Мы живем дальше
Шрифт:
Я тоже попыталась улыбнуться. Знала бы она, что как раз совсем недавно мы ссорились с Дмитрием и одна из причин были дети, но говорить об этом я не хотела, поэтому подкинула версию, почему Виктория начала философствовать раньше положенного:
– Запах. Ты уже расслабляешься от превосходного запаха красного вина, - сказала я, плавно покачивая бокалом в воздухе и подгоняя второй рукой воздух, чтобы вздохнуть запах.
Виктория рассмеялась и вновь подняла бокал, но теперь для того, чтобы чокнуться ими, что мы и сделали, после чего торжественно отпили
– А как у тебя?
– спросила я, понимая, что если не заговорю о ее личной жизни, то мы перейдем на мою жизнь, где заболтаемся и я смогу выболтать нашу с ним ссору, которую хотела бы оставить в неведение.
Виктория еще отпила вино и только после этого поставила бокал на ковер.
– А что-то должно быть?
– последовал встречный вопрос мне, и я поняла, что у нее ничего нет.
– Николай, если не ошибаюсь, он заглядывался на тебя, - сказала я, вспоминая прошлые поездки.
– Ты ему точно нравишься, или нравилась.
Виктория ухмыльнулась и долила себе вино. Я поглядела на свой полный бокал и выпила сразу половину, чтобы подставить его и Виктория налила в него.
– Ну… это Николай. С него ничего не возьмешь. Да, я ему нравлюсь. Да, мы с ним отлично общаемся. Но я не хочу.
Я вскинула брови и решила отвлечься на вино, чем объяснять ей, что она нисколько не права, а небрежна и слишком самоуверенна, тем более у всех разные взгляды.
– Ты можешь попробовать, может, это твоя любовь жизни? А из-за такого отношения она уйдет и не вернется.
Виктория захихикала. Я не поняла, чем ее рассмешили мои слова. Так по мне они были достаточно ясными не лишенными основы.
– Скажи мне, Роза, как я могу думать о любви, когда сейчас пытаюсь оторваться от дома и стать стражем? Мне это ненужно, даже мешает.
Я нахмурилась. Конечно, я помнила о том, что Виктория не хотела беременеть, сидеть с детьми и посвящать себя дому, но все равно никак не укладывалось в голове, что женщины из семьи Беликовых будет охранять мороев. Этим она и была похожа с Дмитрием. Так же скрывала свои чувства от других, не могла сидеть на месте, хотела стать стражем, как ее брат. Но Ева была строгих правил: женщины - дома, мужчины должны защищать мороев. Думаю, тут было множество ссор между Викторией и Евой.
– Не думаю, что Дмитрий тоже был занят поисками единственной, - задумчиво сказала я, смотря на бутылку вина и пытаясь прочитать его название, - но все-таки женился.
Виктория прыснула и облокотилась спиной об кровать.
– Он женился в двадцать семь лет, встретил свою последнюю любовь в двадцать четыре. У меня тогда есть еще три года свободной защиты мороев без других забот.
Мне не понравилось слово “последняя любовь”, Приятнее было слышать “единственная”, но ведь у него были девушки и до меня, и уж точно достаточное количество. Я нахмурилась и попыталась избавится от этих мыслей.
– Так что тебе мешает просто взять и уехать?
– спросила я, осушая бокал и тянусь к бутылке.
– Не знаю, - задумчиво ответила Виктория, которая тоже хотела долить себе, но я первая схватила
– Черт, - пробормотала она и села обратно на свое место.
– Наверное, не хочется сильно расстраивать мать. Ведь легче уйти, когда тебя отпускают, а никогда плачут, возмущаются, орут и соболезнуют.
– Ну, плакать они все равно будут, - сказала я, сосредоточенно наливая вино, пытаясь ничего не пролить. Теперь пожалела, что свет мы приглушили.
– Нужно твердо сказать о своем решении, Алена поймет, да и другие тоже.
Виктория уже решила, что я налила себе, и потянулась рукой к вину, как я заметила, что надо бы еще долить и заново взяла бутылку. Дампирка недовольно выдохнула и снова облокотилась на кровать.
– Да, все поймут, кроме бабушки, - сказала она, сосредоточившись на том, как я наливаю.
– Она мне не разрешает, а против ее воли не хочется идти. Если не разрешает, то, значит, так и надо мне - сидеть дома.
– На этой фразе я закатила глаза.
– И ты мне дашь бутылку?!
– возмущенно спросила Виктория, и я поспешно вернула ей вино.
– Я не верю во все эти сказки. Ты просто внушила себе, что если тебя Ева не пускает, то это что-то значит. Это ничего не значит.
Я подняла бокал в знак правильности своих слов и сделала глоток, как Виктория покачала головой и взболтнула бутылку, проверяя сколько там было на глаз. Судя по ее разочарованному лицо вино близилось к концу.
– Ты не веришь в это, а зря. Ведь бабушка многое предсказала. Мы тебя оставили у себя, потому что она видела твой приход, только ты не оправдала своих ожиданий, - говорила она, а я поджала губы, вспоминая, как Ева говорила, что видела меня не убитую горем и слабую, а сильную, готовую изменить все и сразу.
– Потом свадьбу предсказала. Правда не вашу, а ваших друзей, но все же в скором времени и вы с Дмитрием поженились. Многое что. И я не удивлюсь, что у нее есть еще предсказание вам.
Я облокотившись руками на пол встала с него и выпрямилась.
– Куда это ты?
– спросила Виктория.
– Я в это не верю, - сказала я, потянувшись и выпрямив спину.
– И я пошла вниз, чтобы взять поесть, а то в пустую не очень. Что ты будешь?
Виктория задумалась. по ее лицу я поняла, что она готова заказать мне шницель, макароны, кофе, поэтому приостановила ее мысли.
– В качестве закуски, то есть легкое и то, что я смогу унести.
Виктория скорчила гримасу.
– Тогда хлеба пожалуй, который сегодняшний. Сейчас он мягкий и так пахнет, - начала она восхищаться им, а я уже пошла вниз, не слушая ее хвалебных речей.
Меня не шатало, и я не была пьяна, но хорошее настроение и пустая голова все же влияли на меня. Например, тем, что я скакала по ступенькам, что отзывалось скрипом во всем доме, в котором был приглушен свет. Мне нравилось, было ощущение, что уже ночь, хотя может настало шесть часов вечера. И еще одна странность: в доме было тихо. Хотя все трое детей были дома, а от них не жди тишины, но видимо при Еве они вели себя тихо.