Мясо
Шрифт:
Но все равно бежали дальше, потому что за ними гналась смерть. Они так же, как совсем недавно Коллинз и его сподвижники, проскочили вперед, так что скотники стали барьером между ними и разъяренной толпой горожан. Только после этого проповедники остановились и обернулись.
Бруно и Торранс догадались, в чем дело, когда первые ряды горожан встали у ворот. Толпа быстро разрасталась.
— Что все это значит, черт возьми? — крикнул Торранс в толпу.
Люди снова завели свою песнь:
— Мы хотим мяса, мы хотим мяса.
Сила голосов нарастала.
Гемп —
— МЫ ХОТИМ МЯСА! МЫ ХОТИМ МЯСА!
Видя, что скотники отвлеклись, проповедница Мэри Симонсон прокралась сквозь стадо к дочерям Шанти. В ее лице была одержимость безумца, решившегося на невозможное.
— Нет, — тихо произнес Шанти. — Она их погубит.
Он даже не заметил, как кто-то проскользнул мимо него, пока не увидел Парфитта, который бежал, чтобы остановить проповедницу. Парфитт был моложе и быстрее, но проповедница уже была возле девочек. Она потянулась к ним, намереваясь выхватить их у Бруно. Разумеется, в ее состоянии это было невозможно, но в ней вдруг ожила какая-то неведомая сила. Проповедница взяла каждую девочку за руку и потянула. Бруно, стоявший лицом к воротам, почувствовал это и крепче сжал руки девочек. Проповедница опустилась на колени, но не отпустила руки девочек.
Парфитт добежал, подхватив по пути валявшуюся на земле цепь. Он взмахнул ею и нанес Бруно удар в голову. Тот отпустил девочек. Проповедница потеряла равновесие и упала, тоже отпустив руки близняшек. Бруно зажал голову руками и стоял, раскачиваясь. К нему на помощь поспешил Торранс, по-прежнему державший в руке нож. Следом за Торрансом — другие рабочие. Парфитт схватил девочек за руки и побежал назад, к их отцу и Избранным. Торранс метнул в Парфитта нож, но промахнулся.
За воротами толпа все громче произносила свое заклинание. Горожане видели Избранных, многие из которых стояли вдоль забора. Они видели свое мясо. Они предположили, что скотники намеренно их не пропускают. И начали прорываться в ворота.
Парфитт оторвался от преследователей. Он улыбался, надеясь вот-вот передать Гему и Гаршу под защиту их отца и Избранных. Шанти вдохновил его на этот поступок. Улыбка на его лице сменилась удивлением, а потом и разочарованием. Руки Парфитта разжались, и девочки побежали к своему отцу. Но Парфитт уже не мог бежать. Он остановился, зашатался и рухнул лицом вниз. За его спиной стоял ухмыляющийся скотник, которому удалось удачно метнуть топор. Тяжелое оружие пронеслось по воздуху, и широкое лезвие вонзилось прямо в затылок Парфитта.
Потрясенный, Шанти замер, но увиденное тут же забылось, когда дочери оказались в его объятиях. Но задерживаться он не мог.
— Прячьтесь за стеной. Никто к вам не приблизится, пока вы будете с Избранными.
Девочки не сказали ни слова и прижались к стене. Впервые в жизни они увидели живых быков и коров, да еще так близко. И впервые увидели телят, которые жались к своим матерям. Некоторые телята были такого же роста, как и девочки. Взгляды телят и близняшек встретились. Гема и Гарша увидели, кем были телята на самом деле.
Детьми.
Проповедница Мэри Симонсон почувствовала, как
Ей стало холодно.
На ее глазах Бруно наконец рухнул после удара цепью. Она увидела, как упал и Парфитт, но успела заметить, что девочки в безопасности. Ей стало ясно, что скотники сейчас используют свое оружие, чтобы ее убить. Но это уже было лишнее. То, что взорвалось в ее желудке, убивало ее, и она это знала. А все остальное не имело значения. Боль была ничуть не хуже той, какую она испытывала все это время. И внутренний разрыв даже принес некоторое облегчение.
С земли она видела искаженные злобой лица, но не слышала голосов. Она видела, как ножи и дубинки обрушились на ее тело, но не почувствовала ударов. Она готовилась вступить в полную темноту и беспамятство. Теперь она знала, что останется здесь навсегда. На вопрос, который ее терзал, нашелся ответ в мученической гибели пророка.
Она лежала, повернувшись лицом к его отсеченной голове, смотрела в его глаза, пока на нее сыпались зверские удары. У Коллинза был шрам на шее. У Шанти отсутствовал большой палец руки. Арнольд Шанти совершил криминальное вмешательство, преступление настолько тяжкое, что ему не было прощения. Он освободил двух бычков-близнецов. Одного он воспитал как собственного сына, но оба росли как добропорядочные горожане и никогда не подозревали о существовании друг друга.
— Братья… — прошептала она, обращаясь к Джону Коллинзу. — …Избранные.
Она спокойно отдалась вечности, и вечность поглотила ее.
— Ха, шу. ХАА, ШУУУ.
Под предводительством СИНЕГО-792 десять тысяч пар рук отстукивали свое послание. Они стучали по своим бедрам, по спине друг друга, по стенам и заборам; они топали по земле. И одинаково дышали.
Этот шум заглушал крики горожан и ругань скотников, пытавшихся сдержать толпу. Он был подобен грому и поднимающемуся ветру. Толпа замолкла. Вооруженные скотники и бойцы Магнуса прекратили выкрикивать свои угрозы.
Все прислушались.
Но только Ричард Шанти понимал, что говорят Избранные.
Твое время пришло. Теперь уже точно пришло. Ты не мог бы продвинуться вперед и держаться с достоинством? Мы, которые всю жизнь отдавали себя, больше не будем этого делать. Мы уже увидели светлое завтра. Мы увидели землю, где боли нет даже в воспоминаниях. Землю, где от нас не будут ждать жертв. Мы последуем туда за человеком, который хочет мира. Он один из нас. Он уже принес свою жертву. И мы приветствуем его. ХА, ШУ! Вот теперь наше время пришло.
Стада Избранных двинулись вперед. И вел их Шанти.
Торранс застыл на месте. В одной руке он держал разделочный нож, в другой лом. Окружавшие его скотники начали пятиться. Он беспомощно оглядывался по сторонам.
— Вперед, жалкие трусы! — крикнул он. — Вы ведь не позволите, чтобы мясо одержало над вами верх. Эй, вы! Останьтесь со мной! Мы загоним их обратно на пастбища. Мы изрежем их на куски и накормим горожан сейчас же.
Но никто не откликнулся на его призыв.