Мы все из Бюллербю (сборник)
Шрифт:
— Как скучно!
— Неужели? — удивилась мама. — Я что-то не заметила. А ты займись чем-нибудь.
— А чем? — спросила я.
— Испеки, например, лимонный пирог, — предложила мама, как будто не сомневалась, что я могу сама испечь лимонный пирог.
— Я не умею.
Тогда мама надела на меня белый фартук, повязала мне волосы белой косынкой и стала учить меня печь пирог. Она говорила, а я делала. Сначала я взбила в миске два яйца и две чашки сахарного песку. Я взбивала очень долго, потому что мне это нравится. Потом я растопила в кастрюле большой кусок масла
Знали бы вы, как я волновалась, когда мама вынимала мой пирог из духовки! Она выложила его на чистое полотенце. Он получился светло-коричневый и пористый, как надо. Я и не знала, что, оказывается, умею печь лимонные пироги! Мама сказала, что нужно угостить пирогом Лассе и Боссе. Я так и сделала. Они ужасно обрадовались. И были удивлены, что я сама его испекла.
Потом я подумала, что, хотя Бритта с Анной нечестные, их уже можно простить и пригласить на пирог. Я написала письмо, положила его в коробку из-под сигар и свистнула, чтобы предупредить девочек, что я отправляю им письмо. В письме было написано: «Я сама испекла пирог. Приходите его есть!»
Через две минуты Бритта и Анна были тут как тут. Они тоже никак не верили, что я сама испекла пирог, но я сказала:
— Это же проще простого. Любой может испечь такой пирог!
Тогда Бритте с Анной тоже захотелось испечь пирог, и они убежали домой. Дождь продолжался, мне опять стало скучно, и я снова пришла к маме.
— Мама, мне скучно! — сказала я. — Придумай, что мне ещё сделать.
— На твоём месте я бы выкрасила стол, что стоит на веранде, — сказала мама.
Как будто я умею красить столы!
Но мама развела в банке зелёную краску, дала мне старый комбинезон и показала, как надо красить. Стол у меня получился просто замечательный!
Я побежала в комнату Лассе и Боссе и рассказала им, что выкрасила стол. Они вскочили с постелей и побежали смотреть. Конечно, им тоже захотелось что-нибудь выкрасить, и они сказали маме, что уже поправились. Мама дала Боссе красить старый поднос, а Лассе — табуретку. Лассе сказал, что выкрасит ещё и скамью на кухне, но мама ему не разрешила, объяснив, что нельзя всё в доме выкрасить в зелёный цвет.
Лассе стал искать, что бы ещё покрасить, и мазнул Боссе кистью по носу. Боссе хотел ответить брату тем же, но тот отскочил. Боссе помчался за ним с кистью и закапал весь пол. На шум прибежала мама. Боссе чуть не плакал от обиды. Чтобы его утешить, мама сама мазнула кистью Лассе по носу, а потом отняла у них краску с кистями и сказала, что им ничего нельзя поручить.
Тут Бритта с Анной принесли свой пирог. Он был тоже очень хороший, но мой всё-таки чуть-чуть лучше. Мы пошли на чердак, и Боссе полез по липе, чтобы позвать Улле. Он тоже должен был отведать пирог Бритты и Анны.
На чердаке было
— Может, ты и правда не наступала вчера на черту, — сказала Анна.
— А может, я всё-таки немножко на неё наступила, — призналась я.
Почти под самой крышей чердак пересекают две балки. На них можно забраться, хотя это и трудно. Там и стояли мальчишки, когда пугали нас в новогодний вечер. Лассе предложил всем залезть туда. Мы так и сделали. Мы даже прыгали с одной балки на другую. Это было очень страшно, но весело. Вдруг к нам на чердак поднялся папа. Мы притаились на балке, и он нас не заметил.
— Нет, здесь детей нету! — крикнул он маме. — Они, наверно, перелезли к Улле. — И папа спустился вниз.
Мы очень смеялись. А вечером рассказали папе, что, когда он искал нас, мы стояли на чердаке на балке. И он назвал нас проказниками.
Там, на чердаке, Лассе вдруг сказал:
— Смотрите, что это за бумага тут за стропилом? На ней что-то написано!
Мы спрыгнули с балки и подошли к окну. Лассе протянул нам бумагу, и мы прочли:
«На острове спрятан клад. Я полажил там настоящие жемчужины. Ищити в серидине острова.
— Ой, как интересно! — воскликнула Анна. — А сколько ошибок!
— Это не ошибки, — сказал Лассе. — Так писали в прежние времена.
— Подумать только, настоящие жемчужины! — сказала я. — Их непременно надо найти. Тогда мы станем миллионерами!
А Бритта ничего не сказала.
— Давайте завтра отправимся на остров! — предложил Лассе.
— Решено! — в один голос сказали Боссе и Улле.
Но Бритта по-прежнему молчала.
Остров в Бюллербю был только один — маленький островок на озере, на котором весной пасся баран Ульрик.
Дождливый день оказался не таким уж и скучным. Тем более дождь уже кончился, и мы побежали к дедушке читать газету. Мы с Анной прыгали от радости, что найдём настоящие жемчужины, и рассказали о них дедушке, но Бритта нас перебила:
— Вот дурочки! Неужели вы не понимаете, что это очередная проделка мальчишек?
— Откуда ты знаешь? — удивились мы.
— Очень просто. Если бы эту записку действительно написал человек, который когда-то жил в Бюллербю, он бы так не подписался. Ведь для него те времена были настоящие, а не «прежние».
А мы с Анной об этом и не подумали! Но Бритта сказала, что надо притвориться, будто мы ничего не заметили, поехать искать клад и там мальчишкам отомстить.
Мы ищем клад
Наутро мы взяли лодку и поплыли на остров. Грёб Лассе. Мальчишки говорили только о кладе.
— Если мы его найдём, — сказал Лассе, — мы отдадим жемчуг девчонкам. Он им больше подходит.
— Ладно уж, — согласился Боссе. — Правда, его можно продать и получить за него кучу денег, но мне всё равно, пусть он достанется девчонкам.