Мятежная дочь Рима
Шрифт:
Глаза Валерии стали огромными, точно плошки.
— И что он сделал?
— Перекрестился и бежал сломя голову. Он ведь христианин.
— Наверное, это было бог знает когда.
— Может быть, однако старые времена возвращаются, я сам это чувствую иной раз. Вера уже не так крепка, как прежде. Люди в отчаянии обращаются за помощью к любым богам. А я не такой дурак, чтобы оскорблять кого-то из чужих богов, и стараюсь почитать все их святилища.
Конечно, Тит был простой, невежественный солдат, и Валерия понимала, что не следует принимать его слова на веру. Поспешно выбравшись из-под ивы, она вдруг поймала себя на том, что гадает, что же именно она видела тогда в воде. В таком лесу невольно поверишь и в русалок, и в духов, и в призраки мертвых.
Вернувшись на поляну, Валерия торопливо пересказала Клодию то, что услышала от Тита.
— В точности как в непролазных чащобах Германии, — задумчиво пробормотал он. — Там тоже тихо, как в могиле, а ковер из сосновых игл такой толстый, что не слышишь собственных шагов. Только деревья, высокие и прямые, словно сторожевые башни. Кажется, все тихо… и вдруг из-за них на тебя набрасываются враги! — Валерия испуганно вздрогнула, а Клодий насмешливо хмыкнул. — В свое время Вар углубился в лес с тремя легионами, да так и не вернулся назад. Когда подоспела подмога, все, что они нашли, — это гора костей.
— Но ведь это было триста лет назад!
— Да. Но с тех пор Рим так ни разу и не пытался завоевать эти леса.
Перед глазами Валерии встала страшная картина прошлого — огромные белокурые германцы, бесшумно, словно тени, скользящие между деревьями, и груда голов ее соотечественников, предназначенная в качестве кровавой жертвы каким-то неведомым богам.
— Может, нам следовало ехать какой-нибудь другой дорогой? — робко прошептала она. — Объехать этот проклятый лес, например?
— Уже поздно поворачивать назад. — Он обернулся. — Я прав, солдат?
— Да, трибун. — Тит, держа лошадь под уздцы, стоял у них за спиной и настороженно вглядывался в гущу леса.
— Сколько нам еще ехать?
— Не знаю. Дорога длиннее, чем я ожидал.
Клодий посмотрел в том же направлении.
— Ты чувствуешь опасность?
— Нет. Но стараюсь быть начеку, раз уж не видно, что там впереди. — Какое-то время он прислушивался, потом махнул рукой и вскочил на коня. — Поехали. Нужно торопиться, не то придется ночевать в лесу.
И вот они снова тронулись в путь. Только теперь Валерия в первый раз пожалела, что с ними нет Гальбы.
Лес, в котором они сейчас оказались, казался древнее, и здесь было даже еще тише, чем в том, который они недавно миновали. Ручеек, вильнув, свернул куда-то в сторону, шум его вскоре стих, и теперь вокруг стояла тишина, прерываемая только мягким стуком подков да пронзительным скрипом колес повозки. Проехали милю, за ней другую. Казалось, лесу не будет конца.
Наконец они выехали на место, где дорога неожиданно стала прямой, а деревья слегка расступились. Все приободрились, невольно вглядываясь вперед в надежде увидеть свет в конце этого зеленого тоннеля… но нет, по мере того как они ехали, вокруг становилось все темнее. Слуха их время от времени касался легкий шорох, будто где-то среди деревьев осторожно пробирался олень.
Рука Тита машинально легла на рукоять меча.
— Что такое? — встрепенулся Клодий.
— Думаю, это люди, — едва слышно прошептал солдат.
В сумраке снова мелькнула и пропала какая-то тень.
— Возможно, лесные жители. Я проеду немного вперед — посмотрю, что им тут надо. А вы старайтесь не отставать. — Тит, ударив коня шпорами, пустил его в галоп и через мгновение исчез, словно растворился в лесу. Откуда-то из чащи послышались его крики, он явно кого-то звал. Однако вскоре все стихло.
Они немного подождали, чувствуя, как страх холодной змеей заползает к ним под одежду. Потом Клодий, тронув коня шпорами, рысцой потрусил вперед.
— Давайте-ка двигаться вперед, — бросил он. — Кассий, будь настороже.
Гладиатор стегнул лошадей, и они снова двинулись по тропинке, невольно разглядывая следы копыт, оставленные конем Тита в мягкой, рыхлой земле. Внезапно они исчезли. Вокруг стояла тишина. Тит будто провалился сквозь землю.
— Мне страшно. Зачем ему нужно было уезжать и бросать нас одних? — жалобно прохныкала Валерия. — Ведь он единственный, кто знает дорогу.
— Поедем вдоль дороги, — отозвался Клодий. — Похоже, наш проводник решил опередить неприятности, не дожидаясь, пока они опередят нас.
— Какие неприятности? Ты думаешь… нас подстерегает опасность?
Юный трибун обвел встревоженным взглядом обступивший их со всех сторон лес.
— Пока ничего такого не видно. Все кажется таким мирным.
— Слишком уж мирным! — проворчала Савия. — Вот в Риме никогда не бывает так тихо. И так темно.
Повозки обогнули невысокий холм и стали спускаться в темное ущелье. Где же Тит? Без него они почувствовали себя брошенными. Хоть бы эти проклятые деревья наконец кончились…
Внезапно тишину прорезал пронзительный птичий крик. Клодий, вздрогнув, натянул поводья.
— Слышали? — Еще один крик, словно в ответ на первый. — А ведь мы уже довольно давно не слышали птиц. Должно быть, мы уже на краю леса…
Внезапно над их головами закачались ветки, дождем посыпались листья и сломанные сучья, и что-то тяжелое рухнуло перед ними на тропинку, насмерть перепугав мулов. Животные пронзительно заржали, Савия взвизгнула, а Валерия, ахнув, машинально укрылась за пологом, дрожащей рукой нащупывая кинжал. Что-то явно было не так…
Глава 12
— Всемогущие боги! — завопил Клодий, круто поворачивая лошадь. — Что это? Разбойники? — И, словно в ответ, лес вдруг мгновенно ожил.
Прыгнувший сверху второй грабитель выбил римлянина из седла прежде, чем тот успел вытащить из ножен меч, и два сплетенных тела покатились по земле, душа друг друга в объятиях. Когда Валерия немного оправилась от испуга, то в ужасе увидела, что противник, подмяв под себя Клодия, уселся на него верхом, и лезвие его ножа уткнулось в горло молодому трибуну.