Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)
Шрифт:
«Привал нам только снится», – всплыла в памяти поговорка путников, загруженная в мой мозг эрзацем швейцарских часов, который я надел на себя как-то по глупости.
Заметив, что я не слушаю, Голован замедлил шаг и осторожно, будто опасаясь сделать больно, тронул меня за плечо:
– Край, я хочу помочь. Тебе надо убедить всех наших отправить отряд к Цитадели. Вам двоим туда не пройти. Слишком опасно. Нужно сопровождение.
Считайте меня параноиком, но я всегда напрягаюсь, когда мне предлагают помощь. Это уже рефлекс. Я жду удара в спину или ещё какой подлянки. Люди бывают добрыми и отзывчивыми, только если им это выгодно. И не факт, что при этом будут соблюдены мои интересы. С другой стороны, что я знаю об иномирцах? Может, такие парни, как Голован, умеют делать добро бескорыстно, искренне?
Может. Но рассчитывать на это не стоит.
Судя по узорам на скафе Голована, он – мужчина, на многое способный.
В том числе на поступки, которых воспитанные люди стыдятся.
Надо было как-то прокомментировать порыв Голована, но сказать мне было нечего. Так и не дождавшись моего ответа, он повернулся к Перу, тому самому четырёхрукому иномирцу из его шайки, что вырастил у себя на черепе здоровенное фиолетовое перо и пренебрегал вообще какой-либо защитой от радиации и смертоносной химии.
– Созывай общий сбор, – велел Голован.
Перо остановился, развёл в стороны руки, тяжело задышал, краснея лицом-мордой, а потом замер с выпученными глазами и такой звук выдул из своей кривой ржавой трубы, что мы с Патриком покачнулись. Неуверенный дымок, что курился над раструбом, превратился с настоящую дымовую завесу.
Если кто из зэков, населяющих бараки, плохо слышал, то уж дым-то заметить должен был.
Общий сбор, значит? Ну-ну…
Бородатые бритоголовые мужчины, что целились в троицу, принялись гортанно выкрикивать угрозы на языке, которого Заур не понимал. Разобрать можно было лишь слово «палач» и русскую ненормативную лексику, цитирование которой было чрезмерным не только в женской компании, – Хельга всё это слушала – но и в коллективе сугубо сильного пола.
И – как обрезало, громкость выкрутили до минимума – разом все замолчали.
Потому что встретить незваных гостей вышел сам Ильяс.
Волосы у него были чернее копоти – до того, как он угодил в палату интенсивной терапии после инцидента на дороге, – Заур смотрел оперативное видео, запечатлевшее кровавое месиво, в котором побывал работорговец. Там, на дороге, его короткие кудри точно наспех обесцветили в салоне красоты: Ильяс поседел весь и сразу. Но если ещё недавно, даже будучи седым, он выглядел как сильный здоровый мужчина, то сейчас перед троицей стоял глубокий старик, которого впору поддерживать под руку, чтобы не упал.
– Ну, здравствуй, народный мститель Заур, – не сказал, едва слышно прошелестел работорговец. Остальных он вроде как не заметил.
Палач поморщился, будто заныли вдруг зубы – не любил, когда его так называли. Да, во всех официальных документах его профессия значилась как «народный мститель». Да, бумажные газеты, ещё не вышедшие из моды среди пенсионеров, и купленные правительством новостные сайты регулярно сообщали гражданам о подвигах народных мстителей. Но Заур считал себя палачом, убийцей в Законе, не очень здоровым психически человеком, ибо нормальные люди работают у станка с кайлом или в офисе за компьютером, но не на улицах с огнестрельным оружием в руках. Нормальные люди не хотят убивать других людей, даже если эти другие – сволочи и подонки.
– Пусть тебе помогает Бог, Ильяс. – Заур знал: работорговец в курсе, что оружие палач держит в карманах плаща. У Пападакиса под пиджаком тоже очень явно топорщился ствол. Баул Хельги так и намекал на то, что в нём припрятано много всякого. Но Ильяс почему-то не отдал приказ обыскать и разоружить троицу.
Почему?
– У нас с тобой разные боги, Заур, – прошамкал работорговец. – Но Аллах милостив, и потому…
Закончить ему палач не дал – мягко, но всё-таки перебил:
– Мне не нужно его прощение, Ильяс. Да и мы сюда прибыли вовсе не для теософской беседы, сам понимаешь.
Бородачей оттеснили обратно на территорию огороженного участка пятеро телохранителей Ильяса. Все были вооружены по последнему слову техники: композитные бронежилеты, каски-сферы… Последние не только прикрывали лицо от пуль и осколков, но служили ещё целеуказателями и мониторами встроенного в снарягу компа. Поверх камуфляжных штанов с множеством накладных карманов у каждого заметно выделалась сетка выкрашенных в хаки искусственных мышц. Сетка бугрилась, стоило только сделать шаг, и норовила подбросить хозяина в воздух, из-за чего движения телохранителей выглядели комично. «Недопрыжки» выдавали бойцов с головой: недавно получили в пользование экзокомбы, ещё не приноровились ими пользоваться. Однако это дело наживное, пару дней – и будут бегать быстрее гепарда и прыгать дальше кенгуру.
Но даже сейчас от парней веяло опасностью.
И не только Заур это почувствовал.
– Ты. Загони своих псов в будку. – Пападакис сверлил Ильяса взглядом, будто надеялся проделать ему сквозную дыру между карих глаз.
Увы, его взгляд оказался бессилен против работорговца. Тот и не подумал отдать приказ своим телохранителям. Он не только не прогнал «псов», но вытащил у одного из кобуры внушительную многозарядную «беретту», которой принялся небрежно поигрывать, как бы случайно наводя ствол то на Заура, то на Пападакиса. Хорошо, что не на Хельгу. Эти игры с оружием не понравились Пападакису – тот хмуро уставился на «беретту», прикипел прямо к ней взглядом, будто оружие его загипнотизировало. Он даже не предъявил Знак.
Ну да после общения с охраной на въезде в посёлок был ли смысл это делать?..
– Ты ведь поздравить меня приехал, да, Заур? Так заходи. Скоро особый подарок для тебя прибудет. – Приглашая, Ильяс взмахнул рукой, из-за чего потерял равновесие и упал бы, если б его не поддержал расторопный телохранитель. – И твои… и твои друзья тоже пусть проходят. Я всегда рад гостям.
Подарок? Заур решил, что ослышался. Не «для тебя», а «для меня» сказал Ильяс.
Он первым прошёл через ворота.
Имение Ильяса – садово-огородным участком или дачей эту роскошь назвать язык не поворачивался – располагалось в сосновом бору, отгороженном от внешнего мира высоким забором из бутового камня. То есть бут снаружи, для красоты, а внутри – наверняка! – железобетон. Рассекая на куски нежно-зелёный ухоженный газон, змеились дорожки, выложенные дорогой тротуарной плиткой. Вдоль дорожек вечно зеленел можжевельник через раз с каким-то ароматно цветущим кустарником. Тут и там портили собой вид аляповатые пальмы в кадках. Слева – площадка для минигольфа, но ни мячей ни клюшек Заур не увидел. Рядом – баскетбольная площадка, к ней примыкали брусья-турники, за которыми гордо-одиноко торчали футбольные ворота без сетки. Типа хозяин имения уважает спорт. Точнее – очень хочет всем показать, что уважает. Для этого и бассейн есть. Заполнен чистейшей голубой водой, хотя до Днепра рукой подать. В бассейн, оторвав седалище от шезлонга под зонтом, можно нырнуть с небольшого белого трамплина. Очень небольшого – для рекордов есть специально отведённые места олимпийского резерва, а это не здесь.