Мы – русские! С нами Бог!
Шрифт:
В России система брака стала единой лишь в последнее время. Потому что по большому счету на протяжении всей истории царской России в разных слоях общества бытовало разное отношение к браку. Один вариант был продемонстрирован Александром Васильевичем Суворовым – он наглядно показывает, как воспринимали помещики своих крепостных и любовь между ними. Это довольно известная история: Суворов просто выстроил по росту неженатых мужиков и незамужних девок, скомандовал им «налево-направо», велел повернуться лицом друг к другу, и каждую образовавшуюся в результате пару объявил мужем и женой, отправив всех строем под венец. То есть никто никого даже не спрашивал – любит, не любит, о какой любви речь? И сложные романтические отношения, описанные тем же Львом Николаевичем Толстым, Александром Сергеевичем Пушкиным и Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, конечно, отражают совершенно иную действительность, царившую среди правящего класса. Поэтому представления о браке совершенно разнились у разных слоев населения. Когда же они перемешались в гигантской мясорубке советского времени, то восторжествовала некая средняя модель, достаточно похабненькая, так как разрушено было основополагающее сдерживающее начало – церковь.
Сейчас,
Отсутствие выстроенной системы семейных ценностей, включающей в себя и юридически прописанные права ребенка, и систему отношений в семье – между отцом и ребенком, между матерью и ребенком, между отцом и матерью, включая расставание при разводе, – конечно, еще долго будет догонять нас исподтишка. До сих пор достаточно экзотичной воспринимается ситуация, когда родители разведены, но при этом каждый из них полноценно общается с ребенком и между ними самими поддерживаются хорошие отношения. Умение ставить во главу угла интересы ребенка пока еще довольно слабо развито в России. По-прежнему считается нормальным использовать детей в качестве заложников при разрыве родительских отношений, шантажировать партнера детьми, мучить лишением возможности видеться с ними. Это омерзительная практика, и не случайно глубину бытовой культуры наиболее четко характеризуют взаимоотношения во время развода. Пока мы здесь находимся на самой начальной, абсолютно варварской, первобытной по своей жестокости стадии развития. Опять же – потому что не хватает тех самых ориентиров, по которым строится вся система межчеловеческих отношений. Моральные ориентиры, придуманные при советской власти, исчезли, церковные ориентиры им на смену не пришли, а никаких новых тоже не появилось. Тех, кого принято называть «моральными авторитетами», попросту не существует. Ведь в нашей стране не отыщешь среди известных и публичных людей ни одной семьи, показав на которую можно было бы с искренней радостью воскликнуть: «Какая замечательная пара!» Впрочем, одна, пожалуй, все же была – это Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна Горбачевы. Об их красивой любви стали говорить, видя, как трогательно Михаил Сергеевич относится к памяти своей безвременно ушедшей супруги. Но, опять-таки, все эти разговоры начались уже постфактум и были продиктованы скорее сочувствием к потере.
Есть еще важный момент. Детей рожают не для государства. Детей всегда рожают для себя. Рождение детей всегда является категорией личной ответственности. Человек, который решает дать жизнь ребенку, по большому счету участвует в совершенно уникальном акте творения и в такие моменты приближается к Богу. Никак по-другому новую жизнь создать нельзя. Все остальное, что создает человек, по своей сути мертво, но рождение ребенка является абсолютным чудом. И к этому чуду нужно подходить не только с чистыми руками, но и с пониманием своей ответственности. Смешно требовать от государства поддержки в момент рождения ребенка. В первую очередь человек обязан рассчитывать на себя, на свои силы и думать, сможет ли он заботиться о своей семье. Если государство помогло, за это ему большое спасибо, но личной ответственности все же никто не отменял. При этом личная ответственность приходит только по достижении определенного уровня культуры, от осознания значимости рождения ребенка, от отношения к этому явлению в обществе. А отношение в нашем обществе к беременным женщинам, к детям, к сожалению, хорошо всем известно.
Однажды на моей передаче «К барьеру!» разыгралась дикая сцена. Известная феминистка и писатель Мария Арбатова и политик Валерия Ильинична Новодворская обсуждали важную тему: выпускать или не выпускать беременную женщину, у которой уже приближался срок родов. Женщина проходила по делу ЮКОСа, была осуждена, половину срока успела отсидеть и по закону имела право на условно-досрочное освобождение. И тут русская писательница Арбатова заявляет: «Да все зечки пытаются с кичи свалить по беременности!» И зрители голосуют за нее!
Наш народ всегда славился своей любовью и уважением к женщине. Наш народ должен ценить любого ребенка, потому что сейчас у нас в стране их, к сожалению, не так много. И, несмотря на это, в наших тюрьмах сейчас находится около 1000 детей младше трех лет! Каждый год в наших тюрьмах рождается 300 детей, которые приговорены еще до рождения вместе с их матерями. И ведь далеко не все эти женщины воровки и убийцы, многие из них отбывают срок за экономические преступления. Мы проводили многократные голосования на всех сайтах, и всюду побеждает подход: «Сидеть!» Добрый, милый христианский народ, с любовью относящийся к беременным женщинам…
И тем не менее глубочайшее заблуждение – считать, что мы рожаем, чтобы обеспечить ребенку так называемые нормальные условия жизни. Как правило, наиболее высокие показатели рождаемости – у самых бедных семей, которые даже не думают, удастся ли им прокормить все свое потомство или нет. Таинство дарования новой жизни не имеет отношения к материальному благополучию, тем более что даже самый богатый человек не может гарантировать того, что, скажем, через пять лет он все еще будет в состоянии помогать своему ребенку. В конечном итоге родители помогают детям не деньгами, а собой. Поэтому ошибочное мнение «у меня сейчас есть деньги, значит, я смогу воспитать ребенка хорошим» – не находит практического подтверждения. Помните этот пример: если бы одна женщина со всеми возможными болезнями, крайне странного поведения, с морем выкидышей случайно не
Часто я слышу такие жалобы: как несправедливо, что какие-то оборванки и алкоголички рожают детей одного за другим, в то время как нормальные женщины годами лечатся, проходят все круги медицинского ада и все никак не могут забеременеть. Осмелюсь заметить, что, по моему мнению, это не случайно. Кто сказал, что они нормальные женщины? По большому счету они и не женщины вовсе. Они либо офисные работники, либо тусовочные персонажи. Они не ведут себя как женщины. Мои слова могут показаться вам странными, но когда мы говорим о репродуктивной функции, там очень мало случайностей. И в то же время, несмотря на все научные изыскания, мы далеко не всегда можем понять, что и почему там происходит. То, что в последние десятилетия изменилась роль женщины, и то, что женщина все дальше отходит от изначального понимания своей роли, приводит к тому, что ее фертильность падает. Женщина меняет свое поведение, изменяется ее гормональный баланс, повышается уровень стресса – и вот она уже перестала быть женщиной. Она не понимает, что никакие карьерные достижения не идут в счет, если у тебя нет детей. Самое страшное наказание, которое может придумать Господь для женщины, – это не дать ей ребенка. Потом можно придумать себе все что угодно, но настоящего, подлинного счастья никогда не будет. И это не случайно – ведь единственная заповедь, которую Господь повторяет дважды, – «плодитесь и размножайтесь».
За последние 20 лет мы ухитрились сделать так, что у нас почти не осталось ни высшего образования, ни школы, ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни армии. Когда мы садимся в любой наш самолет, то думаем: «Интересно, а долетит он или все-таки не факт?» И на всякий случай напиваемся, и крестимся, и молимся, и думаем: «Авось пронесет». У нас все хорошо только с чиновниками. Чиновники наперебой докладывают нам со всех сторон, что все у нас замечательно. А мы смеемся и все понимаем.
Мы смотрим и видим насквозь, как в советские времена, – заметьте, с какой скоростью вернулось это рентгеновское зрение. Мы снова читаем газеты между строк. Мы включаем телевизор и смотрим в него, как в бездну, с ненавистью переключая каналы один за другим. Мы уже не удивляемся проблемам у друзей, а удивляемся, что этих проблем еще нет. Мы в любой момент ожидаем, что станет гораздо хуже, и для нас странно лишь то, что хуже стало не так скоро, как мы предполагали. И заметьте, сколько появилось вокруг активных, энергичных молодых людей, знающих истину, приближенных к власти. Смотрите, как красиво они ходят рядами, как горят у них глаза, с каким задором они учат всех родину любить. Откуда они выпочковались?
Мы и вправду удивительный народ, потому что на протяжении веков позволяем относиться к себе как к быдлу и этим наслаждаемся. Мы обижаемся на других, когда нам говорят, что мы плохи, но при этом ничего не делаем, чтобы было хорошо. Мы продолжаем рожать детей, стараемся дать им приличное образование, они выходят в свет, мы устраиваем их на работу, понимая, что, может быть, честнее был бы единственный выход – «Шереметьево-2». Нам жалко отдавать родину на откуп чиновникам и олигархам, но мы ничего не можем им противопоставить. И просто машем на все рукой, считая, что ничего изменить нельзя. В этом и трагедия: власть, чиновники, депутаты – они как будто живут отдельно от нас, в каком-то другом мире. Мы встречаемся один раз в несколько лет на выборах, чтобы зачем-то где-то поставить галочку, а потом даже не понимаем, какое это к нам имеет отношение.
Мы внутренне с этим смирились. Мы выстроили себе аккуратнейшую скорлупу, притаились в ней и чувствовали себя прекрасно – а тут пришел кризис. И вы все еще верите, что у этого кризиса экономический характер и он связан только с тем, что у нас больше нет доступа к дешевым западным деньгам? Или что все дело только в том, что мы не успели осуществить важные этапы реконструкции нашего производства?
Мы живем с каким-то иллюзорным ощущением, что вот сейчас мы проснемся и все станет хорошо. Но хорошо не станет! Само по себе ничего не сделается, пока мы реально не захотим, чтобы наша жизнь изменилась к лучшему, и не начнем ее менять. Ведь мы сами ушли из политики, сами ушли из культуры. Мы сами предали себя. Мы смотрим на то, как живут люди «за бугром», и не хотим видеть, как живут люди здесь. Мы не хотим помогать ближнему, подозревая его во всех смертных грехах и наивно считая, что, если проявить присущее нам милосердие и человеколюбие, нас сочтут слабыми и попросту забьют. Мы давно потеряли уважение к власти, но сохранили надежду на чудо… Когда же, наконец, мы перестанем обманываться и строить себе каждый раз кумира на голом месте только потому, что не можем жить без веры? Ведь для того, чтобы очистить собственную душу, нужно не кидаться на окружающих с криком «А ты, мерзавец, постишься или нет?», а тихо и спокойно верить в то, во что мы верим, и жить по тем законам, которые считаем правильными и духовными. И самое главное – пора начать спрашивать с себя, а не со всех вокруг.
Пугает то, что у нас всегда есть оправдание. Есть и всегда будут люди, которые гораздо хуже и подлее нас, но при этом находятся гораздо выше на лестнице власти. И самое страшное не то, что такие люди всегда найдутся, а та метаморфоза, которая происходит с нами самими, когда мы поднимаемся на ступенечку выше. Как быстро мы теряем человеческий облик и становимся такими чиновничками и друзьями чиновничков!
К сожалению, следует признать, что основная отличительная особенность наших людей как на бытовом, так и на государственном уровне состоит в колоссальном неуважении к личности. При этом необходимо понимать, что это неуважение к личности не случайно, оно осознанно насаждалось в течение многих веков.
Ведь на самом первом этапе приезжавшие сюда иностранцы удивлялись тому, что подданные российского государства продавались, как скот, целыми деревнями. Они удивлялись расслоению между этническими норманнами, имена которых ни при каких обстоятельствах даже отдаленно не напоминали по звучанию русские, и теми, кем они правили. Вот это отношение чужеземного по своей природе аристократического слоя к коренному населению всегда было пренебрежительным. Неуважение присутствовало из-за сильнейшего культурного и религиозного расслоения, о котором мы неоднократно говорили на страницах этой книги. Именно со стороны аристократии постоянно шли попытки реформировать православие или уйти в иную веру. Не случайно среди наших императоров и масоны были, и в окружении их были люди, предпочитавшие протестантизм или католицизм.