Мягкая игрушка Sectumsempra
Шрифт:
– А я и не думаю - я знаю это горчайшее обстоятельство из жизни… бывшего Золотого мальчика, и то, что происходит у него с тобой, несмотря на боль, которую ты ему доставляешь раз в сутки - я правильно понял ваш распорядок жизни?
– так вот, эта боль ни в какую не сравнится с той, что захочет испробовать применить - и применит же!
– к нему наш Тёмный Лорд.
– Ты-то хоть и по-своему, но хорошо относишься к мальчику, я же видел по апартаментам, которыми ты его наградил, а вот Лорд Волдеморт… вовсе не намерен услаждать его слух пением десятков птичек, но, напротив,
– день ото дня, покуда они не станут тише за неимением у пытаемого сил кричать.
– И вот тут-то и понадоблюсь я с ядом, долгоиграющим ядом, чтобы «Его Темнейшество» могло сполна насладиться «недополученными» страданиями такой… изысканной персоны, как Гарри Поттер.
И знай - я готов подставлять тебе свою задницу всегда, когда ты только не призовёшь меня на раут ли, на обычный домашний обед ли, только не отдавай Гарри Поттера Тёмному Лорду.
– А я и не собираюсь. Мальчик покуда не надоел мне, а надоест, отошлю на кухню, к домашним эльфам, пусть с ними и готовит, и убирается по имению, но когда Лорд Волдеморт будет у меня «в гостях», я спрячу свою, к тому времени, уже бывшую мягкую игрушку так, что даже ты, Сев, не найдёшь его. Поверь, в Малфой-мэноре можно хоть слона спрятать, а не отощавшего подростка.
– Почему отощавщего? Он, что, будет вкалывать, как краб на галерах?
– Ой, ну и выраженьица у тебя, Сев! И откуда ты… это подцепил?
– А ты, что, разве не слушал проникновенную речь мистера Фаджа о его трудах и заботах? Вот прямо сегодня произнесённую у банкетного столика с омарами и лобстерами, а также прочей мелюзгой вроде тигровых креветок.
Подобрался к чему повкуснее да и давай речь толкать!
– Нет, не заметил, я всё искал, на кого моя неверная супруга положит глаз и… обманулся в своих ожиданиях. Её не интересуют девственные или лишь слегка использованные мальчики, ей самца в моих летах подавай! А я и пропустил такого самчищу, и теперь у меня рога!
– запричитал лорд Малфой, у которого всё сегодня шло не по плану.
И жена изменила и не дала ворваться в спальню, вернее, это… он, кто-то там изнутри, не дал. И удовольствия любимому им Севу не доставил, и он уже чувствовал, как… растут у него рога - большие-пребольшие.
– Ну, не расстраивайся ты так, Люциус, у всех же есть жёны, твоя продержалась… так долго, что диву даёшься. Вот, что значит хорошее воспитание, полученное ещё от миссис Блэк, Вальбурги. Я имею в виду именно эту покойницу. Упокой её душу ты, о Бог мой, одесную тебя, хоть и грешила много!
– А о каком-таком боге ты упоминаешь вот уже во второй, да в который раз посещения Малфой-мэнорпа?
– Я не согласен вступать сейчас в теологические споры, но это - тот Бог, которому поклонялась матерь моя.
– А-а, ну если так, то поклоняйся и ты, она ж у тебя колдуньей да знахаркой, вроде, прослыла в твоём Ткацком переулуке?
– И откуда у тебя такие сведения о моей скромной персоне только, а, милорд Малфой? Колитесь, если Вы понимаете язык Вашей незаконной «мягкой игрушки»?
–
– Ну и не надо. Вам, лорд Малфой, ещё только на сленге говорить не пристало!
Так откуда у Вас сведения о Ткацком переулке? Может, Вы ещё видели, в какой халупе я прожил юные годы?
– Нет, я не видел, но видели мои вездесущие домашние эльфы, когда я отправил их на «задание» узнать побольше о твоих родственниках, мой и только мой Сев.
Северус с трудом проглотил очередного «Сева», но он был заинтересован осведомлённостью лорда Малфоя хотя бы о его юных годах.
Шпиону положнено скрываться ото всех, особенно, от таких вот проныр, как милорд Малфой. И без мыла ведь в жопу… И точно - без мыла или анальной смазки, так до сих пор болит.
Это что же, Золотой мальчик ежедневно (утренне, нощно, вечерне) чувствует муку ещё посильнее, или то, что застал, проснувшись, Северус было «показательным выступлением» милорда Малфоя? Как бы Снейп не почувствовал в нём слабинки и не отказался стать вторым (третьим) в их паровозике, погляди только, Северус, ишь ты, как совсем юного любовника наяривает?
Незнаемо, как всё было, но и задница у Снейпа давала о себе знать, горела живым пламенем, а он ещё успел притормозить размашистые, привычные для бедного затворника - Гарри движения милорда, он-то, Северус, ему ничем не должен, ни своим спасением, и то под большим таким вопросом - а спасением ли?
– ни вынужденным затворничеством, когда, в прямом смысле слова, и света белого не увидишь.
– Ну, я пошёл? На сегодня у тебя, кажется, лимит общения со мною исчерпан?
– бодренько так сказал милорд.
– До следующего раза, ведь Принцы-полукровки имеют такое понятие, как слово чести.
– Не ходи сегодня к своей мягкой игрушке, прошу тебя, после меня-то, может быть, и заразного, заразить Гарри - это совсем подло, - попробовал надавить на пружины милосердия милорда Малфоя обескураженный знанием девичьей фамилии своей давно усопшей матери профессор.
– Я же подставил тебе сегодня свою, да, не аппетитную, да, костлявую, но задницу. Всё, как ты так хотел. Ради неё и ради… меня не ходи сегодня к Гарри.
– Я зайду только побеседовать, - пообещал этот хитрый лис, эта змеюка не хуже Нагини, только не такая ядовитая, а поскромнее.
Но Северус был уверен, во… что выльется их беседа, а потому прошёл следом за Малфоем, им и никем, вроде бы, не замеченный, в апартаменты Гарри Поттера.
А как же ещё назвать целую треть этажа, уставленную всевозможными произведениями маггловского искусства - вот обеденный стол и всего два стула при нём, вот «усыпальница» птиц, а что - они всё спят да спят!
– вот даже будуар с огромным старинным зеркалом в подновлённой золочёной раме, всё для подростка, где ему, наверняка, стригут волосы, делают маникюр и, может даже, педикюр и все остальные мероприятия по приведению маленького дикаря в божеский вид, да просто причёсывают непослушные вихры, и всё это делают домашние эльфы. Может, и у мистера Поттера есть в подчинении хотя бы один, но это вряд ли.