Мятеж в галактике
Шрифт:
Когда силы гастаади вторглись на планету Омикрон, они прервали связь универсальным субкомов- ским перехватчиком, принцип которого был позаимствован непосредственно из секретных военных лабораторий. Оружие гастаади не превосходило человеческого по технологическому уровню, но основные агрегаты были переставлены так, что оружие казалось чужеродным и более совершенным, чем было на самом деле. ГКК ничем не брезговал ради придания вторжению максимальной убедительности, не исключая подлинных разрушений. Компьютер решил пожертвовать одной планетой ради контроля над всеми остальными.
И вновь, казалось, претворение плана в жизнь шло
Капкан был взведен, Имперский Флот направился к Омикрону — и тут опять, в самый последний момент, произошел сбой. Все произошло еще совсем недавно, и не все отчеты успели дойти до ГКК, но, похоже, кто-то — возможно, агент Вомбат — в последнюю минуту успел предупредить Имперский Флот о том, что гастаади — искусная мистификация. Флот сумел обойти ловушку, и корабли заговорщиков были вынуждены отступить. В довершение всего в ходе битвы исчез корабль Леди А. ГКК, который привык советоваться с ней, воспринял это как подлинную неудачу.
Компьютер был так озабочен исходом космической баталии, что упустил из виду ряд более мелких вопросов. Когда Тас Бейвол сообщил ему об исчезновении сестры, ГКК машинально отследил ее путь к ДеПлейну и нанял бандитов, чтобы они уничтожили ее.
Однако простейшее дело провалилось, и Тас Бейвол был свергнут. По сравнению с разгромом в войне гастаади потеря Ньюфореста казалась делом несущественным. Ньюфорест был заштатной планетой, его связи с организацией еще не устоялись. ГКК не усмотрел в этом событий никакой угрозы собственной безопасности.
ГЛАВА 10
ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ ИМПЕРИИ
Нападение на свою столь непоколебимую сущность огорошило ГКК, но нельзя сказать, чтобы он был к этому не готов. С самого начала, только принимаясь за обдумывание стратегии, он понимал, что такой момент может наступить. Компьютер опасался, что люди ополчатся на него, и своими же действиями превратил страх в сбывшееся предчувствие. Теперь, когда его тайна раскрыта, не было больше оснований нападать исподтишка. Подобно ослепшему Самсону, ГКК разрушал храм вокруг себя.
Уже в тот момент, когда он срывался с постоянной орбиты, а военные корабли окружали астероид, уклоняясь от огня его орудий, компьютерная система начала процесс разрушения Империи. В распоряжении ГКК были сотни различных субкомовских каналов, обычно использовавшихся для пересылки информации с планет Галактики. Теперь он обрубил прием и начал передачу. Это были короткие, сжатые электронные коды-команды главным компьютерным центрам планет. Получая уведомление о приеме передачи, ГКК в ту же секунду переключался на другую частоту и связывался с новым исполнителем. В течение двух минут его слово достигло каждой планеты в Империи. ГКК растворился в субпространстве со спокойной душой, зная, что разрушение галактической цивилизации идет полным ходом.
На Земле же по всей планете начали взрываться хорошо спрятанные убийственной мощности заряды. Императорские дворцы в Москве, Нью-Йорке, Лондоне, Токио, Буэнос-Айресе и Анжелес-Диего, не исключая и Бладстар-холла, были снесены впечатляющими взрывами, которые разнесли по кирпичику все в округе. Правительственные
Предвидя подобные акции, Зандер фон Вильменхорст сделал все возможное, чтобы свести разрушения к минимуму. По его совету Эдна Стэнли «отдыхала» на природе, подальше от любых механизированных устройств, которые поддавались компьютерному контролю. С ней были Бейволы и Вонни д’Аламбер, а также муж и несколько членов Имперского Совета, таким образом наиболее ответственные должностные лица правительства укрылись от разрушительных порывов бури, разыгравшейся на планете.
ГКК мог насторожиться, если бы Шеф внезапно приказал всем покинуть штаб СИБ, но Зандер устроил так, что незадолго до начала операции против астероида в здании начался небольшой безобидный пожар. Все офисы были эвакуированы в целях безопасности — в результате во время взрыва здания вместо сотен погибли только два человека. Все обширные файлы и записи СИБ были утеряны, но остались люди, которые сделали Службу лучшей из подобных организаций, созданных за всю историю человечества, и они могли продолжать свою работу.
Однако материальные разрушения оказались наименее страшным последствием бегства ГКК. Массивный компьютер в течение многих лет запускал свои электронные щупальца в каждый аспект повседневной жизни — и теперь эта жизнь разваливалась на глазах. ГКК умело заложил свою адскую машину; ему достаточно было послать сигнал главному компьютеру на Земле и активизировать его заранее запрограммированной кодовой фразой. Компьютер послал сигналы другим, те, в свою очередь, — еще многим и многим. Результатом стала эпидемия катастроф, которая распространилась по миру за считанные минуты.
Компьютеры, которые регулировали выход энергии с силовых станций, обезумели и начали либо совсем отключать установки, либо посылать мощные заряды по линиям, которые не могли этого выдержать, пережигая трансформаторы и расплавляя оборудование. В течение нескольких секунд более девяноста процентов территории Земли осталось без энергии. Компьютеры, управлявшие транспортными сетями, пришли в неистовство. Они либо вышли из строя, либо устраивали крупные аварии, убивая сотни ни в чем не повинных водителей. Компьютеры в больницах, где имелись автономные энергогенераторы, начали делать неправильные назначения и отключали оборудование для поддержания жизни. Компьютеры в авиадиспетчерских гасли, предоставляя людям бешено метаться в попытках предотвратить столкновения в воздухе.
Разрушительное опустошение происходило бесшумно — исчезала информация. Во всем мире стиралась компьютерная память. Судебные решения и полицейские отчеты бесследно пропали, оставив силы правопорядка в растерянности. Свидетельства о рождении и заключении брака и вся прочая информация о частной жизни была также уничтожена в мгновение ока. Электронная почта погибла в пути. Телекоммуникационное оборудование взбесилось. Самой серьезной и длительной катастрофой стало исчезновение банковских записей. Никто не мог сказать, сколько у него осталось денег, сколько он должен или какой кредит ему предоставлен. Вся коммерческая система человеческого общества была разрушена одномоментно.