Мы – русские! С нами Бог!
Шрифт:
Теперь уже стало окончательно ясно, что к концу XX века в нашей стране создан совершенно уникальный новый строй. Углубимся немного в историю. Описывать в подробностях ситуацию 1991, 1993, 1996 годов, думаю, не стоит – в конце концов, все это прекрасно помнят. Итак, с какого-то момента реальная власть оказалась в руках олигархов. Именно эти люди управляли и страной, и несчастным, слабым, вечно пьяным Ельциным. Непонятно, как мы с вами пережили эти годы колоссального унижения. Страна чудом держалась на грани развала, государства фактически не было. И затем абсолютно случайно, по чьей-то ошибке, по недосмотру, к власти приходит Путин. Я говорил на эту тему со многими людьми в кремлевских структурах – никто даже не мог вспомнить, как Путин появился, до сих пор существуют разные версии. Неизвестно, кому первому пришла в голову идея выдвинуть его на президентский пост – я задавал этот вопрос и Березовскому, и Волошину, но и они не могли вспомнить. Путин как-то неожиданно показался всем очень подходящим, удобным кандидатом. Но – не угадали.
Будучи в системе, Путин прекрасно видел, как работает сложившийся механизм власти, и чтобы суметь с этим механизмом побороться, стал перехватывать потоки и расставлять на ключевые посты своих друзей – тех, которых он хорошо знал и понимал и которых считал честными людьми. Многие из них, разумеется, прошли школу КГБ, которую когда-то прошел и он.
А дальше началась цепная реакция: все эти энергичные ребята – полковники, генералы, майоры – тоже стали устраивать на посты рангом ниже своих людей, те, в свою очередь, укомплектовали надежными знакомыми следующий уровень, и в скором времени эта матрица оказалась развернута по всей стране.
Неожиданно ФСБ стало больше, чем ФСБ, а работа в питерской мэрии – больше, чем работа в питерской
И еще один гигантский минус кланового подхода заключается в том, что мы полностью потеряли ту прослойку профессионалов, из которой и черпаются кадры для государственной работы. Хорош или плох был Советский Союз, но система выращивания профессионалов работала там очень четко. Человек учился в институте, потом, если у него были способности, он оказывался на общественной работе, где его тоже постоянно учили. Не буду сейчас вновь обсуждать идеологическую составляющую – я ненавижу идеи марксизма-ленинизма в том виде, в каком они воплотились в нашей стране, хотя сама по себе коммунистическая парадигма довольно привлекательна. Однако сегодняшняя бездуховность и безнравственность – это еще большее зло, чем все недостатки социализма. Честно говоря, мне гораздо больше нравилось, когда люди восторгались Зоей Космодемьянской, чем современными пустышками. Так вот, сложившаяся у нас система – которая постоянно сосет деньги, которая, как раковая опухоль, воюет сама с собой и со всем окружением, – изо всех сил противится появлению в ней профессионалов. Потому что пришедший профессионал вдруг начинает задавать ненужные и неудобные вопросы, например: «А почему мы откатываем деньги этой компании?»
Эта система, боящаяся профессионалов, разрослась до самого верха. Время от времени и там случайно появляются грамотные, профессиональные и умные люди, такие как Герман Греф, который вытащил за собой целую команду молодых, талантливых ребят. Они работают и в правительстве, и в администрации президента, но их катастрофически мало, а вокруг море дилетантов. Причем, как я уже говорил, все финансисты привыкли считать деньги, но совершенно не видят за ними людей. Человек, который отвечает за медицину в стране, абсолютно ничего не понимает в медицине, зато отлично разбирается в цифрах. И как объяснить такому человеку, что больным нужны лекарства и операции, а не рубли и копейки? Как объяснить, что, если больной вовремя не примет эти лекарства или не ляжет на операцию, он умрет, и никакие копейки и рубли тут не помогут? Нельзя организовать нормальную систему здравоохранения, если этим занимаются дилетанты, думающие только о деньгах, а не о людях, не о больных.
Когда мы уже, наконец, поймем, что мы просто сумасшедшие, раз платим нашей милиции и спецслужбам копейки и ждем, что туда пойдут работать честные люди? И сколько еще громких сообщений о медицинских ошибках должно появиться в СМИ, прежде чем мы признаемся себе, что это идиотизм – верить, что врачи могут работать за те гроши, которые им платит государство? Кто-нибудь хоть раз в жизни посмел задать эти вопросы? Такие люди были, и у них в жизни все хорошо, они могут задавать любые вопросы – правда, никто их не услышит. Власть не хочет слышать дурацкие вопросы. Если ты посмел задать неудобный вопрос власти, то ты не патриот.
Заметьте, с какой скоростью некогда великая армия превратилась в сборище голодных, никому не нужных офицеров. Ни квартир, ни обмундирования. И вдобавок ко всему в тот самый момент, когда и так невозможно устроиться на работу, государство массово увольняет милиционеров и военнослужащих. Оказывается, это делается для экономии бюджетных средств. Сейчас, когда многие компании, многие заводы сокращают рабочие места, когда тысячи людей оказываются выброшенными на улицу, когда неизбежен рост криминальной составляющей в нашей жизни, чиновники берут и разгоняют армию. Конечно, теоретически армия нуждается в реструктуризации, но я с ужасом думаю: а куда эти люди пойдут? Я боюсь, что хорошо обученные и умеющие воевать специалисты окажутся востребованы криминальными структурами, а не государством.
Вот такая экономичная военная реформа: уволить из армии молодых офицеров, чтобы не покупать им квартиры. До такого даже немецкие агенты перед Великой Отечественной войной не додумались. Возникает вопрос: кто управляет страной? А ведь не дай Бог что случится – кто будет воевать? Шестидесятилетние пузатые генералы? Молодых-то офицеров всех выгнали. И это называется «реформа армии»? Мне в это, знаете ли, не верится. Ну, разумеется, если бы я был хозяином мебельного магазина, я бы тоже бился за антиквариат и выбросил всякий новодельный хлам. Но армия – не то же самое! К тому же пример Грузии нам четко и ясно показал: демонстрировать силу мы можем, а вот воевать – нет. Мы так радуемся, что победили «гигантскую» грузинскую армию, напоминающую по численности дублирующую команду тбилисского «Динамо», так гордимся собой, что хочется спросить: а чему мы так радуемся, чем гордимся? Тем, что чеченский батальон выполнил задачу, которую не смогла выполнить 58-я армия? А между тем вся страна делает вид, что все нормально.
У меня есть друзья, которые в Беслане «собирали пули», когда выносили детей из захваченного здания школы. У меня есть друзья, которые в той же Южной Осетии отработали, как боги. У меня есть друзья, которые во время первой и второй чеченской войны проливали свою кровь. У них огромные зарплаты – примерно восемь тысяч рублей, и живут они в гигантских квартирах – размером с наградные коробочки от тех орденов и медалей, которые украшают их грудь. Разве это справедливо?
Когда сказали, что у нас расформируют Таманскую дивизию, я воспринял это как личную драму. То есть как это? Это больше, чем моя история, это общая память, память страны. Сложно представить существование России без Таманской или Кантемировской дивизий. Это, знаете ли, как Семеновский полк, Преображенский полк. Нельзя разбрасываться святыми понятиями. Потому что детей нужно воспитывать не на фильме «9 рота», который неоднозначен, и не на фильме «Адмиралъ», а на реальном послужном списке великих имен.
Но мы не хотим слышать элементарных объяснений, продолжая и дальше упорствовать в своей тупости и все делать наоборот. Мы с удивительной настойчивостью снова и снова пытаемся пробить головой стену, говоря: «Нет, все не так!» Наше правительство похоже на бездарного доктора-недоучку, которому попался пациент в критическом состоянии, а он никак не может поставить диагноз и понять, чем болен этот несчастный человек, поэтому на всякий случай пытается обеспечить жизнеспособность всех органов – даст Бог, организм поборет болезнь. Это, конечно, очень трогательный подход, но он не работает. И совсем не факт, что лечение, которое предлагают России наши чиновники, не окажется для нее ядом. А людей, которые могут посмотреть и сказать: «Стоп, здесь что-то не так. Где-то мы ошиблись…» – у нас остро не хватает.
На самом деле, системный кризис, начавшийся в 2008 году и вскорости охвативший весь мир, совершенно неправильно называютфинансовым или экономическим, потому что к экономике он имеет примерно такое же отношение, как ошибки в расчетах к бубонной чуме, к оспе, к мировым войнам. Все-таки люди ведут себя крайне наивно, когда на полном серьезе заявляют: «Вот, мы осознали механизм мироздания. И теперь мы сделаем так, что кризисов в мире не будет!»
Ведь в чем причина кризиса? Казалось бы, люди стали такие умные. Вот у американцев был Алан Гринспен – потрясающе умный человек, глава Федеральной резервной системы. К тому же еще и вовремя ушел – а это вообще дорогого стоит. Кстати, Гринспен, наверное, единственный в мире политик, который ушел вовремя, и то потому что был уже старый, а может быть, потому что еврей. На самом деле очень важно четко осознавать эти временные границы, после
Так что же все-таки произошло? А произошла простая и страшная вещь: человечество сошло с ума – радостно, на полном серьезе возомнив себя равным Богу. Мы решили, что есть только конкретные земные проблемы: вот проблема экономики, вот проблема СПИДа, вот проблема войны… И нам вдруг захотелось повторить уже описанный в Библии давний, ветхозаветный опыт. Он не очень подробно изложен в первоисточнике – всего один коротенький абзац, – хотя есть большое количество литературы, поясняющей, о чем речь. Это опыт строительства Вавилонской башни. Первый диктатор Земли – Нимрод, сын Хуша, – был внуком Хама, от которого пошли эфиопы; того самого Хама, который смеялся над наготой отца и подвел себя и своего сына Ханаана под родительское проклятие. Строго говоря, каждый из диктаторов – Хамского рода, что и проявляется в их деяниях и в их манере общения. Нимрод был человеком страшной, нереальной силы. Он решил собрать все народы, говорившие тогда на одном языке, и построить башню. Из глины он лепил кирпичи, обжигал их и скреплял «земляной смолой», то есть битумом. И башня получилась столь грандиозной, что даже Господь спустился поинтересоваться – что же задумало человечество. А суть-то была не просто в том, чтобы все народы вместе построили башню до неба. Идея была намного более сложной и страшной: эта башня, сложенная из одинаковых кирпичиков, должна была подпереть небеса и не дать больше Господу возможности наслать на людей потоп.
К слову, Нимрод также считается главным врагом Авраама, одного из праотцев еврейского народа – того самого, который сказал: «Бог есть!» Отец Авраама занимался тем, что изготавливал глиняных божков. Каждый день он делал эти фигурки, обжигал их в печи и выставлял на продажу. Маленький Авраам рос пытливым ребенком. Он выходил из дома и спрашивал: «Наверное, самое сильное – это солнце? Должно быть, солнце – это Бог?» Однако солнце уходило, поднималась луна, и оказывалось, что луна сильнее солнца, но потом солнце появлялось вновь. И тогда мальчик понял, что Бог – это не луна и не солнце, и подумал: «Может быть, эти божки самые сильные?» Когда отец оставил его одного, Авраам взял палку, переколотил все глиняные фигурки и вложил палку в руку самого большого идола. Вернувшийся вечером отец спросил Авраама: «Кто это натворил?» – «Ну, как кто? – ответил мальчик. – Вот этот, самый большой!» – «Не говори глупостей, разве глиняное чучело может кого-то обидеть?» – «Значит, это не боги», – сказал Авраам. В своих поисках Бога Авраам дошел до Нимрода. И Нимроду так надоели попытки выяснить, кто сильнее всех, и рассуждения о том, кто всех создал, что он заявил: «Я сам создал себя!» Нимрод велел Аврааму поклониться ему, а когда тот отказался, приказал бросить его в печь. Впрочем, как мы знаем, Авраам не сгорел, а был спасен Господом.
Но вернемся к истории о Вавилонской башне. Затевая свое строительство, Нимрод нарушил два постулата. Во-первых, он не поверил Богу, который четко и ясно сказал Ною, что потопов больше не будет: «Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею […] и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти» [4] . А во-вторых, человек попытался встать выше законов Господа и не дать ему карающей десницей вершить судьбу своих творений.
4
Бытие, 9:13–15.
Заметьте, объясняя свой поступок, Нимрод фактически говорит: «Бог плох! Мы больше не верим Богу! Он наслал на нас потоп, из-за которого погибли все, кроме наших близких родственников. Прошло сто лет, но мы не можем быть уверены, что потоп не повторится. Так давайте возьмем все в свои руки! Давайте поступим правильно: не будем анализировать, почему произошел потоп, а сделаем так, чтобы Господь больше никогда не мог его устроить. Мы возведем гигантскую башню, которая будет выше, чем уровень вод, поднявшихся при потопе, и тем самым спасемся от нового потопа и от Божьего гнева». Он говорит: «Забудьте о Боге, тут не о чем размышлять, это все не играет никакой роли, мы-то знаем, как построить!» И обратите внимание: Нимрод ведь строил тоталитарное государство. Он взял красную глину, ту самую красную глину, из которой Господь слепил Адама и вдохнул в него жизнь. Но Нимрод – первый диктатор – взял такую же глину и сотворил не Адама, а кирпичики, одинаковые, бесчувственные, бессловесные, об – жег их и положил этих солдат в основу своей империи, задача которой заключалась в том, чтобы опровергнуть существование Бога. Он пытался построить единое правительство, уникальную цивилизацию, Вавилонскую башню – и был наказан. Народы рассеяны и перестали понимать друг друга.
Нимрод ни разу не задал себе вопроса, почему было уничтожено поколение потопа. И действительно – чем же были плохи люди, так близко стоявшие к Адаму? Чем они прогневали Господа? Блудом? Но, по большому счету, Господь это терпел. Он легко относился к склонности человека блудить, и не уничтожал за это. Однако, когда к блуду добавился еще и грабеж, Господь огорчился в сердце своем. И дальше появляется Нимрод, который прекрасно знает, в чем заключалось основное прегрешение человечества, но, несмотря на это, говорит: «Это неважно! Я знаю, как правильно! Я сделаю по-другому!»
Многие думают, что в конечном итоге весь мир будет одинаковым и победит эдакий средний уровень мещанской пошлости: маленький домик, маленькая машинка, биг-мак, жена, двое детей, работа, «Как дела?» – «Все хорошо, спасибо. А у тебя?» Американский фильм. Мы начали верить, что наступит глобализация, весь мир выстроится под одну гребенку и все станут некими одинаковыми кирпичиками. Это очень вредное заблуждение, и в первую очередь именно из-за него и произошел мировой кризис.
Мировой кризис – это кризис идей, кризис сущности, кризис подхода человечества к осознанию себя. Ведь каждый раз, когда человечество не хочет слышать, что ему говорит Господь, у него наступают серьезные проблемы. А мы все отмахиваемся: «Да нет, ерунда какая-то, все же не так». Но ведь мы видим – стоило великому русскому народу подхватить омерзительную болезнь, бациллу коммунизма, как тут же в наказание разразилась Вторая мировая война, ставшая для нас Великой Отечественной, которая в то же самое время была наказанием для немецкого народа за проказу фашизма. Господь жесточайшим образом выбивал дурь из двух народов, говоря: «Что вы делаете? Во что вы верите? Вы за кем идете? За Нимродом или за Господом?» А что происходит сейчас?
Американцы пытались с помощью нового крестового похода демократии построить новую Вавилонскую башню. При этом они называли демократией то, что, по сути, ею не является, и несли отнюдь не свободу, а тоталитарность. И Господь их наказал. Они вдруг наивно решили, что весь мир хочет жить как они, что они имеют право не только говорить всем, что нужно есть и какие фильмы смотреть, но и указывать, как нужно думать. Они решили, что могут судить за всех, что хорошо, а что плохо. А оказалось, что есть мусульманский мир, который говорит: «Нет, мы другие, нам это не нравится». Оказалось, что есть Китай, который говорит: «Дети, нам пять тысяч лет письменной истории, что такого вы можете рассказать нам об этой жизни?» И есть русские – странный, непонятный народ.
Вот что нам очень важно осознать: не надо верить в этих маленьких божков, в величие экономического кризиса, в приоритет политических интересов. Все это вторично. Есть Бог, его надо слушать. Но мы не хотим верить и не хотим слушать, а вместо этого пытаемся придумать себе новую мораль. Мы пытаемся не замечать во всем происходящем наказание, посланное странам, людям, семьям за безнравственность, за аморальность, за страшный грех стяжательства, охвативший все наше общество, подмявший нас и сделавший нас рабами вещей, рабами иллюзий. Мы стали смотреть в рот богатым, думая, что у них есть право говорить нам, как жить. Наши дети рождаются с ощущением, что им надо либо быть прислужниками богатых, либо любыми способами становиться богатыми. Люди стали жрать в три горла, как будто у них не один желудок, а восемьдесят шесть. Они стали покупать то, что им никогда не понадобится. Откройте гардероб, подойдите, посмотрите. И это мы говорим, что у нас нет денег?
Посмотрите на тех людей, которым Господь в неизреченной милости своей дал возможность заработать чуть-чуть больше, чем остальным. На что они тратят? Они не вкладывают деньги в производство, отнюдь. Вся их жизнь – это омерзительное, пошлое хвастовство. Они хвастаются друг перед другом яхтами, футбольными клубами и домами в Англии и при этом удивляются, что люди уже не в силах это терпеть. При этом в своей подлости они преступают последнюю грань – начинают грабить тех, кто находится рядом с ними. Я даже не говорю про их менеджеров, про их рабочих, это отдельная история. Но посмотрите: ведь последние 15 лет нашу страну заливают потоки невидимых слез бизнесменов, которые не стали олигархами и у которых отобрали все до последней копейки. Об этом никто и никогда не рассказывает, но любому человеку в России, пережившему последние 10–15 лет, можно ставить памятник, если он занимался бизнесом и не стал олигархом.