Мы с истекшим сроком годности
Шрифт:
– Так, кресло мы поставим прям у края кровати, чтобы ты сама, в случае чего, смогла в него сесть. Еще мы купили специальную рацию, если что-нибудь понадобится, говори в нее.
– А еще у нас есть для тебя подарок,- говорит папа.
– Так, это уже интересно.
Папа выходит из комнаты, и спустя несколько секунд вновь заходит, держа в руках телевизор.
– Собственная плазма! –говорю я, не сдерживая своей радости.
– Теперь можешь смотреть телевизор не выходя из комнаты, -говорит мама.
– Спасибо. Вы самые лучшие.
– Стараемся, -говорит папа.
Поцеловав
Я погрузилась в сон всего на полчаса, затем я почувствовала, что мой мочевой пузырь вот-вот разорвется. Я не могу больше терпеть. В больнице все было гораздо проще, я нажимала кнопочку, медсестра клала под меня судно и я справляла нужду. Но теперь я дома, и даже простой поход в туалет для меня превратился в настоящее испытание . Мне стыдно звать маму, чтоб та посадила меня на унитаз, как маленького ребенка, так что придется действовать самой. Я подтягиваю свои безжизненные ноги к краю кровати, еле-еле сажусь в кресло и начинаю ликовать, потому что прежде я еще никогда самостоятельно не садилась в него. Я подъезжаю к ванной комнате, открываю дверь и вижу, что родители купили специальное туалет-кресло для инвалидов. Я закрываю дверь, расстегиваю джинсы, снимаю их и белье, приподнимаю свое тело и сажусь на туалет-кресло. Все не так уж и плохо. Раз у меня с первого раза получилось быть хоть немного самостоятельной, значит, в дальнейшем я смогу сама о себе заботиться, сняв обязанности со своих родителей. Справив нужду, я надеваю джинсы, многократно ерзая, и поломав пару ногтей. Теперь нужно всего лишь пересесть в свое кресло. Но на этом этапе меня в буквальном смысле заклинило. Я сижу, не могу пошевелиться из-за тупой ноющей боли в голове, у меня началось жуткое головокружение, чувствую, что я теряю ориентацию в пространстве, но все-таки заставляю, нижнюю часть тела подчиниться господствующей верхней, приподнимаюсь, дотягиваюсь одной рукой до кресла , но случайно отодвигаю его, головокружение продолжается, я ничего не соображаю пару мгновений, но затем, я чувствую, как падаю на пол, оказываюсь на боку, туалет-кресло подо мной и все содержимое судна выливается на меня. Я начинаю кричать и реветь одновременно. От одной мысли , что я , взрослая девушка, не могу самостоятельно сходить в туалет , мне становится еще хуже. Мне казалось, что я смогу справиться, я правда надеялась на это, но теперь, лежа на полу в собственной моче, и не способная встать , я жалею, что не погибла в той аварии. Лучше бы я умерла, чем вот так существовать.
Мама с папой вбегают в ванную. Папа поднимает и сажает меня в кресло, снимает мокрую одежду и бросает в стирку. Мама вытирает пол и возвращает туалет-кресло в прежнее положение. Родители все это делают с таким невозмутимым лицом, будто знали, что все так будет заранее.
– Почему ты упала? –спрашивает папа, вытирая мое тело мокрым полотенцем.
– Голова закружилась, -говорю я ,все еще трясясь от истерики.
Когда я оказалась в своей постели, я уже успокоилась, хотя скорее я притворялась, что спокойна, внутри меня до сих пор что-то происходило, какое-то непонятное чувство, овладевшее мной с такой силой, что аж живот начало схватывать. Наверное такое чувство испытывает человек, ощущая себя полнейшим ничтожеством.
Мама заходит в комнату.
– Я позвонила доктору Халлигану, он сказал ,что головокружение вызвано энцефалопатией мозга. Завтра к нам приедет медсестра.
– Прости меня.
– За что?
– За все это. За то, что ты, молодая, красивая женщина, обречена возиться с инвалидом.
– Ну что ты несешь, Вирджиния? !
– Я не хочу так жить, мам.
– О ,Господи. Если бы ты знала, как же больно слышать такие слова из уст родной дочери. Вирджиния, вспомни, что сказал Халлиган. Ты должна продолжать жить, инвалидность- это не приговор. Мы- твои родители, мы будем рядом с тобой всегда. Мы справимся, -сделав минутную паузу, мама продолжает.- Я люблю тебя, Вирджиния, и если бы ты погибла в той аварии, я бы легла с тобой вместе
Так что, я умоляю тебя, выброси все эти дурные мысли из головы, понятно?
***
Весь вечер я провела сидя в интернете, на мой e-mail пришла куча писем от одноклассников и знакомых ,с пожеланиями о скорейшем выздоровлении. Ну и , конечно, не обошлось без знакомой мне теперь фразы : «Сочувствую, держись». Мой скайп завопил, оказалось, это был долгожданный звонок от Лив.
– Привет!
– Привет, как ты? –спрашиваю я, разглядывая нечеткое изображение лица Лив на экране.
– Отлично. Тебя уже выписали?
– Да, первый день дома.
– Круто, наконец-то. Кстати, познакомься, это Клэр, -Лив двигает камеру и на экране моего ноутбука появляется изображение полноватой девушки с красными волосами и кольцом в носу, -мы с ней познакомились в самолете и она предложила пожить у нее в квартире.
– Здорово.
– Привет, Лив мне рассказала про трагедию, что с тобой случилась. Сочувствую.
– Спасибо.
– Джина, давай я тебе завтра перезвоню, а то тут пришли друзья Клэр и у нас тут что-то типа небольшой вечеринки?
– Ладно..пока, -я фальшиво улыбнулась и закрыла крышку ноутбука.
Теперь во мне поселилось новое чувство. С одной стороны я рада за Лив. У нее была кошмарная жизнь и теперь она ,наконец-то, счастлива. Но с другой, я ей жутко завидовала. Я знаю, это паршиво завидовать своей лучшей подруге, но, черт возьми, я тоже хочу куда-нибудь поехать, я тоже хочу жить нормальной жизнью, познакомиться с новыми людьми, повеселиться на вечеринке…но достаточно посмотреть на мои ноги-бревна, или же на рядом стоящую инвалидную коляску, как снова хочется закрыть лицо ладонями и зареветь в голос. Теперь, ясное дело, я уже не нужна Лив, потому что у нее появились новые друзья, а возиться с подругой-инвалидкой как-то не круто. И обидно и горько, пусть это и выглядит весьма эгоистично.
В комнату заходит мама.
– Так, пора спать, -она берет ноутбук и кладет на стол.
Наконец, наступило время снять ужасно неудобный корсет, который, казалось, уже врос в мое тело. Сняв корсет, мама ужаснулась. На спине и на животе было несколько крупных ужасно болючих мозолей, некоторые из которых кровили.
– Сейчас принесу мазь, -через несколько минут мама возвращается с тубой противно пахнущей мази.
– Чем займемся завтра?
– Не знаю.
– Значит, я сама что-нибудь придумаю, -говорит мама, вытирая руки о салфетку.
Затем она приближается к моему лицу и дотрагивается влажными губами до моего лба.
– Спокойной ночи.
***
Но ночь у меня была отнюдь не спокойная. Бессонница была очередным моим наказанием, головная боль и боль в позвоночнике ей сопутствовали. Из-за неожиданных болевых схваток я крепко сжимала краешек подушки, что чуть не порвала ее. Смогла уснуть лишь под утро, когда лучи еще не проснувшегося солнца коснулись моей кровати.
Мама и впрямь решила меня откормить, поэтому завтрак был настолько плотным, что у меня аж живот заболел с непривычки. В больнице едой особо не баловали. После обеда к нам приехала медсестра. Она все ощупывала мой позвоночник, смотрела мои зрачки и проверяла моторику пальцев рук.
– Как часто случаются головокружения?
– Раз, может, два раза в день.
– Бессонница беспокоит?
– Да.
– Выраженные симптомы энцефалопатии. Значит, будем продолжать колоть диуретики и ноотропы, совместно с цераксоном и глиатилином, а потом сделаем повторную МРТ.