Мятеж на окраине Галактики
Шрифт:
— Какие-то проблемы?
Олег пожал плечами:
— В общем-то нет. Просто я не понимаю, зачем все это? — он сделал паузу и, отметив заинтересованный взгляд гостя, пояснил: — У Прежних во время Вторжения были все эти автоматы, пушки, танки и ракеты, и гораздо больше. Но им это не сильно помогло. Тогда к чему все это? В чем смысл существования капониров?
Рядовой резко бросил прут и уставился на Олега ошарашенными глазами. Гость усмехнулся и, приподняв палку, сбил головку промокшего одуванчика.
— Значит, ты не видишь в этом никакого смысла?
Олег мотнул головой:
— Нет, не так. Некоторый смысл есть, но он… теряется. Сколько людей капониров? Тысяч двести? Да к тому же разбросанных на трех континентах. Вы отгородились от остальных людей своими Уставами, прячетесь за заборами и пропусками… весь ваш мир переполнен какими-то странными ритуалами, Приказами и Наставлениями, написанными пятьдесят или сто лет назад для
Глаза гостя стали серьезными:
— Понимаешь, мальчик… Не суди нас слишком строго. Постарайся понять. Наши предки были призваны, чтобы послужить защитой тому, прежнему миру. Хранить его покой. Но, когда на нашу цветущую планету обрушились канскеброны, они не смогли ничего сделать. И потеряли все — родных, детей, страну, собственную гордость и весь свой такой родной и привычный мир. Поэтому они ушли в себя. Замкнулись в ритуалах и традициях. Отгородились от всего мира стеной Уставов, Наставлений, слепой веры в то, что им или их потомкам рано или поздно судьба предоставит шанс выполнить однажды данную ими присягу — клятву хранить и защищать. И, как это ни удивительно, они сделали это. Как видишь, люди капониров сумели сохранить остатки былого военного потенциала. Но главное не в этом. Главное — мы сохранили людей, возродили организованную силу, обладающую возможностями обмена информацией и глобальной координации действий, способную воспроизводить наш потенциал от поколения к поколению. И когда нашли ВАС, то сумели оценить этот подарок судьбы. Теперь у нас появилась надежда на то, что наше поколение сумеет исполнить то, чего не смогли сделать наши предки, — защитить Землю. — Тут он сделал паузу и, уткнув в Олега посуровевший взгляд, спросил: — Или ты считаешь, что вы смогли бы вот так собраться здесь, вместе, если бы людей капониров вообще не было?
Олег внимательно слушал собеседника, искренне стараясь понять.
— Вы же знаете, что нет, — он упрямо набычился, — но ведь я не об этом…
Гость не дал ему закончить:
— Возможно, ты прав. Но жизнь — это такая штука, которая позволяет сыграть свою партию только теми инструментами, которые есть у тебя под рукой. И кто знает, если бы Генерал Прохоров, — он произнес это так, что стало ясно: он имеет в виду того самого, первого, легендарного Генерала, — попытался сохранить и объединить остатки разгромленных военных каким-то иным, более, как нам теперь кажется, разумным способом, то сейчас мы имели бы что-то лучшее. Но, — он многозначительно взглянул на Олега, — еще более вероятно, что мы имели бы теперь десяток мелких группок, как и во времена Прежних, враждующих между собой, или… просто горы ржавого хлама на месте наших капониров. — Он протянул руку и сжал Олегу плечо. — Пойми, мальчик, ты и твои соратники очень отличаетесь от остальных людей, и то, что тебе кажется абсолютно понятным, большинству может просто не прийти в голову…
Олег открыл рот, собираясь возразить, но его собеседник вновь вскинул руку и тоном, который был ему, по-видимому, более привычен, произнес:
— Все, давай закончим наш разговор. Подумай над моими словами, — после чего встал и, прихрамывая, покинул поляну.
Рядовой проводил его возбужденным взглядом и, повернувшись к Олегу, произнес свистящим шепотом:
— Знаешь, с кем ты сейчас говорил?
Олег пожал плечами:
— В капонире только один человек ходит с палочкой и имеет такой акцент. Это был Генерал Прохоров…
Воспоминания были прерваны голосом прапора:
— Заходите.
Когда за их спинами захлопнулись двери кабинета, Олег понял, что в его жизни наступает очередной крутой перелом. Генерал стоял у стены и рассматривал большую карту. Наумов вскинул руку к козырьку и пролаял доклад, но Генерал не дал ему закончить. Он жестом прервал его и, резко развернувшись, упер в Олега взгляд своих серых, внимательных глаз. Этот худощавый юноша, спокойно сидевший перед ним, являлся одновременно и самым изучаемым объектом из всех, которыми занималась его исследовательская группа, и… самой большой загадкой. Когда восемь лет назад, едва получив титул Генерала Прохорова, он, повинуясь какому-то странному наитию, обратил внимание на материалы одного уголовного дела, в котором шла речь о крестьянском парне, убившем шестерых подготовленных Рядовых, генерал даже не подозревал, к чему это приведет. Рядовые решили слегка поразвлечься с девушками, которые вроде бы и сами были не прочь. Крестьянские девушки часто липнут к Рядовым. Уж такая слава ходит по деревням о людях капониров, что даже родители этих девушек принимают результаты ухаживаний довольно благосклонно, считая это улучшением породы. Но вот парень одной из них, как оказалось, был с этим не согласен. И когда Рядовые, что тоже было в порядке вещей, решили объяснить ему, что в этом случае он немного не прав, — тот взял да и уложил всех шестерых. Поскольку люди капониров никогда и никому
Но сейчас надо думать уже о другом. Он пристально взглянул в глаза юноше, сидящему напротив, и спросил:
— Как ты считаешь, пора?
Наумов тоже повернул голову и покосился на своего подопечного. Олег склонил голову к плечу, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем твердо ответил:
— Да.
Если бы кто-нибудь из остальных обитателей капонира увидел это со стороны, ему показалось бы, что Генерал слегка спятил. Спрашивать о начале крупнейшей операции, которую Генеральный штаб готовил вот уже на протяжении нескольких лет, у какого-то сопливого курсанта?! Но среди тех, кто сейчас находился в этом кабинете, никого со стороны не было, и единственный не участвующий в разговоре был полностью согласен с Генералом.
Генерал перевел взгляд на Наумова:
— Готовьте группу к отправке.
Наумов растерянно покосился на Олега и неуверенно протянул:
— Но программа отработана только на шестьдесят процентов.
— Капитан, мы должны играть на тех инструментах, которые есть под рукой. Готовьте группу. Наши электронщики сумели считать код и перепрограммировать идентификаторы, захваченные у банд, промышляющих на маршрутах движения рабочих колонн. Теперь у нас появился шанс проникнуть в Средиземноморскую производственную зону. А я не могу отправить туда никого, кроме твоих ребят. Только они сумеют воспользоваться этим шансом с максимально возможной эффективностью. — Он растянул губы в странной улыбке, напоминающей волчий оскал. — И как видишь, твой парень тоже считает, что нам пора начинать действовать. А ты же сам говорил, что по глубине Проникновения ему пока нет равных.
Капитан резким движением отдал честь. Главное было сказано. Люди решили попробовать сделать попытку вернуть себе свою планету. Но все присутствующие в этом кабинете понимали, что она будет не только первой, но и единственной.
2
Челнок уже вошел в плотные слои атмосферы, но скорость снижения была гораздо меньше стандартной, и потому трясло не очень сильно «Е-7127» даже не стал занимать посадочный модуль, а остался стоять на палубе основного трюма челнока. Возникающие вертикальные и боковые ускорения достаточно хорошо компенсировались его собственными встроенными системами, так что он не испытывал особых затруднений. ОУМ испытывал некоторое волнение. Более трех лет назад Базовый системный разрушитель, отправленный волей Верховного Контролера во главе эскадры для наведения порядка в скопление Онгуэр, покинул эту систему, и вот наконец они возвращались. Обычно при проявлении подобных эмоций любой Возвышенный попытался бы немедленно подавить столь явное проявление человеческой составляющей и занялся бы самодиагностикой. Но сейчас, когда эта странная планета уже заняла всю площадь обзорного экрана, волнение не казалось ОУМу чем-то постыдным или неуместным. Это ничтожное по сравнению с Единением образование твердого вещества было настоящим сундуком с аномалиями. И то, что в других местах и других условиях казалось недопустимым, здесь отчего-то воспринималось как само собой разумеющееся. Впрочем, что уж там говорить о своем комплексе ощущений, если эта планета казалась необычной даже Верховным Контролерам. Недаром в нарушение всех норм и традиций исследованиями этой планеты занималось две вертикали, возглавляемые Контролерами Гронты и Беграны. Да и, как слышал «Е-7127», проявлял интерес и кое-кто еще. Однако шансы остальных после заключения Контролерами Гронты и Беграны соглашения о совместных разработках были невелики.
Старший ОУМ поймал себя на том, что размышляет на эту тему абсолютно спокойно, и усмехнулся про себя. Что ж, десять лет, которые прошли с тех пор, как он первый раз ступил на поверхность этой планеты, научили его тому, о чем он раньше даже не имел представления. Он узнал, что Великое Единение, декларируя равенство всех мыслящих существ вне зависимости от того, где помещался разум — в черепной коробке или в закрепленных на материнской плате кристаллах, на самом деле давно поделило их по степени полезности. И каждому отвело срок, изменить который в большую сторону можно отнюдь не добросовестным исполнением Предназначения, а только неустанно крутясь и собирая крохи информации из тех сфер, которые априори считались недоступными для такого исполнительного механизма, как, например, такт-ОУМ. И «Е-7127» сумел овладеть этим нелегким искусством в полной мере. В последнее время Старший ОУМ стал понимать, каким образом принимается то или иное решение, которое затем отражается на его судьбе, а иногда и предугадывать эти решения.