прозрачный кристалл изумруда.
– Изумруд.
– Вижу что изумруд. Такой чистоты нет даже в Африканских копях. Мы его выловили
– Я ничего не знаю об этом.
– Тьфу ты черт.
Он расстроен. Марков складывает карту. Я, по кивку милиционера, собираю поделки в мешок и то, что было вытащено из карманов, запихиваю к себе.
– У меня был билет на поезд, он ушел... Как мне...
– Обменяешь в кассе, я им скажу..., - говорит капитан.
– Так отпускаем его?
Владимир Андреевич ничего не сказал, он просто повернулся и пошел к двери, за ним исчезли все гражданские.
– Иди, Инженер, твой поезд, через двадцать минут, - говорит мне милиционер.
Место мне досталось в почти полупустом плацкартном вагоне. До Архангельска четыре часа езды. Я сижу в полу купе, где помимо меня еще два мужика и, закрыв глаза, подремываю. Мое внимание привлекает разговор мужиков сидящих рядом.
– Сволочь, Баер, - говорит хрипастый нечесаный мужик, - почти весь край купил. Теперь без его разрешения в лесу пернуть нельзя...
– Опять немец на нас попер, - вторит ему почти мальчишеский голос. Воевали, воевали с ними, а они все равно сюда без выстрелов влезли. Наша земля, столько в ней всего, а теперь этот... все говорит его.
– Сами виноваты, не умеем и не хотим эту землю обрабатывать. А немцы этим и пользуются, купили начальство и теперь все их. Всех здоровых мужиков сразу приняли на работу. Была в районе безработица, теперь людей не хватает. Все в ход пошли, даже мальчишки. Считай на одну охрану приисков тыщи две навербовали, привезли офицеров в отставке, те теперь командуют ими.
– Все равно воруют...
– Да уже трудненько приходится. Старателя деда Максимыча помнишь? Так вот он в своем укромном местечке добыл камешки Александрита. Поймали деда, теперь дело шьют. Со страху он свое месторождение выдал...
– А про Инженера, слыхал?
– Слышал. Вот уже несколько лет осенью тарарам, он этим Баерам как кость в глотке. Хитрый черт, знает весь район и все месторождения в нем. Набьет золотом и алмазами мешки и домой... Все деревни, охранники, милиция на ушах, а он через кордоны проходит, как через масло и тю-тю...
– Неужто золотом и алмазами?
– Это точно. Мне свояк в Архангельске говорил, он... там работает. Инженер перекупщикам почти все сбывает и весь черный рынок после этого ходит ходуном...
– Эх, мне бы немного того богатства.
– Ты, чурка, тебя в лесах сразу заметут..., да и продать ты толком ничего не сможешь...
Мужики замолчали, каждый думая о своем.
– Сейчас станция Дербеневка, - вдруг сказал молодой, глядя в окно.
– Это все еще Баеровский район.
Поезд замедляет ход и подкатывает к пирону.