Мятеж

Афанасьев Александр

Наблюдатель не сидел на месте, он ходил по кругу. Опять-таки повязка, странные знаки различия, на поляка он не был похож совершенно. Белобрысый и курносый.

Винтовка отдала в плечо, и наблюдатель исчез из поля зрения.

Сотник подождал, пока он пройдет кладбище, потом они попытались войти через дверь. Но дверь была заперта, даже не заперта, а задвинута на засов. Это был сельский примитивный костел, и вместо цветных наборных витражей здесь были простые, обычные окна, закрывались они по-деревенски, изнутри на крючок. Сотник пропихнул в щель нож, сбросил крючок,

после чего они залезли в костел через окно...

Интересно, где капеллан?

Капеллана не было, а в остальном это был простой деревенский костел. Длинные, некрашеные, только обработанные рубанком скамьи для прихожан, простенький алтарь с иконами. Костел необычно вместительный, но это и понятно – по субботам сюда собирается вся деревня. Поляки говорят, только собака не ходит в костел, а отлучение от церкви с запрещением посещать костел было страшным наказанием...

А как должно наказывать тех, кто превратил дом божий в военный склад?

Перед алтарем все было заставлено одинаковыми ящиками, даже не ящиками, в каких обычно бывают снаряды, а большими кейсами с замками. В таких обычно хранят ценное, требующее специальных условий оборудование.

Граф Ежи подобрался по стене к окну, открывающему вид на поселок, выглянул на мгновение – и отпрянул. Сердце забилось, как сумасшедшее.

У самого костела стояла машина, у машины – трое. У одного из них был пулемет...

Их от этого пулемета отделяла дверь, даже не запертая.

Граф Ежи обернулся, начал бешено жестикулировать, привлекая внимание сотника. Сотник обернулся, граф показал ему на пальцах – три, а потом изобразил, как будто он стреляет от бедра из пулемета, и показал один палец. Сотник кивнул – трое, один пулемет. В свою очередь, жестом подозвал его...

Вместе они открыли замки, осторожно откинули крышку. В сером поролоне лежала длинная труба с какими-то антеннами и рукояткой. Тут же сбоку, запечатанные в пластиковый конверт для документов, лежали бумаги...

Граф Ежи открыл, достал руководство по эксплуатации, отпечатанное на польском языке – заранее.

«Стингер!»

Североамериканский зенитно-ракетный комплекс. И их здесь не меньше двадцати, а ведь в алтарь они и не заходили. Возможно – там есть еще.

Сотник начал прилаживать гранату, граф Ежи вспомнил, что у него есть полтора килограмма пластита и взрыватели. Нельзя, чтобы это здесь оставалось, если повстанцы применят «Стингеры» – будет кровавая бойня.

И надо уходить – и так уже изрядно испытали судьбу, в любой момент могут найти тела патрульных, в любой момент могут заметить отсутствие наблюдателя на звоннице.

Со звонницы что-то тяжело и размеренно капало на пол. Кап-кап-кап... Это было хорошо слышно.

Граф Ежи уже прилаживал комок пластита с воткнутым в него активированным часовым детонатором, когда сотник сильно толкнул его в бок, сделал страшное лицо и показал на дверь костела. Граф недоуменно пожал плечами – сотник показал ему на угол, где надо занять позицию, и одними губами прошептал ругательство...

Вертолет...

Сотник

первым уловил приближение низколетящего вертолета – даже не гул, а какую-то низкочастотную вибрацию. Как не вовремя! Сейчас те, кто на улице, услышат, что летит вертолет, и бросятся искать укрытие. Где? Да, конечно же, в костеле, где же еще – ближе всего стоящее здание. Не факт, что их удастся угомонить тихо – скорее всего, хоть один, но успеет поднять тревогу. Одного выстрела хватит, чтобы сюда сбежалось все село.

Гул турбин вертолета превратился в грозный рокот, они замерли справа и слева от штабеля со «Стингерами», направив оружие на дверь.

Но в дверь никто не вошел.

Вертолет прошел над самым костелом, даже стекла начали тонко позвякивать, потом стал удаляться. Никто в костел не зашел, никто не стрелял по вертолету.

Оба они подумали об одном и том же. Если на вертолет никто не отреагировал, никто не стал его обстреливать и не бросился наутек – значит, это польский вертолет. Большой, судя по звуку турбин, и летает он здесь не первый раз.

Сотник подошел к штабелю, проверил, надежно ли установлен заряд с пластитом. Потом махнул рукой – уходим...

Когда они отдалились больше чем на километр от костела и деревни – за их спиной в старом деревенском костеле глухо громыхнул взрыв. Они не обернулись, только ускорили шаг. Через несколько минут лес принял их...

О наличии у повстанцев «Стингеров» и об их уничтожении они сообщили сразу же, выйдя по рации на КП группировки. Получили благодарность.

Примерно через час они поняли, что началось прочесывание местности. Кто-то из тех, кто остался в большой группе, донес.

Первым пролетел вертолет, но они в этот момент были в перелеске, и вертолетчики не имели никаких шансов их заметить, для этого нужен был тепловизор, а на гражданских вертолетах его не было. Вертолет сделал пару кругов, потом начал смещаться восточнее, прощупывая другие секторы поиска.

Потом они пересекали безлесную местность, там была дорога, небольшая, на одну полосу в каждом направлении, было поле, засаженное зерновыми, левее, примерно в километре, было село. Они несколько минут ждали, выйдя к опушке леса, осматривались и только потом решили перейти открытое пространство, до другой лесополосы было километра два. Шли не таясь – глаз много, перебежки заметят и сделают соответствующий вывод, а если они идут не таясь, значит, имеют на это право. Они вышли уже к самой дороге, как сотник вдруг изо всей силы толкнул графа в бок.

– Ложись!

Они едва успели упасть, как на дороге показались грузовики, шли они со стороны Ченстохова, города, к которому и направились граф Ежи с Велеховым. Судя по звуку моторов, грузовики большие, дизельные. Армейские...

Можно было бы подождать, пока грузовики проедут, и идти дальше, но грузовики начали тормозить...

То, что их не обнаружили в самый первый момент, было просто чудом. Головной грузовик остановился меньше чем в сотне метров от них, не глуша мотор. Откинули борта, загрохотали каблуками об асфальт солдаты...