Мы просто снимся бешеной собаке 2

Вечер Дмитрий

Сверкающее пятно размером с Красную Площадь сожрало янки… Настал черед безбашенных русских парней… А им было плевать. Они бежали в атаку за командиром. За красным знаменем… Танки и вертолеты стреляли в электрическое облако, не жалея последних зарядов. Зрелище было эпичным… Сверкающая материя мгновенно сжалась в одну незримую точку, и вдруг в пространстве открылось ОКНО… Не знаю, как еще назвать… Но это было ОКНО… Неизвестно Куда… Батальоны Красной Армии вместе с бронетехникой на полном ходу вломились в эту штуку и пропали… Наступила мертвая тишина… И лишь гигантский зеленый портал мерцал зеркальной гладью. Охреневшие

от глюка партизаны выползали из кустов. Спрыгивали с деревьев. Подходили к порталу и пристально вглядывались в глубину. Пытаясь увидеть, что же там внутри? Но бездна хранила тайну… Сакура села на землю в любимую позу лотоса… Она не сказала ни слова, закрыла глаза и улетела в медитацию. А что было говорить? В мыслях вертелось одно лишь слово… ЗВЕЗДЕЦ… И больше не думалось ни о чем.

11

«Здравствуй, Смерть… Как поживаешь? Я скучаю… Странно говорить об этом. Если вспомнить, что мы никогда не встречались. Да нет… Встречались… Пять минут назад… Когда я смотрела в зеркало в сортире Тупака. Ты улыбалась мне с другой стороны стекла. Любимая родная… Только ты.

Тупак разбудил меня утром, постучав в окно, и намекнул, что есть разговор. Я привела наше тело в порядок, прослушала твое сообщение и вышла во двор сельсовета. Где находилась штаб-квартира правительства Республики Пушкари. И я, как президент республики, спала в этой хате. Интересно, а что сейчас там?… За гранью алмаза?… Горящий дирижабль. Сверкающий камень, летящий в бездну. А в камне – мы… Тупак сидел на крыльце. Он угостил меня «честерфилдом» из тайных закромов, подкурил себе, затянулся, блаженно выпустил дым в утреннее небо и спросил:

– Скучаешь по Кукле? По Костылю с Паштетом?

– Ага.

– Я думаю слетать за ними… Ты со мной?

– Дорога в рай? В один конец?

– В два конца! Возьмем эту троицу и назад.

– Чтобы дернуть из рая, сначала надо попасть… В рай.

– Попадем! Мы уже так делали, когда Сакура с нами была. Она закинулась мыслекапсулами и вынесла нас в бледно-розовый мир… Если у нее получилось, то и я смогу… Чем я хуже? Лучше меня никто меня не водит.

– Осталось найти мыслекапсулы… Которых нет.

– Как нет?… А это что?

Торжествующий Тупак бросил на крыльцо стандарт мерцающих черных колес. Десять штук… Мыслекапсулы… Охренеть.

– Думаешь, Кукла нас напарила? Это не так.

– Почему?

– Я знаю ее… Она бы нас не обманула. Колеса я нашел у себя в трюме. Случайно… Наверное, она сама их потеряла. Оставила заначку и забыла.

– Ну да… В этом есть смысл.

– Так что… Двинули в рай?

– А как же Пушкари? Без нас тут все сожгут дотла.

– И так сожгут… Одна деревня не может просто взять и выйти из состава СССР. Тем более, в разгар войны… Скоро здесь будет столько трупов, что оставшиеся в живых позавидуют… Мертвым.

– Может, договоримся?

– С кем?… С государством, которое выносит свой народ как пирожки печет?… Собирай шмотье и дуй за околицу. Я тебя там жду… Этот мир еще хуже, чем бледно-розовый… Здесь не клево.

Тупак врубил форсаж и улетел за деревню, готовиться к отлету в рай. Конечно, он был прав… Тяжелый корабельный лазер и пара приемов кун-шу не защитят пушкаревцев от системы. Но и бросить на произвол судьбы этих веселых парней с карапузами и румяными женами я не могла. Да пошел

он нахрен, этот рай! И этот космический рэппер… Я остаюсь… Исполненная гордости за себя, я хлопнула стакан водяры, закурила… Прошла минута… Послышался топот ног, и в калитку влетел мужик с перекошенным лицом. Как доказательство того, какая же я дура. Он увидел меня и закричал:

– Кранты нам, матушка! Красные наступают.

– Собирай народ, пацанчик! Пусть хватают двустволки и чешут сюда. Женщин и детей куда-нибудь спрячьте… В лес уведите.

– Слушаюсь, товарищ Смерть! Дадим прикурить супостатам.

Мужик назвал меня твоим именем и убежал. Опять все лавры тебе, родная… Куда деваться? Заспанные сельчане лишь начинали подтягиваться к сельсовету, а за деревней уже слышалось раскатистое: «У-р-р-а-а-а!» Красная Армия брала маленькую, но гордую Республику Пушкари в зловещие тиски.

Когда у крыльца собралась толпа в телогрейках с обрезами и трофейными «калашами», я оглядела бойцов и воскликнула:

– Парни, отечество в опасности! Не посрамим кости наших дедов и прадедов! Размажем гидру ГКЧП нашим суровым сапогом.

Со всех сторон раздались крики:

– Правильно базаришь, товарищ Смерть! Посмотрим, какого цвета у них кровь.

Задрали, суки… Я не Смерть!… Но им было плевать. Главное, что я прикольная девчонка с небесной кожей, ногами от ушей, обалденной грудью, четкой задницей и развевающимися прядями золотых волос… Мечта комбайнера! Я поведу вас в последний бой… Мочите врагов, ребята. Чем смогу – помогу. Ну все, понеслась…

За околицей раздались взрывы. Начался артобстрел… Красная Армия щемила деревеньку Пушкари… Настойчиво и неотвратимо… Я приказала занять оборону. В узких проулках появились подводы, на которых штабелями укладывали мешки с песком, домашний скарб, дрова и все подряд. Это должно было затормозить отважных большевитских пацанов. Вся деревня покрылась баррикадами, за которыми поджидали «товарищей» суровые мужики с обрезами и кипящей смолой. Они понимали, что все это зря… Но решили сдохнуть и унести с собой побольше трупов. А ля хер, как а ля хер.

Первые танки вломились в деревню и на ходу зарядили по баррикадам. Телеги разлетались на куски… Окровавленные трупы пушкаревцев падали на крыши пылающих домов. На острые колья заборов… Почему их красят в зеленый цвет?… Или в голубой?… А как же Том Сойер с его известкой и белизной?… Юный американский гопник, открывший законы бизнеса. Главное – иммидж, остальное – труха! С двустволками на танки… А кому легко? Смысл жизни самурая – думать о смерти! Умирать – не страшно. Убивать – приятно. Увидимся, родной! По ту сторону добра и зла. В Лесах Богатых Дичью и Озерах Полных Рыбы… Догоняй! Я уже в пути.

Вертолеты с красными звездами зависли над селом. С них по канатам съезжали бойцы спецназа. Раздался крик: «За Родину!» И кипящая смола полилась на головы русских парней. На деревьях, на уцелевших крышах поджидали верные скво с ведрами черной дымящей жижи… Не гуманно? Плевать… Это война… Мы сдохнем! И будем лежать в могилах, в залитых кровью канавах и грязных лужах… Разрезанные бластером, расстрелянные из «калаша»… С разбитыми дубиной головами и вскрытыми острой косой животами. Мозги и кровь потекут по коже… Голубые глаза посмотрят в голубое небо. И тонкие губы скажут: «Нихрена себе – сходил на войну!»