Мятежная страсть

Гарвуд Джулия

Но Бредфорд тут же пресек ее попытку к отступлению. Он опустил руки ей на плечи, ощутил шелковистую нежность кожи и тут же, захваченный чувством, забыл все свои прежние намерения, пока она не попыталась вырваться из его объятий.

– Нет, не надо, – прошептал он. Затем нежно привлек ее к себе, и она оказалась, как в ловушке, между стеной и перилами балкона, ощущая себя марионеткой в руках опытного мастера-кукловода. Бредфорд улыбнулся ей с высоты своего роста.

– Позвольте мне уйти, – обратилась к нему Кэролайн.

– Не позволю, пока мы не поговорим, – ответил Бредфорд.

Он вел себя так, словно весь мир вокруг принадлежал только ему. Кэролайн дала волю своему раздражению:

– – Вы на редкость наглый человек! Вы не обращаете никакого внимания на то, что я совершенно не желаю с вами разговаривать.

– Нет, вы хотите этого, – сообщил ей Бредфорд. – Между нами происходит что-то. Мне кажется, мы должны признать это, и чем скорее, тем лучше. У меня нет времени для всяких там расшаркиваний, Кэролайн. Когда я что-то хочу, я это беру.

Кэролайн отнюдь не лгала: она и в самом деле не собиралась оставаться наедине с этим человеком. В присутствии Бредфорда она совершенно теряла самообладание. От неловкости девушка стала говорить резкости, но ужаснулась, когда он ответил ей в таком же тоне.

– И вы решили, что хотите меня? – сдавленным голосом спросила Кэролайн – Бредфорду пришлось наклониться к ней, чтобы разобрать ее слова.

Он не ответил, но в страстном взгляде она прочитала ответ на свой вопрос.

– Моя откровенность пугает вас? – нарушил наконец молчание Бредфорд, и в голосе его зазвучала нежность. – Должен сказать, что меня это тоже беспокоит, – с кривой усмешкой добавил он, – хотя мне и нелегко в этом признаться.

Под его горячим взглядом, казалось, вода могла бы обратиться в пар. Взгляд этот обжигал ее, и она не знала, что же делать.

– Мне не по себе, когда вы так на меня смотрите, – сказала Кэролайн, вздохнула и покачала головой. – Должна предупредить вас. Если я очень уж нервничаю, я обычно начинаю хохотать, и вы можете почувствовать себя оскорбленным.

– Кэролайн, – прервал ее слова Бредфорд, – признайте лишь, что между нами что-то происходит.

– Но мы не знаем друг друга, – возразила Кэролайн.

– Я знаю вас куда лучше, чем вы думаете, – ответил Бредфорд. Во взгляде Кэролайн отразилось недоумение, и он кивком головы подтвердил свои слова:

– Вы человек преданный, верный своему, слову и боитесь признаться, что появился мужчина, который вам небезразличен.

По вспыхнувшему на ее щеках румянцу он понял, что эти слова смутили ее. Очень хорошо! Он хотел добиться того, чтобы она призналась в своих чувствах. Все остальное не имело никакого значения.

– Откуда вам это знать? – спросила Кэролайн.

– По тому, как вы вели себя в тот день, когда мы встретились. Вы были испуганы, но все ваши мысли были только о том, как спасти от дальнейших бед совершенно неизвестного вам человека. Ваша храбрость – вот что меня восхищает. – Теперь он уже не улыбался и продолжал серьезным тоном:

– Когда мы с вами разговаривали тогда, во время нашей первой встречи, вы сказали, что беспокоитесь, как бы не подвести ваших родственников какой-нибудь неловкостью. Вы с такой заботливостью говорили о вашей семье, которая осталась в колониях, что ваша преданность родным была совершенно очевидной. Наконец, – завершил свою речь Бредфорд, – вы назвали вашу тетю мамой, не в силах скрыть вашу глубочайшую привязанность к ней.

– Ну, собака тоже привязана к своим хозяевам. – Эта шутка Кэролайн вызвала лишь мимолетную усмешку на лице склонившегося к ней Бредфорда.

– Сегодня вечером, во время танца, вы трепетали в моих объятиях. Вы, может быть, скажете, что вам было холодно? – Он явно поддразнивал ее, и теперь настала очередь Кэролайн улыбнуться его шутке. – Вы можете быть честны со мной?

– Я восхищаюсь честностью других, – сказала на это Кэролайн, – но сама совершенно лишена этой черты. – Печально вздохнув, она продолжала:

– Я чересчур легко даю клятвы и обещания, поэтому если и соглашусь с вами, что между нами возникли какие-то особые чувства, то вы не сможете быть уверены, правду я говорю или нет, разве не так?

Бредфорд улыбнулся и покачал головой.

– Тогда мы должны будем сделать нечто такое, что будет явным доказательством этого, – предложил он.

Его взор светился насмешкой, и Кэролайн поняла, что он ни на секунду не поверил ее словам.

– Но как же я могу доказать, что я испытываю к вам какие-то чувства? – спросила Кэролайн. – Или наоборот, что не испытываю?

Кэролайн сосредоточенно размышляла, но вдруг в ее взоре блеснули огоньки, и Бредфорд сразу же понял, что ей в голову пришла какая-то хитрость. Именно такой взгляд был у нее чуть раньше, когда она обвела вокруг пальца Брюммеля. Он напрягся, ожидая подвоха.

– Но, может, такой путь и есть! Почему бы вам не прыгнуть с балкона? Если я не остановлю вас, вы будете знать, что безразличны мне.

– Ну а если вы все же попытаетесь остановить меня? – широко улыбнувшись, спросил Бредфорд.

– Что ж, тогда вы будете знать наверняка, что я испытываю к вам какие-то чувства. Разумеется, после такого прыжка у вас будут переломаны все кости, но зато мы узнает истину, не правда ли?

Она мило улыбнулась, и Бредфорд всерьез испугался, не доставит ли ей удовольствие зрелище его переломанных костей.

– У нас есть другой выход, – предложил он. – Причем такой, который не нанесет урона моему телу, если вас это в самом деле волнует.

– Ваше тело меня совершенно не заботит, – отмела его тревоги Кэролайн. – Но наш разговор начинает принимать слишком вольный характер. Что, если кто-нибудь нас подслушивает?

– Вы всегда так внимательны к мнению других людей?

– Только со дня моего прибытия в Англию, – призналась Кэролайн. – И это очень утомительно. Необходимость соблюдать приличия изматывает меня.