Мятеж
Шрифт:
– Плевать! Сядем, вызовем помощь!
По вертолету барабанили пули, из пулемета и автоматов вниз били казаки. Вскрикнул раненый.
– Радио [105] ...
Один из казаков повернулся.
– Тебе чего, пан?
–
Хорошо, что руки пока работают. И голова. Неужели инвалидность?
Но и это – лучше, чем бесчестие...
Граф с помощью казака включил рацию – она была выключена, чтобы не выдать себя обменом.
105
Рация (польск.).
– Нажми... три... три... нажми...
Хуже не будет...
– Вызываю Берзалой! – прокричал граф, когда по сигналу в наушнике понял, что связь подключена, и особо не надеясь на успех. – Вызываю Берзалой!..
– Кто вызывает Берзалой? – почти сразу отозвалась рация. Голос был гортанным, по-русски он говорил, съедая часть букв, как будто говорящий держал во рту горячий чай.
– Это Стрелец. Это Стрелец!
– Кто? Ты где взял позывной?
Граф Ежи не знал, что делать, он запаниковал и начал шпарить открытым текстом. Удивительно, но чеченец, подполковник Мадаев, поверил ему, несущему подозрительный бред.
– Я поляк! Был у вас в штабе перед заброской. Аслан! Меня должен знать Аслан!
– Помню тебя, абрек. Говори, чего хочешь?
– Это ты хочешь! Польского генерала пленить хочешь?
– Спрашиваешь, абрек. Дело...
– Ставлю рацию на прием! Прилетай и забирай!
–
– За линией... фронта... Нет времени... Прилетай – и забирай, дополковник.
Ничего больше не слушая, граф Ежи переключил рацию на передачу постоянного сигнала на одной частоте. Если он немного разбирался в людях – кавказский дополковник, у которого под рукой вертолеты, не станет ничего ждать и проверять – соберет команду и вылетит. На это – полчаса. Если они успешно сядут, то, можно сказать, спасены...
А тот казак, который стрелял из пулемета, стоявший сейчас у десантного люка, закончил перезаряжать пулемет. Граф Ежи потом узнал, что его фамилия была Огнев.
– Прощайте, браты казаки! – выкрикнул самоубийца и бросился вниз. Высота была – не меньше пятидесяти метров
– Стой!!! – заорал кто-то.
– Братуха!!!
– Назад!
Предатель... Сам решивший свою судьбу...
– Пустите!
– Осторожнее!
Сотник Велехов, несмотря на тяжелое ранение и кое-как остановленное кровотечение, подобрался к блистеру, взглянул вниз. От машин, стоящих цепочкой на дороге, не обращая внимания на жолнеров, на пули, к распластавшейся крестом на пшеничном поле фигурке бежал человек. Женщина.
Эмилия Кристич.
Сотник устало сполз на пол. Сил не было совсем.
– Что же ты наделал, братуха?
* * *
Примерно через две недели русские войска вышли на границы с Австро-Венгрией и Священной Римской империей. Рокош второго года завершился. На польский трон, оставшийся вакантным, вступил Николай Третий.