Мятеж
Шрифт:
Не сдержавшись, Мелисса отделилась от группы и, подбежав к кромке воды, опустила в нее ладони. Вода отпрянула и с силой ударила в берег, намочив сапоги. Возведя себе небольшой постамент из спрессованного песка, юная укротительница опустилась на колени и, зачерпнув воды, сделала глоток. Девочка закашлялась, когда горло обожгла горькая жидкость.
— Она соленая! Соленая! — обернувшись к спутникам, прокричала Мелисса. — Вы знали?
Когда на побережье опустились звенящие сумерки, на горизонте зажглись желтоватые фонари рыбацкой деревушки. Серые дымки потянулись в сторону каменной стены, отгородившей поселение от всего мира с одной стороны, а голоса рыбаков, возвращавшихся домой с дневным уловом,
— Ты говорил об этом месте? — Фьорд прищурился, изучая растущий из горизонта невысокий силуэт деревни.
— Да. Переночуем, а с утра найдем подходящую лодку.
— Неплохо бы послушать местные толки — вдруг подвернется что-то про Небесных Кочевников, — весь путь по побережью Оника следила за Люфиром, отмечая, как тот все больше погружается в свои мысли, а его взгляд, раз за разом, упирается то в горизонт, то в песок под ногами.
Приблизившись к селению настолько, что можно было легко разглядеть расшатанные ветрами створки на окнах крайних хижин, Люфир свернул поближе к скале, в тяжелой тени которой ютился одинокий дом, без огней жизни в окнах с разбитыми стеклами. Входная дверь накренилась на ослабших от лет петлях, а доски у порога местами превратились в труху, изъеденные солью и влагой.
— Разве хозяева не будут против? — робко произнесла Мелисса, постепенно осознавая, что дом давно не знал человеческого тепла.
Люфир остановился сразу за входной дверью и опустил взгляд вниз: за долгие годы ветер намел в хижину песка, щедро устелив ним пол.
— Это наш ночлег на сегодня. Никакой магии. В суме есть орехи и немного фруктов, — Люфир бросил у двери заплечный мешок и вышел из дома.
Оника напряженно посмотрела ему вслед и вошла в хижину. Мелисса вручную выгребала песок на улицу, тогда как Фьорд устало опустился на пол и закрыл глаза. Рядом стоял небольшой буфет, у квадратного столика в углу лежали осколки разбитой вазы и засохший стебель цветка, выглядывавший из-под песочного покрова.
В соседней комнате Оника обнаружила маленькую печь, огонь в которой не горел долгие годы, стол с толстой тяжелой столешницей и три стула, два из которых были повалены навзничь. В углу кухни девушка заметила фигурку двух птиц с расправленными крыльями, высеченную из светлого дерева. Оттерев ее от остатков песка, Оника спрятала находку в карман.
В третьей комнате стояли две кровати: двухместная и небольшая кроватка для ребенка. Открыв створки стоящего у стены высокого шкафа, покрытого, как и все в доме, толстым слоем пыли и погрязшего в песке, девушка нашла ворох одежды, изрядно поеденной вредителями. Тихо притворив дверцы, она вернулась в прихожую, где Фьорд чистил орехи, а Мелисса делила их на четыре кучки.
Ночной бриз перебирал волосы лучника, когда Оника опустилась рядом на студеный песок. Редкие волны накатывали на берег и отступали, не дотянувшись пары сантиметров до сапог Люфира.
— Как давно ты был тут?
— Командор проявил любезность и не дал мне за все годы службы в Ордене ни одного задания в этих краях. Снова оказаться здесь — довольно странно, — Люфир набрал горсть песка, и светлые водопады побежали сквозь его пальцы. — Навевает воспоминания. Прости мою неловкость, мы никогда раньше не говорили о тех временах.
— Может, сейчас самое время начать?
— Стоит попытаться, — Люфир усмехнулся и задумался. — В этом доме мы прожили всего несколько лет. Родился я далеко на севере, на небольшом островке, изнывающем, если не от высоких вод, так от быстрых ветров. До моего рождения мать с отцом скитались по Восточному океану, и мое появление мало что изменило. Я отчетливо помню крепкие руки отца, что держали меня, и спину матери, направлявшей ветер в паруса нашей лодки. Мне тогда был год или два, и, как и все, я не запомнил тех лет, но эти картины не раз приходили ко мне во снах, пахнущие горькими водорослями и прозрачной штилевой водой. Из сновидений я знаю слова отца, уговаривавшего мать пристать к материку, его попытки убедить ее, что ребенок не может расти на деревянном плоту, что ему нужна твердая почва под ногами и простор для движения. Но моя мать была одержима поиском Небесных Кочевников и не желала ничего слушать. Настойчивость отца и начавший ходить ребенок, в конце концов, убедили ее оставить жизнь в море. Мать отыскала область побережья, ближайшую, по ее расчетам, к океаническим водам, где могли находиться Небесные Кочевники. Отец построил дом и мое детство тогда, когда она дни напролет проводила в лодке, так и не оставив свои попытки отыскать племя воздушных магов. Так было до того дня, когда церковники пришли в наш дом.
Мне было пять лет. Я играл поблизости от деревни, когда увидел незнакомые фигуры, выводящие отца из дома. Он был магом воздуха, но не таким сильным, как мать, а та была бессильна против ментального мага, пришедшего с людьми церкви. Долгое время я не мог вспомнить, что произошло в тот день, пока воспоминания не посетили меня в сновидениях: я бегу к дому, увязая в горячем песке, когда из ниоткуда возникает спина Командора. Я хочу оббежать его, но он ловит меня за плечо и не пускает. Они спорят. Церковники требуют отдать им ребенка, но Командор твердо намерен увести меня с собой. После этого сна я долго смотрел на Командора зверем и забивался в любой угол, но со временем понял, что в тот день он уберег меня от ужасной для мага участи.
— И ты никогда не пытался узнать, что случилось с твоими родителями? — Оника вспомнила свою собственную маленькую мечту, робко прячущуюся в закоулках сознания: узнать хоть толику истины о своей семье.
— Их забрали церковники. Ответы, которые я мог получить, пугали меня.
— А твои сны? Когда я раньше заговаривала о них, ты отмалчивался и менял тему. В этот раз будет так же?
— Нет, не так же, — лучник улыбнулся и взъерошил волосы Оники. — В своих снах я вижу отголоски воспоминаний, а иногда истории о других людях, с которыми, пусть даже на короткий миг, пересеклась моя судьба. Так, в ночь, последовавшую за днем, когда я ранил Фьорда, я видел его в сырой пещере, с тяжелым дыханием и обожженным плечом. Видел Мелиссу, обратившуюся лисой и скрывшуюся под сенью Восходящего леса, когда мой отряд наткнулся на вас.
— Превратившуюся в лису? Как это? — Оника с удивлением посмотрела на Люфира. Мелисса так и не рассказала, как ей удалось сбежать в тот раз.
— Чего только не случается в наше время, — юношу развеселило удивление на лице подруги. — Неужто в этом мире нашлось то, что известно мне, но чего не знаешь ты?
— Ты продолжишь или тебя уже не удержать от насмешек? — Люфиру редко удавалось подшутить над Оникой, и девушка с удовольствием не лишала бы его такой возможности, если бы не любопытство.
— Продолжу, — Люфир примирительно кивнул головой. — Не знаю, откуда приходят ко мне эти сновидения, но других я не знал за все годы жизни. Я встретил всего несколько человек, которые так ни разу и не посетили меня в ночи. Странно, ведь они не были случайными встречными, тогда как даже нечаянный незнакомец, чье лицо я увидел, хотя бы раз, да придет в мои сны. Один из этих людей и самый первый — Командор. Я списывал это на то, что никогда не видел его лица, но когда ты стала вторым человеком, пришлось задуматься, что дело в чем-то другом. Я так и не нашел ответа. Но теперь я знаю, что вас связывают кровные узы. Хотя остается еще кое-кто. И это еще более удивительно, ведь этот человек — твой дедушка, Сайл Фьюриен.