Мы слишком много работаем
Шрифт:
Это этой дурочке ничего не надо, а я от вознаграждения никогда не отказывалась. Придется постараться, конечно, но дело того стоит! Клиентка, судя по всему, щедрая, если Ольге за сеанс сто баксов отвалила. А уж за расследование я с нее возьму… Не знаю еще, сколько. Неизвестно, скольких усилий потребует от меня это дело. Может быть, оно окажется совсем пустяковым, а может, и нет…
– Нам нужно будет познакомиться с членами вашей семьи, – полностью взяла я инициативу в свои руки. – И я думаю, что лучше всего этим заняться тебе, Оля, – я серьезно посмотрела на сестру.
– А ты чем будешь заниматься? – тут же спросила Ольга.
Господи, она всегда боится, что я подсуну ей работу посложнее, а сама буду отлынивать! Хотя чаще всего получается наоборот.
– Мне тоже дел хватит. Во-первых, я беру на себя любовницу вашего покойного мужа, – я посмотрела на Светлану Алексеевну. – Если у них были достаточно доверительные отношения, она могла что-то знать.
Ольга бросила на меня укоризненный взгляд и покачала головой.
Может быть, слышать все это Светлане Алексеевне было и неприятно, согласна, но я не собиралась разводить церемоний и щадить ее чувства. Если она наняла нас для расследования убийства, то все эмоции нужно откинуть в сторону. Ничего страшного, Ольга потом проведет с ней свои сеансы и вернет ей нормальное душевное состояние, если его так уж пошатнули мои слова.
– Во-вторых, – продолжала я. – Мне необходима беседа с этим Парамоновым, а для этого мне придется встретиться с Жорой.
– Кто такой Жора? – спросила Светлана Алексеевна.
– Это мой бывший муж. Он работает старшим следователем УВД Тарасова, – сообщила я ей, и лицо Светланы Алексеевны омрачилось.
– Ой, а я думала, что вы сами будете вести расследование, я так настроена против милиции… – разочарованно протянула она.
Ольга сразу заерзала и кинула на меня обеспокоенный взгляд.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, – спокойно сказала я. – расследование будем вести именно мы, а от Жоры мне нужна только кое-какая информация, ну, и помощь, если понадобится. Все-таки он обладает большими полномочиями, чем мы, согласитесь. И раньше, когда мы сами все расследовали, обращаться за помощью к нему приходилось неоднократно. И он ни разу нас не подвел.
Ольга тут же закивала головой, подтверждая, сколько Жора для нас сделал и что вообще он замечательный человек, светлая голова и все такое.
Достоинства Жоры Овсянникова были, на мой взгляд, сильно преувеличены, особенно те, которые касались того, какой он «замечательный человек».
Хотя, возможно, во мне просто говорило уязвленное самолюбие. Дело в том, что я-то, признавая все Жорины достоинства, считала его обыкновенным кобелем, из-за чего мы, собственно, и развелись в свое время. Но объективности ради должна была признать, что Ольга во многом права.
– Одним словом, его содействие никоим образом не повредит расследованию, – добавила я, и Светлана Алексеевна окончательно успокоилась.
– А теперь расскажите, пожалуйста, все, что вам известно об этой любовнице, – попросила я. – Я понимаю, насколько это тяжело для вас, но это необходимо.
– Я тоже все понимаю, – тихо проговорила Светлана Алексеевна. – Ее зовут Ирина Канарейкина, и она живет в одной из квартир Василия. Как мне ни стыдно в этом признаться, но я следила за ними. Один раз увидела Василия случайно с ней. Он держал ее под руку, а потом они сели в его машину и поехали. Я тут же поймала такси и велела ехать за ними. Он привез ее в ту квартиру. Представляете, в квартиру, которая предназначена для Наташи!
– Что значит – для Наташи? – спросила я. – Это ее квартира? Она там прописана?
– Нет. Дети прописаны вместе с нами. Но Василий обещал, что впоследствии эта квартира достанется Наташе, а другая – Вите.
– Обещал на словах? А завещания составлено не было?
– Было. По завещанию все поровну делится между нами троими – мной, Наташей и Витей. Поровну, я имею в виду, деньги. Мне остается наш дом, а те две квартиры получают дети.
– А машина? Кстати, какая у вашего мужа была машина?
– «Форд-скорпио». Так как никто из нас машину водить не умеет, то по условиям завещания, она должна быть продана, а деньги опять же поделены поровну на троих.
– Понятно. А давно ваш муж составил завещание?
– Около года назад.
– Он что, предчувствовал свою смерть?
– Нет, просто он был предусмотрительным человеком.
– Что ж, это очень разумно с его стороны. А завещание уже вскрыли? Оно не изменилось?
– Завещание уже вскрыли, в нем не произошло никаких изменений.
– То есть, как я понимаю, эта Ирина Канарейкина не получает ничего в случае смерти вашего мужа?
– Нет, – покачала головой Светлана Алексеевна. – Этого еще не хватало! Позорище!
«Да, девочке, видно, придется несладко», – усмехнулась я про себя.
– А теперь ответьте еще вот на какой вопрос: кому из посторонних людей – я не имею в виду членов вашей семьи – могла быть выгодна смерть вашего мужа?
– Вы хотите сказать… – Светлана Алексеевна округлила глаза. – Что у него были враги?
– Светлана Алексеевна, – усмехнулась я уже открыто. – Это же очевидно. Об этом говорит тот факт, что кто-то его убил. Я не думаю, что это сделал человек, обожающий его. Поэтому я и спрашиваю о врагах.
– Ну, явных врагов у него не было, это точно, – сказала Светлана Алексеевна. – А что касается бизнеса… Ах, все эти дела, я ничего в них не понимаю, и не лезла никогда. Вам бы об этом лучше с Валерой Парамоновым поговорить, но он же… Он же арестован, – она беспомощно посмотрела на меня.