Мы выбираем,нас выбирают…
Шрифт:
– Ты такая страстная, такая манящая - прошептал царевич. Уложив ее на ковер, он вернулся к поцелую. Почувствовав, что совсем теряет над собой контроль, Ксения рукой попыталась отдалить царевича от себя и вырваться из сладостного плена его поцелуя. Но это было трудно сделать, потому что с ней был не тот Василий, к которому она привыкла и которого знала. А совершенно другой. Дерзкий, решительный, не признающий преград. Это то и остудило разгоревшийся в Ксении огонь. Не зная как себя вести, Ксения постучала ему кулаком по спине.
– Что милая, тебе не удобно? Я тебя слишком придавил, - голос Василия срывался от страсти.
– Вася, остановись, пожалуйста. Мы зашли слишком далеко.
– Далеко для кого, для чего?
– царевич попытался снова вернуться к поцелую. Ксения решительно выставила перед его губами руку.
– Ты меня слышишь? Остановись. Я не хочу сложностей.
– Сложностей не будет. Нам будет просто
– Васька, да очнись ты наконец!
– взорвалась Ксения и встала с пола, с трудом вернув на место полы халата.
– Что на тебя нашло? Вася мы только вчера говорили о том, что у нас нет друг на друга никаких видов.
– Вчера я был дурак, а сегодня прозрел. Ты нужна мне.
– Боже, только не это!
– Я тебя люблю!
– Нет!
– в голосе Ксении прозвучало отчаянье.
– Ты не любишь, и никогда не любил меня! Ты просто вбил себе в голову, что я твоя суженная! Вася подумай сам, ты готов к моногамным отношениям? Ты можешь сказать себе, что "вот передо мной стоит та самая женщина, с которой я проживу до конца своей жизни. Каждый вечер я буду засыпать, и видеть ее перед собой. Каждое утро просыпаться и опять видеть ее перед собой. Мне больше не интересны другие женщины, я просто их не замечаю! Она единственная в моей жизни." Ты можешь себе все это сказать? Не можешь. Потому, что ты столько лет жил в плену своего долга, что сейчас, когда ты только освободился от него, тебе просто необходимо пожить в свое удовольствие. Я целиком и полностью тебя в этом поддерживаю. Только я не хочу входить в перечень этих удовольствий. Если сегодня мы перейдем с тобой черту, за которой заканчивается дружба, завтра будем жалеть об этом до крови на губах. Потому что это не любовь. Это страсть. Голая, алчная страсть. И завтра она остынет и развеется как дым. А любовь на ее место не придет. А дружбу уже будет не вернуть. Мы с тобой подошли к очень опасной черте. Я не знаю, как мы будем с тобой разговаривать завтра, после того, что только что произошло. Может быть я слишком сложная, но я такая какая есть. Я сейчас уйду, а когда вернусь, хочу чтобы тебя здесь не было. Спокойно ночи!
– Ксения вышла из шатра. На улице уже стемнело. В тоненьком шелковом халате было не уютно. Ксения решительно пересекла площадку и вошла в шатер к Элле. Мужиков на сегодня с нее достаточно. Элла лежала на ковре с книгой в руках. Удивленно подняв глаза, она улыбнулась Ксении.
– Как здорово, что ты зашла, а то у меня уже стали глаза слипаться от чтения.
– заметив состояние Ксении, подруга встрепенулась.
– Что случилось?
– Я так запуталась.
– Ксения всхлипнула, уселась на пол и разревелась.
– Ух ты! Вот это да!
– пифия так растерялась, что Ксении стало ее даже жаль.
– Ксюш, а можно я Асю позову, - жалобно спросила Элла. Успокаивать рыдающих подруг ей еще не приходилось. Ксения, всхлипывая, кивнула. Через минуту подруги сидели втроем за столиком. Ася с Эллой непонимающе переглядывались, а Ксения, тихо всхлипывая, плакала. Элла собралась с духом и решительно спросила:
– Ксюш, ты можешь толком объяснить, что происходит. В чем ты запуталась?
– В мужиках!
– с обидой на то, что им и так все не понятно ответила Ксения.
– А ну, это, конечно, повод.
– сделала вид, что все поняла Элла.
– Ксюш, это ты из-за Васьки что ли?
– спросила Ася.
– И из-за него тоже.
– проканючила Ксения.
– Может расскажешь, что с тобой произошло?
– Ксения согласно кивнула и все рассказала. И про то как ей было грустно и одиноко и как Майкл прогнал ее печаль. И про то, как она забывает обо всем в его объятьях. И о том, как на нее набросился с обвинениями Ангел. И, что они тоже все время ходят как по тонкому льду. И про то, что произошло с Василием. Как он изменился, и как с этим жить. Ася с Эллой сидели, открыв рты. Когда Ксения закончила изливать им душу, Ася решительно встала и сказала: - Я знаю, что нам нужно.
– Опять?
– робко спросила Ксения, догадавшись, о чем говорит Ася.
– Не опять, а снова.
– Ответила Ася. Через пять минут, раздобыв у Милицы шесть бутылок шампанского и легких закусок, девушки пытались залечить раны Ксении.
– Ксения, ты пойми, поводов для слез нет никаких, - вещала, потягивая шампанское Ася.
– Вот посмотри на нас с Эллой! У нас не то, что трех, у нас одного на двоих мужика нет. И то мы не плачемся. А ты просто зажралась! Почему ты не пьешь?
– Не хочу.
– перестав рыдать и впав в тоску, ответила Ксения.
– Это же не вопрос - хочу или не хочу. Это лекарство. Хочешь, я тебе расскажу, как я узнала, что шампанское это лекарство, а не алкогольный напиток?
– Ксения кивнула головой и сделала маленький глоток.
– Дело было на заре моей бесшабашной юности. Мне было шестнадцать лет, и я была без памяти влюблена в одного очень хорошенького амура. Сначала увидела его фотку в журнале, а потом репортаж о нем по телевизору. Как это обычно бывает - юность не знает преград. Я сбежала в Москву, чтобы найти предмет своего воздыхания. При этом в наличии у меня имелись все девчачьи подростковые комплексы.
– Подруги, затаив дыхание, слушали Асю. Из царевны вышла отличная рассказчица.
– Я считала себя жуткой, страшной, блеклой белой молью. И поэтому, приехав в Москву, первым делом я отправилась в салон мадам Эстер. Ее имя тогда не сходило со страниц журналов. В салоне я, буквально, заставила мастера отрезать свои длинные белые волосы, сделала каре, выкрасила волосы, брови и ресницы в черный свет и купила черные контактные линзы. Дальше я прошвырнулась по магазинам. Черная кожаная мини-юбка в обтяжку, кожаный бюстгальтер, с цепью притягивающей груди друг дружке, сверху черный кожаный пиджак. Ну и, конечно, черные босоножки на десятисантиметровой шпильке. Вы бы меня видели!
– Ксения с Эллой уже начали понимать, что им пытается рассказать Ася, но еще не могли в это поверить.
– Я явилась в клуб, в котором по утверждениям прессы каждый вечер зажигал мой возлюбленный. Дождалась, когда он появится, и бросилась к нему со словами любви и клятвами в вечной преданности. Мой кумир долго не мог понять, что же я от него хочу. А когда понял, послал к черту и сказал, что ему некогда вытирать сопли школьницам.
– Ася с ностальгической улыбкой покачала головой, - Я бросилась ему на шею, попыталась поцеловать, а он сдал меня на руки охране клуба и велел больше никогда не пускать. Разбитая, униженная и оскорбленная я хотела покончить собой, но так как не могла ничего путного придумать, уселась в мусорную урну возле клуба и разрыдалась. Не знаю уж сколько, я так просидела, но когда мой любимый собрался домой и вышел из клуба, он обнаружил свою фанатку, рыдающую в урне. Пожалев дурочку, он вытащил меня из урны, привел обратно в клуб и сказал, что будет меня сейчас лечить. Заказал две бутылки французского шампанского, поставил одну себе, другую мне и велел пить большими глотками, ровно столько же, сколько будет отпивать он. Первый тост, который он огласил, звучал так: "за любовь, которой не было"; второй "за любовь, которой нет"; и третий "за любовь, которой никогда не будет". Влив в меня бутылку шампанского за пять минут, он спросил все так же ли я его люблю, как прежде. Я в очередной раз разрыдалась и сказала, что да. И тогда он обнял меня, прижал к груди и так нежно погладил по голове! А потом сказал: - девочка, поверь мне, любовь не стоит слез. Взял еще по бутылке шампанского и повторил процедуру. Я мало что помню, что было потом, но на утро я проснулась в его квартире, в его постели. Сам он спал на диване в соседней комнате. Я подошла к нему и поняла, что на все сто процентов излечилась от любви к нему. Я видела перед собой просто милого парня, но не больше. С тех пор, я свято верю, что две бутылки французского шампанского могут вылечить от любой душевной напасти.
– Неужели это был Ангел?
– неуверенно спросила Элла.
– Точно. Это был он.- Ася явно развлекалась, глядя на потрясенные лица подруг.
– А он знал, кто ты такая?
– продолжила расспрашивать Элла.
– Он и сейчас не знает, что это была я. Если бы вы увидели меня в том, виде, в котором я ему явилось, вы бы тоже меня не узнали. Тем более, что я на тот момент в светской хронике еще не мелькала, да и навряд ли он когда-либо ею интересовался. К тому же, я не думаю, что он вообще запомнил этот эпизод. Думаете мало в его жизни было таких дурочек?
– Думаю таких красивых дурочек как ты, мало.
– ухмыльнулась Элла, - А я бы хотела посмотреть на тебя в таком виде.
– Ксения сидела и думала о том, что дар Ангела -исцелять разбитые сердца - подтвердился. Асю вылечил сам Ангел, а не две бутылки шампанского и заклинание о любви, которой не было.
– Теперь ты понимаешь, что просто обязана перестать хныкать и начать пить этот волшебный напиток.
– Ксении ничего не оставалось, как послушно присоединится к подругам. Не могла же она разрушить легенду. Но самое интересное оказалось то, что когда они расправились со всем шампанским, и Ксения вернулась в свой шатер, ее печали как будто водой смыло.
День четвертый.
Поспать утром ей не дали. Кто-то безжалостно теребил ее за плечо и требовал, чтобы Ксения открыла глаза. Не находя в себе на это сил, она грубо спросила:
– Ты кто?
– Ну, это уже слишком! Я твой суженный!
– Де жа вю.
– пробормотал Ксения.
– Вставай.
– Вась, отстань, пожалуйста!
– голова раскалывалась на миллионы крохотных кусочков.
– Дорогуша, через полчаса открытие турнира, на котором ты должна сказать торжественную речь, а тебе еще надо привести себя в порядок.