Мы те, которых нет
Шрифт:
Он смял деньги, опустил окно и вытянул руку. Развел пальцы. Поток воздуха подхватил купюры и разметал по шоссе.
– А вот это зачем делать? – с досадой произнес водитель.
– Это деньги мертвеца, – сказал убийца.
– Ну и что?
– Пусть мертвые пользуются своим. Мы живые.
– Вот сложный ты человек. Со странностями. Тебе это говорили? Столько бабок на ветер.
– А ты очень простой, Проня. Как шпала. – Убийца откинулся на сиденье и прикрыл глаза.
*
– Держи. – Конан с кряканьем поднял деревянный ящик, мы с Глицерином перехватили его и поставили на траву рядом с фургоном.
– Много там еще? – обиженно завопил Глицерин, для которого самая легкая физическая работа приравнивалась к изощренной пытке.
– Тебе хватит, чтобы сдохнуть, доходяга! – воскликнул бодро Конан.
Три ящика мы уже выгрузили и занесли в дом. Оставалось несколько коробок.
Наконец с разгрузкой было покончено. Груз перенесли в просторную комнату.
– Ну как? – с затаенной гордостью осведомился Афон.
– Внушает, – кивнул я. – И все новяк.
Было на что посмотреть. В ящиках – тротил, детонаторы, гранаты, боеприпасы, пистолеты Макарова и пистолеты-пулеметы «Клин ПП 9».
Я взял похожий на игрушку «Клин», разобрал. Осмотрел бойки, ударно-спусковой механизм. Перещелкнул затвор, нажал на спуск:
– В порядке машинка. Должна работать.
– Можем создавать партизанский отряд, – удовлетворенно произнесла Зена.
Она, как валькирия, держала в каждой руке по автомату, и по ее воодушевленному лицу было видно, как ей хочется ими воспользоваться.
– Положи стволы, Зена, – сказал Афон.
– Сразу положи…
– Нечего хватать, чего ни попадя. – Он чуть ли не силой забрал у нее автоматы. И обернулся ко мне: – Опробуем в лесу?
– Если патроны не жалко.
– Не жалко. Поехали, стрелки лесные.
Я, Афон, Зена, Глицерин залезли в фургон. И через четверть часа по жуткому бездорожью добрались до карьера.
Внизу навсегда застыл скелет какой-то копательной машины, проржавевшей еще до торжества в России демократии. И ни души. Место идеальное для отстрела оружия.
Я провел инструктаж по пользованию оружием. Расставил стеклянные и пластиковые бутылки.
– На сколько метров бьем? – деловито осведомилась Зена.
– С двадцати для начала, – сказал я.
– Фи, – презрительно поджала губки Зена.
– Ты с двадцати попади.
Конан повертел пистолет-пулемет с видимым неудовольствием. Машинка в его медвежьих лапах выглядела игрушечной. Прикусив язык, он прицелился в бутылки. Прижмурился. Длинная очередь. Ноль эффекта.
– Дай мне, стрелец, – хмыкнул Глицерин.
Он дал короткую очередь – кто-то, видимо, учил его, что не нужно пулять весь магазин… Еще одна очередь закончилась ликующим воплем:
– Й-а-а-а!!!
Бутылка подпрыгнула и разлетелась.
– Дай, сморчок. – Зена забрала у него автомат. Вставила новую обойму.
Хищно улыбнувшись, она высадила половину магазина. Никакого толка.
– Да, боеспособность подразделения находится на точке замерзания, – оценил я.
– Покажи класс, – вызывающе произнесла Зена.
Я взял ПП, переустановил на одиночные выстрелы. И высадил один за другим остаток магазина, снеся все бутылки. Ни одна пуля не прошла мимо.
– Снайпер, однако, – с уважением произнес Глицерин.
– В армии надо было служить, а не стены размалевывать лозунгами, – хмыкнул я и приступил к краткому курсу молодого бойца. Объяснял подробно – что такое пистолет-пулемет, как его держать, как наводить на цель, как спускать курок.
Через час Зена сбила свою первую бутылку. Глицерин старался от нее не отставать. И тоже стал попадать. А вот у Конана получалось неважно.
– Дайте-ка, – сказал до того не участвовавший в наших играх Афон.
Взяв автомат, он уверенно щелкнул затвором.
Стрелял он вполне себе ничего. Сшиб несколько пластиковых бутылок – стеклянные уже были уничтожены.
– В моих уроках не нуждаешься, – оценил я.
– Двинули отсюда, орлы, – махнул рукой Афон. – А то еще народ сбежится.
– Тут все и останутся, – хохотнула Зена.
– Ты собираешься теперь стрелять в каждого встречного? – полюбопытствовал я.
– Думаешь, кого-то пожалею, – очаровательно улыбнулась она.
Мы вернулись на базу усталые, но довольные.
Я еще раз внимательно осмотрел приобретения перед тем, как спрятать их в тайник в подполе.
– Серьезный арсенал, – оценил я, когда мы уединились с Афоном на скамейке перед хатой, прихватив трехлитровую банку с квасом. – Кто подогнал?
– Друзья.
– Начинаю верить, что у нас хорошие друзья. Перспективные.
– О чем я тебе и твержу уже давно.
– Раньше вы больше хлопушками забавлялись, – хмыкнул я. – Которые Глиц делал.
– Все меняется.
– И под какие игры эти игрушки?
– Все скажут в свое время. Пока нужно освоить машинки.
– Афон, скажи честно – с кем мы собрались воевать?
– Считай, со всем светом. Заждался хорошего дела?
– Плевал я на хорошие дела. Это для детей. А мне нужен авторитет. Нужны деньги. А мы лежачий камень, под который не течет ничего.
– Чак, у нас вопросы не задают. Самодеятельностью не балуются. Будет приказ…
– А нас не разменяют, Афон? У революционеров это принято.
– Не разменяют. Я им нужен. И ты будешь нужным. Потому что таких, как мы, мало.
– А они, – я кивнул в сторону хаты, где расположились остальные члены ячейки.