Мы те, которых нет
Шрифт:
– Получается, офицер ГРУ подрабатывает наемными убийствами, – кивнул он. Почему-то новость его не слишком удивила.
– Получается.
– Кем он был на двести пятой базе по званию?
– Майор.
– Сейчас, наверное, подполковник. Или полковник. Ладно. – Он сгреб в портфель распечатанные фотографии. – Проверим.
На этом разошлись.
Весь следующий день меня никто не тревожил. А потом вытащил на «кукушку» Куратор. Он был воодушевлен – таким он обычно бывает, если взял след.
– Есть новости, Сергей. Груз в в/ч 93115 со складов длительного хранения не поступал. Никто его не заказывал. Триста кило тротила, стрелковое оружие, противопехотные мины ушли в неизвестном направлении.
– И что военные? Спохватились, начали расследование, пустили по следу служебных собак, подняли вертолеты?
– Держи карман шире, – усмехнулся Куратор. – По документам у них все сходится.
– Это что, можно вот так приватизировать взрывчатку?
– Можно все, если есть ресурс и прикрытие.
– Кто в силах прикрыть такую операцию?!
– А дьявол его знает. Как понимаешь, с расспросами я не могу приставать. И эти сведения добыть было нелегко… Дальше еще интереснее. Майор ГРУ Луценко, позывной Леший, числится пропавшим без вести.
– Что?!
– Официально погиб в горах при выполнении задания командования. Вместе с группой. Восемь бойцов. Никто не вернулся.
– Когда?
– Через год после вашего отхода.
– Твою ж мать!
*
Прапорщик Хляпин возвращался домой поздним вечером.
Душа его пела. Сегодня он получил очередной платеж. Наметились еще две сделки. По мелочам, но копеечка рубль бережет.
Прапорщик боготворил времена наступившей на Руси вольницы. Он не представлял, как бы жил в другой стране или в другие времена – от зарплаты до зарплаты. А теперь? Теперь…
Деньги он любил с детства. В этой беззаветной любви было что-то возвышенное и даже бескорыстное. Ведь он любил не столько блага, которые приносит богатство, не машины и квартиры, а сами денежные знаки. Не бумажки с лицами американских президентов, а восхитительное ощущение обладания ими. И еще более восхитительное чувство их преумножения.
Теперь с деньгами у него был полный порядок, счета росли, так что Хляпин считал, что жизнь состоялась.
Повезло ему с местом работы. А ведь начинал с выдачи портянок и простыней. Давно это было, еще при СССР. Тогда еще актуален был анекдот. Командир спрашивает прапорщика:
– Продовольственный склад потянешь?
– Потяну, товарищ подполковник.
– А вещевой?
– Потяну, товарищ подполковник.
– А оружейный.
– Не, не потяну.
– Почему?
– А там тянуть нечего.
Советский анекдот. Ретро. Нынче главные деньги именно на оружейных складах. Никакой тушенкой и носками их не перекроешь.
Сегодня он задержался на службе. Леха Терехов из командировки в Махачкалу привез с коньячного завода две канистры дагестанского коньяка. И проставился.
– Прапорщик – звучит гордо, – прошептал Хляпин, покачиваясь и пристально рассматривая фонарный столб.
Похлопал холодный металл и двинул дальше.
Завтра он сбагрит партию пистолетов Макарова и получит с этого гешефт. Да, жизнь хороша!
Главное, быть хитрым, досконально знать документацию. И делиться! Последний пункт угнетал, потому что из-за него волшебный мешочек, где находились его накопления, мог быть гораздо увесистее… Но тут экономить нельзя. Делиться Господь завещал. Витя знал, что если бы не делился, то давно был бы в тюрьме или в гробу. Это большое искусство – кому и сколько занести.
Городок давно потерял статус военного, его заселили гражданскими штафирками. Но все равно он родной, тут каждый булыжник, каждый поворот знаком. Прохожие попадались редко – порядочные люди давно смотрят телевизор или спят. И он сейчас будет спать. А завтра выходной. Завтра надо опохмелиться.
– Ой, цветет малина, – пропел прапорщик.
Или калина?.. Нет, все ж таки малина. И вся жизнь малина.
Вот и родная кирпичная пятиэтажка – логово рядом с работой. Для жизни у него коттедж и двухкомнатная в Москве.
Так, достать ключ, не уронить. Это очень важно – не уронить. Потому что, если уронишь, придется подбирать, и тогда возникнет проблема – удержать равновесие.
Так, вот оно – гнездо для магнитного ключа. Щелк – дверь можно открывать. Тяжелая, железная, надо оттянуть ее всем телом… Открыта.
Теперь ступеньки в парадном. По ним надо подняться и не рухнуть.
Дом хороший, не хрущоба. Тут и лифт есть. Нажать на кнопку. И ждать…
Он оперся о стену, ожидая, пока подъедет лифт.
Сверху кто-то спускался. Хляпин скосил глаза и увидел парня в просторной рубашке и бейсболке. Ну, спускается и спускается. Не свой. Не сосед. Судя по всему, от Светки с третьего этажа. К ней все ходят.
– Извините, время не подскажете? – спросил парень.
– Время московское, – прапорщик посмотрел на часы. – Полпервого.
И мир брызнул искрами.
Профессиональный удар кастетом пришелся в висок. Второй – контрольный, с размаху по черепу.
Парень нагнулся над телом. Обшарил карманы жертвы, вытащил портмоне, выгреб деньги, документы бросил на пол. И быстрым шагом вышел из подъезда.
Пройдя квартал, уселся в невзрачную «Ладу Приора», которая резко стартанула.
Вскоре машина вырулила из бывшего военного городка на шоссе и разогналась на всех парах.
Убийца вытащил из кармана деньги, которые забрал у прапорщика, инсценируя ограбление. Там было тысяч двадцать рублями и пять сотен долларов.