Мягкая игрушка Sectumsempra
Шрифт:
Ну разве это справедливо? Тем более, что инциатива поощрять во всём гриффиндорцев исходила непосредственно от прежнего, пропавшего без вести господина Директора Школы.
– Так Вы снимете на полчаса защитные контуры, милорд?
– О, да, конечно, могу и на час.
Малфой, шестым чувством запозрив неладное, решил лучше поскорее помириться с женой. А то как бы чего не вышло, ведь он не знал, что супруга уже пол-месяца как принимает противозачаточные.
И он решил провести ночь не со своей мягкой игрушкой в присутствии Северуса - а это так возбуждает, ну просто несказанно!
–
Видимо, тот, кто заменял или только собирался заменить лорда Малфоя в постели супруги, был о-о-о-чень влиятельной персоной в смысле знания Тёмной Магии. Простояв под дверью, как последний рогоносец, а им он, милорд Малфой, и был с сегодняшней ночи, он расшаркался в куртуазном поклоне перед запертой дверью и поскакал к Северусу, в его одинокую спальню.
Там, на удивление, в отличие от всех прошлых многих ночей в Малфой-мэноре, было не заперто, по крайней мере дверь открылась на простую Alohomor`у. Проще-то уже некуда!
– Заходи, д-друг люб-безны-ый, - раздался голос пьяного Снейпа.
Чтобы Северус, и так напился! Да такого же не может быть… Или всё-таки может? Лорд Малфой терялся в догадках - может -не может?
Тем временем Северус продолжал заплетающимся языком:
– Ты заход-ди- ик! Будь, как дома, хоть и в спальне, отведё-ик!-ной мне тобою же. То, что ты нарушаешь со-он преподавате-ик!-ля самого Хогвартса, скаже-ик!-тся завтра же на успеваемости… гриффиндорцев, всё равно твоя-ик! Тёмная лошадка, ну, или, по-твоему, мягкая и--ик!-грушка…
Он потерял мысль пьяных «рассуждений». На самом деле, разумеется, шпиону, тем более двустороннему, ни в коем случае нельзя, да просто невозможно позволить себе лишнего. Не то проговоришься ещё о чём-нибудь… не тому, кому надо. А надо - Ремусу Люпину или, в крайнем случае, если уж припрёт, Лорду Волдеморту.
Из непонятной самому себе жалости к подростку с натёртым - да ещё как!
– аналом, к которому, если он, Северус, сейчас откажет в близости милорду Малфою, сейчас пойдёт кровить его до полу-смерти, потому, что явно чем-то расстроен, это было было видно даже по огоньку, светящемуся на концах их волшебных палочек, Снейп решил хоть на эту ночь оставить «подопечного» самому себе и подставить свой драгоценный зад не менее драгоценному, но жестокому переду милорда Люциуса.
– Люц, если я не проти-ик!-вен тебе такой, то иди ко мне, только с презервативом! У меня-ик! Было много любовни-ик!-ов, так что, как бы тебе не заразиться от меня.
Северус умолчал о том, что сам он совокуплялся только в резинках, купленных любовниками - ну не им же, в самом деле!
– в маглесе. Им было надо, они и покупали, обменивая кнаты на полупенсовики и пенсы, чтобы хватило на подольше.
Ибо Северус Снейп - такая ягодка в самом соку, что не только пальчики оближешь, но и отсосёшь с превеликим удовольствием, хоть он и полукровка, а большинство его юных, девственных любовников - чистокровнейшие маги в -цатом поколении, купившиеся по слухам друг от друга и по личным знакомствам зельевара, о которых речь впереди, на необычайную страстность профессора Зельеварения самого Хогвартса.
– Ну иди же, проти-ик!-вный скорее!
– Но
– А нет, так давай без него!
– осмелился на отчаянный шаг Северус, лишь бы спасти задницу Поттера.
Ведь упоминал же… обрываясь на полуслове, милорд о своих внебрачных связях с мужчинами. А значит, заразить могли только его, Северуса, да столькими болячками, что и самим Господом Богом, не говоря уж о всемогущем Мерлине и честной Моргане, незнаемых.
Раз уж в мире магов - чистокровок не знали о презервативах вообще, не говоря уже об анальных - таких простых штучках! К тому же весьма значительно облегчающих сексуальные игры как для топов, так и для боттомов.
– Ну уж ладно, Бог с тобой - иди так, как есть да поскорее, пока я не передумал!
– отрикошетил Снейп.
Этот секс не был выматывающим. Сначала в меру долгий и очень профессиональный минет с выписыванием языком всех знаков Зодиака на члене Северуса, а вот потом началось, как всегда у милорда, по привычке, не растягивая партнёра, хоть и о-о-о-чень желанного - вот ещё, пальцы в задницу запускать, свои наманикюренные бесцветным лаком ногти пачкать в не пойми, чём - и без какого-либо аналога анальной смазки - в Северуса, Севера, Сева своего, давно желанного милорду Люциусу.
Была только смазка, выделившаяся у Снейпа во время игры с пенисом, но и её хватило, чтобы заполнить его прямую кишку вплоть до упора, почти до упора. Тот, «возлюбленный», даже не поморщился от вхождения Люциуса от должного быть неприятного жжения в заду.
Но под конец всё-таки почувствовал обжигающие, жёсткие - смазка кончилась - фрикции партнёра. Люц пообещал побыть боттомом ради соития с кумом, но, видимо, забыл или жестоко просчитался.
Он уже подумал кончать - как же легко кончать в желанном тебе маге, даже если он всего лишь полукровка!
– и схватился рукою по привычке за член боттома, как вдруг раздался совершенно трезвый оклик:
– Руки прочь и выйти из зада, немедленно! Не-мед-лен-но! Это тебе, кажется, говорит сам Северус Снейп, мой «драгоценный» Люц! А впрочем, для начала кончи в меня! Я тебе… позволяю…
И распалённый Люциус, разумеется, тут же кончил, просто из страха покинуть эту горячую, в меру широкую пещерку… раньше времени.
– А как же ты? А, Сев?
– Я обойдусь…
– Но почему?
– А потому, что ты не возбуждаешь меня - ты немолод, да и девственностью во всех смыслах от тебя не тянет…
Ты спал как с женщиной - своей миледи, изменившей тебе сегодня ночью, и правильно сделала, раз ты такой никудышный муж, так и с мужчинами, причём не только в роли топа.
– Ты был и боттомом, как и я. Но я им и остаюсь и останусь, а вот ты… не пойдёшь сегодня к Гарри потому, что я измотал, измочалил тебя, а подросток пусть поспит спокойно.
– Но я не всегда треплю его «за шкирку» до упора, просто при тебе… Мне было необыкновенно хорошо с уже… да, несколько приевшейся мягкой игрушкой, хоть и не собираюсь - не подумай дурного!
– сдавать его на поживу нашему обшему Господину. Упаси тебя Мерлин всемогущий подумать обо мне в таком ключе!