Мы живем на Байконуре. Лето
Шрифт:
Вообще то она Люська Семенченко. Живет она на 2-м этаже в моем подъезде. Но мы её зовем Шоколадкой потому, что она самая первая загорит дочерна и ходит загаром хвастается: «Посмотрите как я уже загорела… как шоколадка!». Загорать она начинает ещё в апреле у себя на балконе и к маю уже вся бронзовая. Ещё у неё есть такая же вредная как и она бабка – Семенчиха. Семенчиха выходит на лавку у подъезда ближе к вечеру, когда во дворе появляется тень и сидит на лавке до темна, лузгает семечки и тоже нас воспитывает: не шумите, не бегайте, не брызгайтесь, не хлопайте дверью, не лезьте на дерево, почему не здороваетесь… – вот я все родителям расскажу!! От бабки мы стараемся держаться подальше. Отец у Шоколадки какой-то начальник. Его на обед возит УАЗик. Вот он не вредный, веселый, всегда с нами здоровается: «Как жизнь молодая?», и пока он обедает, разрешает нам посидеть в машине. Шоколадка страшно задается, что у неё такой папа. Ещё у неё есть старший брат – Сёма. Сёма – уже большой, с нами не играет, у него свои дела со старшими ребятам со двора. Мама у неё тоже есть. Но мама у неё незаметная. Не видно и не слышно её.
Лидка – молодец, она «свой парень», мы её всегда берем с собой играть, если она просится конечно. Она тоже живет в моем подъезде на 3-м этаже. Отец у неё, как и у нас военный, мама торгует книжками с лотка в шестом гастрономе. Если книжки хорошие привозят, то нам оставляет. Жаль, что хорошие бывают совсем редко.
Сашка уже сидел в беседке, в тенёчке. Сосредоточенно стругал ножиком палку. Вокруг были рассыпана стружка, кусочки коры. Я подошел и сел рядом:
Конец ознакомительного фрагмента.