Мы позволили им улететь
Шрифт:
Когда я уже выходил, что-то заставило меня заглянуть в проектное бюро. Перед стартом я рылся там в документах, и с тех пор меня не покидало ощущение, что в этих бумагах скрывается что-то весьма важное. Главный конструктор пустил меня в архив. Помещение архива прилегало к проектному бюро, и сквозь приоткрытые двери были слышны разговоры конструкторов. Я раскрыл папку с планами системы ВИС четвертого поколения. Почему именно четвертого? Просто она оказалась сверху.
— … и опустилась.
— Где?
— Где! На Старте-2, разумеется. Наши переждали и вошли внутрь.
— Ну?
— Там никого.
— Вчера?
— Ага. Считают, что пауки выгнали ее за своим. Думают, мы его освободим.
— Вероятно, мы поступили бы так же.
— Но сначала бросили бы пилюлю, чтобы показать, какие мы сильные…
Нет, не то. Я отыскал планы модифицированных систем управления. Бегло просмотрел их.
— … старик был в штатском, капитан не узнал его и сказал, чтобы тот не лез не в свои дела. Старик подал на него рапорт.
— Старик прав. Из капитана такой же офицер, как из меня кавалерист, а его парни ведут себя как на отдыхе.
— Знаете, наши записали скрежеты пауков, которые передал спецкиборг. Дали прослушать пауку из Биофизического центра.
— Ну?
— Ничего. Только вытаращил глаза. Потом успокоился.
— Интересно, чем его кормят?
— Какой-то профессор, кажется Гном или что-то в этом роде, сказал, что через несколько сотен лет, если только раньше мы все не превратимся в кибов, будем выглядеть так же. Вроде бы это одна из альтернатив эволюции.
Мне показалось, что я прикоснулся к объяснению того, что меня мучило. Я отложил папку и вошел в соседнюю комнату. Но ребята уже сменили тему. Я быстро распрощался.
У ворот ждал знакомый чернокожий водитель. Задрав лицо к солнцу и отбивая ботинком ритм, он самозабвенно поглощал музыку.
— Я опять нужен? — спросил я.
— Приказано отвезти вас домой, господин командор-лейтенант.
— Я уже не командор-лейтенант.
Водитель сверкнул зубами.
— Ничего подобного. Теперь-то как раз вы командор-лейтенант. Вчера у нас зачитали приказ вице-адмирала Хопа. Ваши чемоданы в багажнике.
— Пропади оно пропадом, это звание!
— Подумайте о пенсии, господин командор-лейтенант. Музыку оставить?
— Да.
Хлопнула дверца. Машина сорвалась с места так, что щебенка полетела из-под колес. Парень умел водить. И было у него одно исключительное качество: во время езды он не болтал и не мучал пассажира вопросами. Отвечал, если спрашивали, вежливо, но лаконично. Его миром была музыка, так же как моим с этого момента становилась Эли.
В Дексенсе я пригласил водителя в ресторан. Парень с радостью согласился: он был не менее голоден, чем я, а у меня со вчерашнего дня не было во рту ни крошки. Мы пообедали — вернее, поужинали — за тем столиком, за которым я сидел с Эли две недели назад.
Пообедав, я отправился за покупками. Я хорошо знаю вкус Эли, так что выбрать ей подарок мне не составило труда. Я купил серебряную статуэтку Девы (Элн родилась 8 сентября) с вырезанными на цоколе остальными одиннадцатью знаками Зодиака. Альберт слишком мал, чтобы радоваться подобным подаркам, и достаточно вырос, чтобы радоваться ерунде. Поэтому я отправился в торговый центр «Мир ребенка». Зарезервировав по пути билет на самолет, мы остановились перед салоном игрушек. Едва вступив на движущуюся дорожку, я оказался в воздушной подушке, которая внесла меня внутрь салона.
Чего только не было здесь на полках? Допотопные пресмыкающиеся, механические животные, двух-, трех-, четырех- и шестиколесные летающие и плавающие машины, музыкальные инструменты, движущиеся герои сказок, коротковолновые радиостанции, кибернетические комплекты, проекторы, кинокамеры, строительные наборы, мини-города со всеми коммуникациями… Не было здесь только детей, ни одного ребенка. Я помню, как сын в прошлом году несколько дней возился с найденной в сквере высохшей корягой, в то время как в детской пылились автоматизированный аэродром, подземная железная дорога, куча животных, колонны автомашин и бог знает что еще. Каждый, у кого есть дети, отлично знает, в какую бездну сомнений повергает нас необходимость выбрать новую игрушку своему ребенку.
В толпе покупателей я наконец обнаружил продавщицу, стройную шатенку с зеленоватыми глазами.
— Сколько лет вашему сыну? — спросила она, когда я поведал ей о своих трудностях.
Мы стояли около андроидального робота, который крутил головой и мигал огоньками, то и дело повторяя: «Возьми меня, пожалуйста».
— Одиннадцать. Он увлекается спортом, его интересует природа. Да, природа. Он любит кинофильмы о ней.
Продавщица задумалась.
— Может быть, фильм? На складе есть двадцатипятисерийный фильм «Тарзан».
— Возьми меня, пожалуйста, — проговорил робот.
— О чем это? — спросил я.
— О человеке, вскормленном обезьянами. Киноповесть какого-то то ли древнего, то ли средневекового писателя. Тарзан еще младенцем попадает к обезьянам и с того времени начинает…
— Возьми меня, пожалуйста, — нахально заскрежетал робот. Голос шел неведомо откуда.
Продавщица говорила о человеке, воспитанном обезьянами, и о том, что этот человек… Человек? Гомо сапиенс?
Я окаменел. Я был близок, очень близок к чему-то чрезвычайно важному.
— Возьми меня, пожалуйста,
Гомо ферус…
Люди, воспитанные животными… Тарзан, Маугли, Локис… Локис! Реакция Локиса!
Этому меня учили еще в институте. Я вздрогнул и вцепился в эту мысль. Нельзя было позволить ей ускользнуть. Биологическая защита! «Старфлеши» от первого до шестого поколения, как и все модификации предыдущих космических кораблей, не обеспечивали защиты от определенного типа корпускулярного излучения, обнаруженного лишь несколько десятков лет назад… Вот оно!