Мы просто снимся бешеной собаке 2
Шрифт:
В окно деревянной избушки пробивается утренний луч. Бабуля встала до рассвета. Как всегда… Растопила печь и напекла обалденных пирогов. На столе, накрытый марлей, глиняный кувшин парного молока. Запах вареной кукурузы разносится по дому. Бабка моя еще старой закваски. Любит с утра зарядить велосипед и сгонять на колхозное поле. Натырить свежих початков. Доиграется когда-нибудь… Надо бы донести на нее в комитет. Да рука не поднимается… Родная кровь. Сама помрет… Наверное… Может быть. Лет ей уже под стольник, а до сих пор как огурец. Самогонку гонит… Кукурузу ворует у страны. Полный набор пассионарной русско-украинской бабки.
Черниговская область. Новгород-Северский район. Село Пушкари… Население – пятьсот
И все бы хорошо… Если бы не странная девушка Сакура. Возникшая из ниоткуда… Сижу я как-то раз под вечер на крыльце. Ем пирожки, запиваю чаем. На улице дождь как из ведра. Молнии сверкают… А мне хорошо… Бабулины пирожки самые вкусные в мире. Молодец я все-таки… Что не сдал ее в комитет… Кто бы меня сейчас пирожками кормил? Наверное… Никто. Вдруг прямо в землю посреди двора долбит зеленая молния. Электричество во всей деревне вырубается к чертям. Собака Пальма бешенно лает, пытаясь сорваться с цепи и наброситься на что-то белое, лежащее в грязи. Я подбегаю и вижу, что это обалденно прекрасная девушка в белой коже. Без сознания… Зеленые искорки все еще снуют по телу и исчезают в ее роскошных темных волосах. Я поднимаю красавицу на руки и несу ее в дом. Она открывает глаза… Очаровательные ямочки играют на щеках. «Здравствуй… Я Сакура… А ты…» Она вырубается. Очень приятно, Эрм… Сакура проспала двое суток. А собака окончательно взбесилась. Ветеринар приехал, сделал уколы и усыпил ее. Уехал, а она не сдохла. И не проснулась. Так и спит до сих пор.
– Вставай, касатик! – бабуля увидела, что я лежу с открытыми глазами и принялась хлопотать у стола. – Отведай молодых початочков.
Она поставила на скатерть глиняный горшок с дымящейся кукурузой. Открылась дверь, и в комнату как черно-белый лебедь вплыла Сакура. Белым у нее был сарафан, подаренный бабулей. А черными – шикарные распущенные волосы ниже плеч. Ее лежанка была на печи… Но я ни разу не видел, как она спит. Странные они какие-то… Прищельцы хрен знает откуда. Насчет своего появления в нашем мире Сакура выражалась туманно: «Понимаешь… Я из другой Вселенной. Больше ничего не помню.» Сакура была чудная. Сильная как буйвол… Работала за пятерых… Бабка тащилась от нее без меры! И вряд ли скажешь, что такая силища в миниатюрном женском теле. Сакура жгла… Стога метала полностью. Одним броском… У нее вилы в руках ломались, а ей хоть бы что. Кобылу на плече таскала как перо. На танцах пьяных разнимала… Взмах ноги – и чувак проламывает стену, оставляя четкий силуэт. Потом валяется с перебитыми костями в больничке и рассказывает: «Вот такие у нас бабы в Пушкарях! Один удар – и я ушел.»
Сакура садится за стол и берет из горшка початок. Безумно горячий, только что из печи… А ей плевать… Она горящие поленья ворочает без кочерги. И хоть бы раз обожглась! Всю проводку в доме голыми руками починила. Ее током долбит, а она угорает… Черте что творится в этом мире. Бухает Сакура по жести… Самогон литрами хлещет… Надирается в дрова. И вся такая счастливая до жути! Пьяная в ноль, а координация – сто процентов. Как говорится – хрен повалишь! На ногах стоит как статуя Генерального…
– Ну что, Эрм… На рыбалку едем? Сети уже просохли с прошлого раза. Мне такие места показали! Рыба сама в лодку прыгает.
– Сакура, блин… Я член Комитета! Это статья… Браконьерство в особо крупных… По-хорошему, я должен сейчас пойти тебя и сдать.
– Ну ты же не спалишь свою Сакуру! Мы же с тобой друзья… Бабулю пожалей… Кто ей на старости лет стаканчик самогона поднесет? Внучок-то весь в разъездах… Врагов народа мочит.
– Я водила! Я на шухере стою… Моя совесть чиста.
– Ну да… Я и забыла! Ты же у нас чистый ангел… Нимб протри и давай за стол! А то я с голодухи за себя не отвечаю… Могу одна все умять.
Это была чистая правда. Сакура могла не есть неделю. А потом обожраться за пятерых. И хоть бы капля жира появилась на ее манящих бедрах… Не дождетесь, суки! Фигурка у нее была отпад. Хоть сейчас в модели… Я сгонял на улицу, умылся и присоединился к утренней трапезе. Все было так мощно и клево. Ничто не предвещало беды. Вдруг… На улице скрипнула калитка… Послышались торопливые шаги множества ног. Как будто целая куча сапог прошуршала по утренней росе. Я приподнялся с лавки и глянул в окно… Охренеть! Это мои друзья из Комитета Ликвидации. Братья Шон и Пен, застенчивый прапорщик Вася и координатор Сонечка. Фамилии у них состояли из цифр, как и у меня. Поэтому называть их даже мысленно большого смысла не было. У каждого гражданина страны на левом запястье мерцала черная татуировка-штрихкод. Она заменяла паспорт и личное досье. И как-то мы привыкли звать друг друга по именам. Потому что запомнить все эти тупые цифры мог только гений математики.
Вместе с моими сослуживцами во двор завалила толпа спецназовцев, человек пятнадцать… Они рассредоточились по периметру и закурили свою долбаную «Приму»… Патриоты… Или просто очко играет. Никто на людях контрабандный «честер» не достанет… Это ж палево! Реальный срок… Сигареты империализма… Война с Америкой в разгаре, а ты их сигареты куришь, сука?… Дверь в бабулину избушку отворилась, и на пороге, сверкнув очками, показалась Сонечка. За ней протиснулись комитетские. Соня козырнула бабке, поздоровалась с Сакурой и повернулась ко мне:
– Салют, Эрмитаж! Как жизнь и все такое?
– Не жалюсь пока… Какими судьбами в мой законный выходной?
– Донос на тебя, Эрм…
– Как донос?… Кто посмел?
– Соседи отписали… А кто – сказать не могу! Военная тайна.
– И в чем обвиняют – ты тоже не скажешь?
– Не скажу! Я сама не знаю… Ты же в курсе процедур… Доносы отправляют в центр. И там решают… Генеральный тебя одобрил. Расстрел на месте.
Вот и все… Настал мой звездный час. За всеми приходят. И за мной пришли… Я встретился глазами с Сакурой. Эх… А мы ведь так и не переспали. А ведь могли… Помнишь – тогда на сеновале? Бабка не вовремя зашла. В нашу сторону уже смотрели стволы табельных комитетских волын. Сакура поднялась из-за стола во весь свой невысокий рост и рявкнула:
– Идите нахрен!… Эрма не отдам!…
Застенчивый прапорщик Вася, виновато улыбаясь, протиснулся к Сакуре и с размаху засветил ей прикладом по башке. Пришелица из другого мира хлопнулась на деревянный пол и отключилась… Что же вы творите, суки? Я рванулся к ней и прижал к себе. Проверил пульс… Цела… По виску бежала алая струйка, наполняя ямочку на щеке теплой кровью.
– Полегче, терминатор! – Сонечка витиевато матюгнулась. – Мирных жителей мочить приказа не было.
– Все равно она какая-то не наша! Все они из одной банды… Враги…