Мы рождены, чтоб сказку сделать былью
Шрифт:
Ну, и Алёна.
Харон протягивает монету мне. Колеблюсь. С одной стороны оставлять ему вещь с моей аурой глупо, гадай потом, где и при каких обстоятельствах она может выплыть. А с другой - возьму, значит плата мне была, а не старику. Следовательно, мне и отвечать потом за Алёну.
Машу рукой, предлагая оставить. Харон пожимает плечами, и суёт её куда-то за пазуху. Я тут же пожалел о своём решении, кошель-то у него на поясе висит.
Тем временем компания уже сошла на берег. Меня не узнали. Что и не удивительно. Здесь иное время и идёт
Так что я скорее старец. Старец с рогами.
Кот заметил цербера. Страж спал. Его вотчина - мост. События, разворачивающиеся на берегу, его не волновали. Костю это не остановило.
– Блохастый!
– заорал он что есть силы.
– Эй, мутантище, к тебе обращаюсь!
Кто-то, кажется Сашка, заулюлюкал.
– Держи кость, тварь трёхголовая, - продолжил глумиться Кот, не обращая на меня и Ядвигу никакого внимания.
Он залез во внутренний карман своего синего пиджака, и действительно вытащил кость. Самую настоящую мосолыгу. Большую и неровную. Размахнулся, не задумываясь даже, откуда она у него взялась и как поместилась в карман, и кинул в Стража. Цербер вскочил, ожидая лакомство, но кость на излёте просто растаяла.
Обиженный Страж рванулся к обидчику. Цепь натянулась буквально за пару шагов до Кота. Три оскаленные пасти дышали ненавистью к обманщику. Кислотная слюна медленно стекала по клыкам, и падала на траву.
Всегда не хватает примерно столько. Кот победно осклабился, наслаждаясь ощущением безнаказанности. Ровно на одну секунду.
Цепь исчезла. Левая голова Цербера откусила правую руку обидчика. Кот зашёлся в беззвучном крике. Здешнее пространство не любит ненужного шума.
Остальные путники сбились в кучу, в ужасе выкатывая глаза, и стараясь спрятаться друг за друга. Жалкое зрелище.
А Кот стоял и смотрел как жрут его плоть, хрустя костями и чавкая. Беззвучно разевая рот и не в силах пошевелиться. За правой рукой последовала левая. Когда правая голова Цербера насытилась, центральная перекусила жертве шею. Излишних издевательств не любит даже страж.
Утолив жажду, Цербер телепортировался на своё законное место. Цепи у него, естественно, никакой не было.
Обрубок Кота повалился на землю, тело отдельно, голова отдельно. Отскочив от земли, она покатилась в сторону прибывших.
Все пятеро завизжали, кинувшись обратно в лодку, но причала уже не было. Тёмный силуэт Харона медленно растворялся в белёсой мути. Ему не было дела до развлечений этого берега. У него и своих хватало.
Наклонившись, я за волосы поднял голову бывшего одноклассника, и передал Ядвиге.
– Не шали!
– грозит она ей пальцем.
Голова часто заморгала, пытаясь одновременно косить в сторону валяющегося тела.
– Не повторяйте его ошибок, - обращается она к путникам, размахивая, словно кадилом, головой Кота. Помолчала немного, словно раздумывая, - а лучше ничьих не повторяйте. Шуметь, кстати, было ошибкой.
Толпа мгновенно заткнулась.
Ядвига повернулась ко мне:
– Ты проведи всё как обычно. А этого, - она вновь качнула оторванной головой, - я пока с собой заберу. Хоть не зря баньку стопила.
Сгорбившись и опираясь на клюку, она поковыляла к лесу. Тело Кости, лишённое рук и головы, поднялось, и поплелось следом.
Толпа путников ахнула, и вновь сжалась в комок. Визжать не стали.
– А как же...?
– я не стал договаривать. К чему лишние циклы? Ядвига баба понятливая..., когда хочет.
– Нет здесь мне смены, - зло бросает она, махнув рукой на сгрудившуюся на берегу стайку испуганных душ.
– Напутала что-то Слепая со своими скрижалями..., или обманула.
Я покачал головой. Напутать Слепая не могла по определению, а вот обмануть... Вспомнилась собственная фраза об эпическом обмане. На сей раз она смешной не показалась.
А мне-то есть здесь замена? Обвожу путников взглядом. Нет, ничего пока не чувствую. Как Ядвига так сразу определила?
И только тут до меня дошло: Слепая посмела ввести в заблуждение Ядвигу? Ой, что будет!
Только зачем ей это? Похоже, Слепая затеяла какую-то свою игру, и ставки очень велики.
Улыбка Предвестника, принёсшего предсказание от Слепой, сразу показалась оскалом. Никчёмный худосочный мужичишка в вечно грязной ушанке и рваном ватнике, кем он был для Слепой? Что я знал о нём? Как ни странно - практически ничего. Слепая ласково звала его 'Мой Лёша'. Он при этом всегда улыбался и кивал.
Много ли можно узнать о собеседнике, не разговаривая с ним? А разговаривать-то мне как раз категорически противопоказано.
Намекнуть Ядвиге? Может, она что-нибудь о нём расскажет? Решено!
Но это потом, когда она вернёт Кота, подобревшая и словоохотливая.
А пока...
Машу рукой, предлагая прибывшим путникам, продолжавшим жаться друг к другу на обрывистом берегу Стикса, следовать за собой.
Уже отворачиваясь, заметил, что река сменила цвет. Теперь она отражала убийство, и была бордовой. А ещё заметил пристальный взгляд Алёны.
Этот взгляд буравил мне спину всю дорогу, пока мы добирались до Врат Определения и Покоя, не давал сосредоточиться на предстоящем разговоре. Вот же ведьма!
Ведьма? А не поспешила ли Ядвига с выводом? Из Алёны получилась бы отличная... Наверное... Может быть...Не знаю!
С трудом подавил желание обернуться.
Ядвига уже пропала из вида, свернув на свою тропу. Я, поразмыслив немного, на свою ступать не стал. Слишком многое там хранится из личных воспоминаний. Не хочется, чтобы кто-то из бывших одноклассников начал проводить параллели, а ну как догадается, кто их проводник.
Мотнул головой, отгоняя наваждение. Что мне до того, что кто-то там о чём-то догадается? Неловкость? Стыд? Да полно те!