Мятежная любовь
Шрифт:
— Вставай, дрянь!
Но я не могла и двинуться. Кашель душил, а перед глазами плыли чёрные круги.
Не дожидаясь, когда я приду в себя, Шон подхватил меня за подмышки и резко поставил на ноги. Голова закружилась, я покачнулась, но Шон удержал меня. Приоткрыла глаза. Увидела Шона. Он смотрел на меня, не отрываясь, и во взгляде скользила ненависть, смешанная с любопытством.
— Что мой брат нашёл в тебе? — задал он риторический вопрос. — Почему сбежал?
— Ты же сам сказал, что вы опоили его любовным зельем, — прохрипела я, не узнав собственный голос.
Шон ничего не ответил. Убрал руки и удовлетворённо качнул головой, убедившись, что я крепко стою на ногах.
— Отведи её к девушкам, — велел он слуге, а сам развернулся на пятках и пошёл прочь, гулко чеканя шаг.
Мне показалось, что статуи сжались в страхе от его властной поступи. И я поняла, что все эти изваяния когда-то были людьми. Светлыми магами. Но, проиграв битву с тёмными магами, они застыли навсегда от страшных заклятий и теперь украшали тронный зал победителей.
От этих мыслей жуть охватила меня. Будто я оказалась одна ночью на кладбище, где стонут приведения и бродят живые мертвецы. Замок был переполнен страданиями светлых магов. Сейчас я остро ощущала это. Когда я впервые оказалась здесь, то не почувствовала этого, но сейчас меня затрясло.
Ко мне подошёл слуга замер предо мной, будто ожидал от меня приказа. Я и сама застыла, не зная чего ждать.
— Пошла вперёд! — приказал слуга, кивнув в дальнюю часть зала, противоположную той, куда ушли все братья.
Чтобы я была попонятливее, подтолкнул меня.
— Не тронь! — зашипела я, будто вновь обрела образ тигрицы.
Лицо слуги разъехалось в противной усмешке. Он ударил меня по лицу, да так, что я отлетела и упала.
— Ты — рабыня, и не смеешь перечить слугам! — разъярённо заявил он, подходя ко мне. — Ещё раз откроешь рот, и я изобью тебя до полусмерти. Ни один из хозяев не обвинит меня в жестокости. Поверь, с рабынями здесь не церемонятся!
Я утёрла кровь с разбитой губы. Села на полу. Но встать не получилось — закружилась голова. Во мне кипела ненависть и непокорность. Я ненавидела этого слугу и готова была изодрать его горло зубами, лишь бы заставить заткнуться. Но он был сильнее, так что шансов у меня не было.
— Тогда убей меня, — с вызовом крикнула я, не желая подчиняться.
Кривая ухмылка прорезала лицо слуги. Он двинул меня сапогом по рёбрам. Ещё и ещё. И так до тех пор, пока я не потеряла сознание.
Когда пришла в себя, моя голова и руки свисали и бились о спину слуги. Он нёс меня куда-то, перекинув через плечо. Кровь прилила к голове, и я снова отключилась.
Глава 8
Очередной проблеск в сознании случился уже на полу. Я лежала на ковре, а возле меня суетились Тая и Мира.
— Лия, да ты с ума сошла! — причитала Мира. — Зачем бежала с Сэмом? Как мы слышали от слуг, тебе теперь не жить!
— И не надо, — еле произнесла я распухшими от побоев губами. — Лучше умереть, чем перенести то, что довелось тебе и Тае.
Тая склонилась надо мной и убрала прилипшую прядку с моего лица.
— Наверное, ты права, — она кивнула. — Да только никто не даст нам умереть. Не зря деньги плочены. Эти гады будут терзать нас каждую ночь, пока не помрём. И не думай, что тебя просто изобьют до смерти. Нет. Они слишком похотливы, чтобы поступить так.
Тая с Мирой перенесли меня на широкую тахту с мутаками. Мира промыла мои раны и наложила влажные полотенца, чтобы снять отёк.
— Ужасно выглядишь, — подытожила она, поджав губы. По её выражению лица я поняла, что «ужасно» — это ещё мягко сказано.
— Это хорошо, — слабо улыбнулась я. — Значит, не буду востребована жеребцами.
Мира с сомнением покачала головой.
— В ближайшие дни они тебя не тронут, уж больно ты страшна, но как только вернётся твоя привлекательность, пощады не жди.
Я задохнулась от накатившего отвращения. Неужели я буду вынуждена принадлежать всем братьям Сэма? Подумав о нём, вздохнула. Интересно, он помнит обо мне? Знает, что со мной? Впрочем, судя по всему, ему теперь всё равно где я и как себя чувствую. Похоже, зелье забвения возымело своё действо.
Приподнявшись на локте, огляделась. Я лежала на тахте, обложенная мутаками и подушками. Пёстрые покрывала и балдахины драпировали всю комнату. На полу расставлены маленькие столики с подносами, на которых лежали гроздья винограда, персики, инжир. Сквозь окна, забранные ажурными решётками, лился яркий свет. Потолок плавно сходился в одной точке, будто шатёр.
Ну что же, пришлось признать, что хоть я в заточении, но моё узилище весьма красиво. И не скажешь, что здесь живут рабыни. Я бы подумала, что это покои знатных дам. Впрочем, что я знаю о жизни тёмных магов? Ничего! Может, у них принято содержать рабынь в подобных хоромах, чтобы хоть как-то скрашивать ужасы насилия и тяготы жизни. Мира и Тая были одеты в полупрозрачные воздушные платья, которые не столько скрывали наготу, сколько подчёркивали её.
Я не могла врать себе и призналась, что Сэм был небезразличен мне. Но это лишь наваждение. Блажь. Мимолётное увлечение и не более! Он — такой же, как его братья! Ничем не лучше! Я не могу любить его! Не смею! Не должна! Не буду!
Открылась дверь и внутрь влетела стайка летучих мышей. Шурша крыльями, они обернулись служанками. Все в чёрных летящих платьях. Они захлопотали возле меня, наложили обезболивающие повязки. Дали выпить живительные настойки.
Девушки наполнили водой ванну, стоящую на кривых ножках. От воды исходило благоухание роз. Меня погрузили в ванну. Плавными движениями служанки смыли с меня ороговевшие чешуйки запёкшейся крови. Обмыли нежно, будто я была хрупким цветком. Даже странно, что они так заботятся обо мне.
Закончив омовение, девушки вытерли меня насухо, уложили на тахту и умастили тело мазью с ароматом пионов. Их прикосновения были нежны и ласкали кожу. Мне стало легче то ли от мази, то ли от лёгких поглаживаний. Руки девушек, как лебяжий пух касались моего тела, снимая боль.
Закончив ухаживать за нами, служанки вновь обратились в летучих мышей и с писком вылетели в окно. Для них решётки не были преградой. Я с тоской поглядела им вслед, завидуя, что не могу так же вылететь в окно.
Благостное чувство расслабило моё тело. Оно налилось свинцом. Не хотелось даже двигаться. Томная нега опутала не только тело, но и разум. Сон смежил мои веки, и я провалилась в небытиё.