Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
Выбравшись из головокружительно сладкого плена воспоминаний, я зыркнула на парня почти с презрением. Да можешь ли ты хотя бы секунду не раскрывать свой рот, которым так неистово целовал меня, словно делал это в последний раз? Можешь не вертеть своей головой, чтобы до меня не доносился этот твой хренов упоительный запах? Тебе трудно, что ли, перестать хлопать своими глазами, в которых я готова остаться и прожить всю жизнь, только если попросишь? Идиот.
Но в чём я его обвиняю? Он не делает ровным счётом ничего, даже не пытается меня провоцировать. Он, как самый настоящий прилежный ученик, сидит, вперившись взглядом в доску и чуть
Это всё я. Это я сижу здесь, как лягушка на разгромленном болоте, пытаясь квакнуть, но от охватившего ужаса рот даже не открывается.
Кажется, у меня и правда поднялась температура. Что есть мочи вытаращив напряжённые глаза, я начала бездумно списывать всё, что было у Билла в тетради. Наконец, перенеся весь материал в тетрадь корявым, как у врача с большим стажем, почерком, я, не глядя, подвинула тетрадь в сторону её обладателя и обессилено опустилась тяжелой головой на свою руку.
— Ты будешь со мной?.. — вещал тихий голос прямо над моей головой, заставляя целую толпу мурашек пробежать кросс по моей спине.
— Что-о-о-о? — непонимающе и почти беззвучно произнесла я, поднимаясь и выпрямляясь на стуле.
— Я говорю, в группе со мной работать будешь? Сейчас самостоятельная будет, вообще-то, — раздражительно громко и отчётливо выпалил Билл.
— А... Да, конечно, конечно, — стараясь проморгаться, пробормотала я.
— Да что происходит-то, в конце концов? — сдвинув густые брови, и развернувшись ко мне в пол оборота, парень начинал всё сильнее повышать голос. Его прекрасные глаза метались по моему лицу, не зная где остановиться, рот приоткрылся в немом вопросе, и я больше не могла просто так сидеть и смотреть на него, как будто всё нормально, это было чертовски сложно, невыносимо и почти больно физически.
Вытащив правую руку из кармана, я резко просунула её под стол и крепко-накрепко сжала ладонь Билла в своей. Так, словно держусь за край обрыва, с которого сейчас упаду. А я ведь так боюсь упасть...
— Что ты.... — начал он, глядя то вниз, на наши руки, то снова мне в глаза.
— Просто помолчи, — промолвила я, улыбаясь и глядя на что-то рассказывающую мисс Хэтчинсон. Сейчас всё это было так далеко и не важно... Я почувствовала себя мобильным телефоном с севшей батарейкой, который только что подсоединили к зарядному устройству.
Мне стало легче.
POV Билл
One Republic – Counting stars
– Аккуратнее! Давай, хватай снизу!
– Густав, не указывай мне что делать!
– Ты же его уронишь!
– Билл, не стой столбом, помоги уже хоть чем-нибудь!
Я с тяжёлым вздохом закатил глаза и оттолкнулся от внешних стен гаража, на которые опирался. Не знаю, насколько хорошей была идея репетировать с нашими новыми знакомыми у нас в гараже, но сейчас я немного пожалел об этом. Около нашего дома остановился небольшой грузовой автомобиль, из которого Том, Густав и Георг выгружали ударную установку блондина. Бас-гитара, пара рюкзаков ребят и упаковка «Red Вull’a» уже стояли
В отличие от своего гиперактивного брата, я не участвовал в «увлекательном» процессе переноса музыкального инструмента Густава в нашу студию, а лишь смотрел на всё это действо со стороны. Но, к моему глубочайшему сожалению, моё бездействие быстро заметили, и мне пришлось влиться в дружную команду своих коллег по музыкальной группе, о которой мы с братом так мечтали. Если честно, то я даже не представляю, что из этого всего выйдет...
— Давай я пока отнесу хай-хэт, — я подошёл к невысокой стойке с двумя тарелками, закреплёнными на металлическом стержне, и обратился к Тому.
— Убери руки! — брат оттолкнул меня в сторону и взял её сам. И зачем он вообще просил моей помощи?
Я лишь вздохнул, снова закатывая глаза. Сегодня Том был крайне возбуждён, немного резок и взволнован. Я вполне могу его понять. Сейчас для него на первом месте была зарождающаяся группа, и он был готов пустить на её создание все свои силы, а ребята, которые не отличались от моего близнеца меньшим энтузиазмом, поддерживали его на все сто процентов. Что касается моего разделения приоритетов, то здесь можно лишь посочувствовать.
Мои мысли о Виктории занимали всё время моего бодрствования и не только. Во сне девушка обязательно являлась ко мне, после чего мой день с самого утра обещал быть унылым, как и я сам. Ещё больше меня смущал поступок, который она совершила в музыкальной школе. Это как называется вообще? Я что, похож на йо-йо, который можно то откидывать на длинной гибкой леске, то по желанию притягивать обратно?
Я постоянно продумывал свои дальнейшие действия относительно Виктории, но мне совершенно ничего не приходило в голову. Как я могу соревноваться со Стивом Харрисом? Да, он безусловно не достоин своей девушки, о чём я уже не раз говорил себе, а также ей самой, но её парень обладал многими положительными качествами, которые выступали против меня. Он был красив (по девичьим меркам, естественно), имел какое-никакое чувство юмора, был богат, популярен... Тьфу ты! Меня сейчас стошнит. Ох уж этот Харрис...
Кроме всего прочего, я не мог не думать о том, что сейчас связывало Викторию и Стива. Стоило мне представить, что сейчас они близки так же, как и раньше, ещё до моего появления в жизни Виктории, меня охватывала дикая злоба. Руки сами собой сжимались в кулаки, и мне кое-как удавалось подавить в себе желание разгромить всё, что встречалось на моём пути. Порой мне казалось, что я не смогу себя проконтролировать и прямо в школе подойду к Стиву и врежу по его самодовольной роже! Но сомневаюсь, что из этого что-нибудь бы вышло, ведь уж кому-кому, но явно не мне мериться силой с этим громилой...
Моим, ставшим уже обыденными, размышлениям помешал Том, который, ничего не говоря, толкнул меня в сторону гаража, как бы давая понять, что они с ребятами уже закончили переносить инструменты в студию и ждут только меня. Я лениво поплёлся вслед за братом и, войдя в помещение, которое стало заметно меньше из-за массивной ударной установки Густава, закрыл за собой двери. Том и Георг тут же принялись настраивать свои гитары, заводя увлекательную для них обоих беседу о музыкальных инструментах, а Густав заканчивал собирать барабаны. Я направился к электронному пианино, чтобы тоже хоть чем-нибудь заняться и, запнувшись о чехол бас-гитары Георга, громко выругался.