Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник
Шрифт:
Пересилив себя, Ольга взяла его и сказала едва слышно:
– Да.
Артюхов говорил тихо и холодно:
– Подождите меня, я сейчас буду, у входа в отделение стою…
– Что с Игорем? – закричала она таким голосом, что вошедшая толстая соседка по палате шарахнулась за дверь.
Но Артюхов сбросил.
Что там? За пунктирной линией гудков? До чего же страшно заглянуть в глаза правде! Ольга пулей вылетела из палаты и рванула по коридору, едва не сбив с ног постовую медсестру. Схватила Артюхова, идущего навстречу, за ворот халата, встряхнула так, что отлетели верхние пуговицы, открыла рот, чтобы спросить,
Артюхов положил на ее затылок ладонь и прижал Ольгу к себе:
– Поплачь.
Но слез не было. Была леденящая пустота.
– Он… что с ним?
– Его тело в морге. Он умер, когда отправился в виртуальную реальность, чтобы найти меня и остановить Фрайба, который манипулировал людьми и…
Дальше Ольга его не слушала, только комкала ворот его халата. Она ощущала себя маленьким бездомным зверьком на чужих руках. Все кончено. Игоря нет. Дома нет. Ничего нет. Зачем-то осталась эта жизнь – ношеная перчатка на одну руку.
Артюхов похлопал ее по спине:
– Поплачь, легче будет.
«Будет. Только слез нет, – подумала Ольга. – Они придут потом, когда я останусь одна».
– Где твои родители? Братья-сестры?
Ольга помотала головой. Родители перестали с ней разговаривать три года назад, когда она приняла предложение Маузера. Они, наверное, обрадуются. Старший брат укатил в Америку, и с концами. Иногда появляется в Интернете, хвастается детьми-мулатами.
– Ох, горе, что с тобой делать? – вздохнул Артюхов.
– У…ходите, – уронила она и попыталась оттолкнуть Артюхова, но он не отпустил ее. – Я хочу его видеть. О…познание ведь все равно, да?
– Сможешь?
Ольга закивала, отстранилась и побрела к выходу.
– Стойте, вы куда? – крикнула в спину медсестра, Артюхов что-то ей ответил.
Ольга выскользнула из отделения и сломавшимся роботом замерла на лестничной клетке.
Артюхов встал напротив нее, протянул руку, опустил. Все напрасно, единственное, чем он может помочь – пристрелить ее, чтоб не мучилась. Он мысленно выругался. На фига ему это надо – терзаться чувством вины, утешать незнакомую женщину, когда надо лететь в офис «Парадиза», заметать следы. В «Сигме» бардак, еще неизвестно, что творится в утратившей актуальность клинике. Она жрет половину дохода, придется ее закрывать.
Да, менты с ним дружат, но своего при случае не упустят, и если на него укажут и скомандуют «ату», максимум, чем поможет тот же Рукастый – предупредит, чтобы бежал из страны. Артюхов посмотрел на Ольгу, обхватившую себя руками, осторожно тронул ее за плечо:
– У него еще близкие есть?
– Я справлюсь… и… хочу увидеть. Сама.
– Понимаю. Все равно ответь на вопрос. Мы обязаны им сообщить.
– Мать умерла. Брат есть младший, Костик. Сидит за… воровство. Или вышел уже, не знаю, это его третья ходка. Они не были близки.
«Свели мать в могилу, – подумал Артюхов, но, естественно, промолчал. – Один сын – сиделец-рецидивист, второй – тот еще подарочек».
– Идем, – он взял Ольгу под руку и повел вниз по лестнице. Она шла за ним, как зомби, ее ноги заплетались, взгляд был устремлен в никуда.
Завидев босса, Тоха выбросил сигарету на асфальт и поспешил открыть дверцу перед Ольгой. Она заглянула в салон, будто это не машина, а разинувший
Артюхов занял свое привычное место возле водителя и сказал Тохе, заводящему мотор:
– Свинья. Еще раз увижу, что ты гадишь, зарплату отполовиню.
Тоха разинул рот, виновато захлопал белесыми ресницами.
– Я про окурок, – объяснил Игнат.
Щеки Тохи вспыхнули, он заглушил мотор и собрался выйти, чтобы убрать бычок, но Артюхов распорядился:
– Времени нет, поехали.
Куда ехать, Тоха знал – маршрут обговаривали заранее.
Всю дорогу Артюхов думал, станет ли Ольге легче, если сказать правду: твой муж не умер, он живет в параллельной реальности. Наверное, нет. Она в лепешку разобьется, но попытается или его достать, или проникнуть в Зону. Сделать это у нее вряд ли получится: пуповина, связывающая реальности, обрезана. Но Ольга откажется принимать правду и будет снова и снова ходить в «Парадиз», компостировать всем мозг, себе – в первую очередь. Да и неизвестно, сохранилась Зона или разрушилась с обрывом связей. А так помучается девушка, потом смирится и заживет дальше.
Припарковались возле морга. Телохраны высыпали из машины, защелкали зажигалками. Ольга не решалась выйти. Вцепилась в подлокотники кожаного кресла так, что аж побелели костяшки пальцев.
– Оля, если не хочешь, я найду его брата…
Девушка мотнула головой и вылезла, уставилась на здание морга, где, нежась на солнышке, курил пузатый сотрудник в белом халате.
– Идем, – сказала она с напускной уверенностью и зашагала к порогу.
Она не знала, что Артюхов взял похороны на себя и уже все оплатил, даже место на кладбище купил. Кивнув патологоанатому, Игнат вошел в тесную белую прихожую без окон, поморщился от характерного запаха, пропустил в комнату морга Ольгу с ментами. Воцарилась тишина, потом кто-то из ментов забубнил. Ольга молчала.
Распахнулась дверь, и вышла не Ольга, нет. Вышло ее тело с лицом, бледным, как мел, и синюшными губами. За ней выкатились два румяных веселых мента с папками под мышками.
– Когда вы виделись с мужем в последний раз? – спросил пухлощекий лейтенант, вместо Ольги ответил Артюхов, предъявляя удостоверение:
– Все вопросы потом. Она только из больницы. Свободны.
Менты переглянулись, пожали плечами и ретировались. Ольга села на кушетку и замерла. Она просидела бы так часы, если бы Артюхов не поднял ее за плечи и не повел к машине. Он заранее выяснил, где живет Коваль. Вот только оставлять ее одну сейчас опасно, но и сидеть с ней нет ни времени, ни желания. Он надеялся, что Ольга позвонит кому-нибудь из знакомых, и ее поддержат.
Маузер жил в стареньком доме с голубыми балконами, похожими на полки огромного шкафа. Детская площадка, где кверху попами возились малыши, зеленые лавочки под кленами, на одной – усталая дама с коляской, на второй – две старушки с газетой.
Завидев «хаммер», они вытянули шеи и разинули рты. Артюхов проводил Ольгу до двери в подъезд. Набрав код, она сказала, глядя перед собой:
– Спасибо. Дальше я сама, мне нужно побыть одной.
Вздохнув с облегчением, Артюхов зашагал к машине, сел на свое место. Тоха выбросил окурок в урну и плюхнулся на водительское сиденье.