Мы выжили! Начало
Шрифт:
— С оружием? — уточнила Маша.
— Эм… Лучше без.
— Хорошо.
Ну и мы втроем выгрузились.
— Это вы на связь выходили сорок минут назад? — спросил самый старший, по возрасту, из троих подошедших к нам.
— Да.
— Все вышли? — уточнил он, когда девушки выпрыгнули из бытовки.
— Все, пятеро нас, — ответил я.
— Мы машину досмотрим, это обязательно.
— Смотрите, — пожал я плечами.
— Что до вашего имущества, так нам дела нет, главное, что б нелегалов не было… Железяка у вас большая, много поместится.
— Так издалека едем,
— Угу, — кивнул он в ответ, и показав рукой на «Утес» сказал, — нет, так не пойдет, снимайте и убирайте.
— Хорошо, снимем.
— Здесь что?
— Бытовой отсек.
— Ну-ка, — парень влез на половину двери, осмотрел и спрыгнул, — уютненько.
— Нам тоже нравиться.
— Тут что?
— Солярка, микроавтобус, еда ну и прочее по хозяйству.
— Открывай.
Старший терпеливо и спокойно ждал, пока я крутил ручку лебедки и опускал задний борт прицепа, который в конце концов лег на жесткую сцепку саней.
— Хороши закрома, — сказал он, поднявшись внутрь, посветил фонарем по стеклам УАЗа, поцокав одобрительно языком и попинал его траки, осветил штабеля увязанных патронных ящиков, немного приподняв бровь, оглянулся на меня, хмыкнул и сказал, — закрывай. Там что?
— Тоже солярка.
— Понятно в общем, сейчас за нами, проводим до расположения оперативного полка ВВ, — говорил он пока я снова крутил лебедку, — а там уже все на собеседование в особый отдел.
— Хорошо.
Досмотр был закончен, и мы вернулись на места. Я снял со станка «Утес» и опустил его в люк, Вовка принял и пристроил его вдоль спальника. Затем поехали следом за БМП. От транспортной развязки немного проехали по дороге, потом сползли в русло небольшой реки и по нему стали с запада огибать город. Наконец въехали на достаточно большую расчищенную площадь, перед длинным четырех этажным зданием. Большие окна которого, теперь были заколочены и занавешены — тепло экономят, почти из каждого окна торчат и дымят трубы печей. Мы выгрузились, под любопытными взглядами людей… разных, и военные, и в полицейской форме, и гражданские, некоторые с оружием и с красными повязками на рукавах. Присутствовала и техника, тоже разная, в основном военная, и колесная и гусеничная. А в углу площадки красовались Ми-24 с полным комплектом подвесного вооружения и хоть очень плохо выглядящий снаружи, но судя по всему в строю, «трудяга» Ми-8.
— Летают? — спросил я сопровождающего нас старшего группы.
— А как же, летают, только по очереди. С пилотами проблема.
— Ясно.
— Ну, вперед, — кивнул наш провожатый на дальний вход четырехэтажки.
46
Всё как и везде теперь в нормальных сообществах выживших под началом военных, наверное… сразу после входа нас встретил дежурный, в комнате которого оставили личное оружие, т. е. пистолеты, а затем были препровождены в небольшой кабинет на втором этаже, из которго был выход в еще одну комнату, но дверь была заперта.
— Ждите, сказал провожатый, и оставив нас ушел.
Я прислушался, нет, не закрыл снаружи, уже радует. Осмотрелся… в углу у окна буржуйка, несколько стопок напиленных на дрова досок. На буржуйке большой алюминиевый чайник, рядом с печкой армейская тумбочка, на которой пара эмалированных кружек, и начатая коробка пакетированного чая. У двух стен по лавке, несколько стульев и тускло горящая единственная лампочка под потолком. Подошел еще раз к двери в другую комнату и подергал, зарыто все же.
— Ну что, может чаю тогда? — спросил Вовка, приподняв крышку чайника, — вода есть, сейчас только дровишек подкину.
— Давай, — кивнул Палыч. Было заметно, как он нервничает, и хоть сейчас готов сорваться и побежать искать своих родных… в любом состоянии, живых или мертвых, но понимает, что здесь он получит более исчерпывающую информацию о них, или хотя бы подскажут в каком направлении начинать поиски.
— Тепло, — Маша сняла бушлат, шапку и положила на лавку.
Дверь открылась, вошел рослый майор и чекистской проницательностью, медленно переводя взгляд посмотрел на каждого из нас.
— Здравствуйте… Ну, кто первый на собеседование? — спросил он, сняв и повесив бушлат на вешалку у двери, а шапку бросил на лавку.
— Здравствуйте, — поднялся с табурета Палыч, — я первый.
— Прошу, — майор достал связку ключей и прошел к запертой двери.
Через пять минут собеседования с Палычем, дверь открылась, и майор обратился ко мне:
— Не затруднит вас, спуститься в дежурку и передать, что Зиновьев срочно вызывает начальника службы размещения.
— Хорошо, — кивнул я и вышел.
Спустя десять минут пришел такой старикан «торопыжка», весь суетливый какой-то. Он стремительно вошел в кабинет, не закрыв за собой и не обратив на нас никакого внимания, быстро постучал по двери за которой шло собеседование, и, не дождавшись ответа, также стремительно вошел. А еще спустя минут пять они Палыч и старикан вышли.
— Мои живы! Все живы, — радостно сообщил Палыч, и постучав по корпусу радиостанции в кармане добавил, — на связи на нашем канале.
— Хорошо, — ответил я.
Они ушли, а из-за открытой двери раздался голос майора:
— Давайте все заходите… чего уж.
Собеседование затянулось почти на час. Мы по очереди рассказали «краткую биографию» до и после катастрофы, Зиновьев что-то уточнял, записывал в толстую общую тетрадь. Когда мы рассказали о засаде, которую устроили преследователям, он достал из планшета карту и попросил показать место. Затем он вкратце рассказал об укладе жизни в Ангарске, после чего спросил о наших планах.
— Дальше поедем, — ответил я.
— Ваше право конечно, — ответил Зиновьев, — но нам нужны тут специалисты… вот вы например строитель?
— Да.
— А вы детский врач?
— Да, — кивнула Маша.
— Очень пригодились бы вы тут… и для учителя дело найдется, и даже для боцмана.
— У нас другие планы…
— Я понимаю. Ну что ж, — майор встал из-за стола и убрал тетрадь и карту в планшет, — у дежурного получите временные документы на пребывание в округе. Связь у вас есть, вот частота помощника, начальника службы тыла, дальше все вопросы через него.