My Ultimate Autumn Playlist or It's a Man's Man's Man's World
Шрифт:
Я тоже не собиралась сдавать позиции, поэтому задумала гениальный с точки зрения тактики, но абсолютно сумасшедший с позиции самосохранения и здравого смысла шаг. Я просто побежала к нему навстречу и, как только Том нагнулся за листьями, прыгнула на него, повалив в листвяной сугроб. Не успел он опомниться от такого позорного свержения, как я вскочила и начала притрушивать его сверху, приплясывая от удовольствия созерцать поверженного врага. Когда Хиддлстон начал кричать «сдаюсь» и махать белым носовым платком, я сжалилась и протянула руку, чтобы помочь ему вылезти из передряги. Но этот гад потащил меня за руку в кучу листвы и обвалял по
Когда он счел, что с меня довольно, мы вылезли из разворошенной свалки и поплелись к ближайшей лавочке приводить себя в порядок. К нам не спеша приближались наши уравновешенные и достойно себя ведущие сотоварищи, о чем-то мило болтая.
– Я восхищаюсь твоей выдержкой, Амели. Как ты не ревнуешь своего дурня в такие моменты? – поинтересовался Бенедикт.
– Так же, как и ты свою девушку, - невозмутимо ответила она.
– Но мы с Хеллс не встречаемся.
– Значит, в ближайшее время ты это исправишь. Если нет, то окажешься непроходимым идиотом.
– Но у меня уже есть девушка, - возразил он.
Амели только фыркнула в ответ, и они замолкли, потому что подошли к нам. Видок у меня и Тома был жалкий. Пока они вальяжно подтягивались к нашей лавочке, я стянула с себя шарф и вытягивала из него осколки снарядов. Под конец ноября листва не отличается особой прочностью, и мне пришлось выуживать коричневую крошку из петель шарфа. Том снял пальто и пару раз хорошо встряхнул его. Я предпочитала разбираться с проблемами медленнее и чистила свою верхнюю одежду вручную. Пока он доставал мусор из волос, я листок за листком отрывала со шпилек.
Бенедикт подошел ко мне и вытащил пару листков из волос, Амели помогла Тому, а Мэги прибежала к нам с целой охапкой листьев и щедро осыпала ими. Видимо, девочка решила, что это намного веселее, чем собирать никому ненужный гербарий. Пока мы не вышли из парка, она продолжала обстреливать нас из-за каждого угла. Мы не останавливали ее, лелея коварный план. Все наделись, что после такого ее батарейки сядут, мы в тишине посидим у Бенедикта и согреемся грогом после прогулки.
***
Бенедикт на правах хозяина дома был сослан на кухню за чаем. Том и Амели расселись на диване. Я разлеглась в кресле поперек, используя один подлокотник как подушку, а второй как подставку для ног. Мэгги сначала побежала за дядей на кухню, но не нашла там ничего интересного, поэтому вернулась к нам. Мы с Амели болтали о ее работе, Том делал вид, что его это не задевает, ревнивец. Пусть скажет спасибо, что ревновать надо исключительно к мертвым мастерам.
«Нет», - попыталась я ответить на вопрос девушки по поводу моих посещений Лувра, но получилось лишь болезненное «кря», потому что Мэгги не нашла лучшего места для приземления, чем мой живот. Дальше хуже, она попыталась лечь рядом, и я ощутила своими многострадальными мягкими тканями твердость ее колен. Девочка умостилась возле меня, свернулась калачиком и начала заплетать мне косички. Я безропотно терпела махинации с волосами, надеясь, что однообразные действия подействуют на нее успокаивающе. К тому времени, как Бенедикт явился с чаем, Мэгги, сжав свой последний шедевр в руках, уже спала.
Он снял с меня клиента и понес наверх. Мы сразу же забраковали чай, и я в порыве лености отправила Амели с Томом греть ром. Когда хозяин дома спустился к нам смертным, я все так же лежала, только еще и лениво потягивала горячительный напиток. Тем же (в пределах поглощения алкоголя) были заняты и Принц Уэльский
– Чем займемся? – спросил Бенедикт, воодушевленный победой над племянницей.
– Выпьем грог, помолчим, - предложила я, лениво поворачивая голову в его сторону. Диван молчаливо одобрил план.
– Я имел в виду что-то поинтересней. Более активный отдых. Ты же у нас мастер алкогольных игр, Хеллс.
– Хорошо, сыграем, кто первый что-то скажет, тот американская вонючка, - предложила я. Хиддлс поддержал идею смешком.
– Ты до сих пор обижаешься на меня за тот разговор?
Том и Амели переглянулись и сделали вид, что сваливают отсюда.
– Если ты имеешь в виду обсуждение твоих отношений, то нет. Просто я слишком устаю на работе, чтобы еще отличаться особой инициативностью после. К тому же у нас спит ребенок, и шуметь было бы очень некстати.
– Давайте сыграем в шарады, - решила примирить нас Амели, - ответы будем писать на бумаге. А молчание будет еще одним условием. Проигравшая команда…
– Устраивает у себя новогоднюю вечеринку от «а» до «я», - постановил Хиддлс.
– Не рано ли для таких помпезных планов? – поинтересовалась я. На меня посмотрели так, будто я вообще ни в чем ничего не смыслю.
– Ну, а кто заговорит, тот американская вонючка, - завершил объяснения правил игры Том.
Мало того, что мы с Бенедиктом позорно проигрывали, так у нас еще и ручка отказалась писать в самый ответственный момент. Мы разгадали фильм, но не могли написать ответ. Конкуренты потешались над попытками Бенедикта выжать из «паркера» хоть букву. Жестами я показала ему раскрутить ручку и попробовать продуть стержень. Идиотская идея, как только он на нее согласился? И ведь он взрослый умный мужчина, правда? А послушал. Стержень потек, я только и успела спасти от катастрофы его рубашку, подставив под подбородок наш листок с ответами. Он отделался синей губой и подбородком.
«Синяя борода», - подумала я и бесшумно рассмеялась. Бенедикт с осуждением посмотрел на меня, ребята увлеченно наблюдали эту сцену и тоже еле сдерживали смех. Я отложила бумагу с потекшим стержнем и пошла за сумкой со стратегическим запасом влажных салфеток.
Занялась ликвидацией утечки чернил и склонилась над ним, но вы попробуйте удержать его на месте! Он все крутился и активно жестикулировал в ответ на провокации Хиддлса. Я не выдержала такого пренебрежения к моему труду, и стоять, согнувшись, было неудобно, вот и села к нему на колени, взяла за подбородок и начала вытирать его губу. Он так смешно надул ее, что я, сотрясаясь от смеха, уткнулась ему в плечо и чуть не упала, вовремя ухватившись за спинку кресла. Бенедикт посмотрел в мои перепуганные глаза и сам рассмеялся, заставляя меня приблизиться к званию «американской вонючки» своим заразительным немым смехом. Так мы и сидели, уткнувшись друг другу в плечо, и сотрясались от смеха, когда из коридора послышался знакомый возмущенный голос:
– Бенедикт!
В дверях стояла Мишель. Я встала с Бенедикта, он побежал к обиженной девушке.
– Откуда у этой мегеры ключи? – нарушил гнетущую тишину Хиддлс, после того, как эти двое ушли в коридор шумно выяснять отношения.
Хоть я и была полностью согласна с величанием Мишель «мегерой», но чувствовала себя виноватой в этой буре в тазике и даже не улыбнулась на замечание Хиддлса. Самое лучшее, что я могла сейчас сделать – оставить Бенедикта и Мишель с их отношениями наедине и поехать домой.