Мятежница и менталист
Шрифт:
Подставной репортаж вывел его из тени. Неприглядный вид «дрессированных» повстанцев и откровения их лидера были меньшим из зол. После ареста промышленник пошел на сделку со следствием и начал сдавать своих сообщников — испугался, что федералы раскрыли его контакты с де’Лоста и целенаправленно подменили хвалебную запись, этим дав понять, что все они под колпаком.
Слежка за ним действительно была, но не настолько прицельная. По сути, узнать, что он и есть спонсор, не удалось бы без отчаянной попытки Карины добиться справедливости.
Мысли о журналистке, видимо, отразились на лице Менталиста. Потому
Предположение о причинах перемен было, но лезть в чужую душу Ловец не считал тактичным. Однако и игнорировать проблемы друга, если вдруг тому нужна поддержка, — тоже не вариант.
Пришлось идти в разведку окольными путями и начать издали:
«Что-то часто ты на работу начал на самолете летать».
«У меня в Марсотиже дела», — едва заметно вздрогнув, покосился на него Менталист.
«Это какие-такие «дела»? Блондинистые и фигуристые? С которыми ты недавно разбирался?» — засмеялся Ловец. Неужели в основе всего — банальная интрижка?
«Не паясничай», — нахмурился Менталист, невольно дав понять другу, что…
«Все так серьезно? — удивился тот. — Не ожидал… Может, поделишься? Ну, если совет нужен…»
«Не то чтобы совет…»
Менталист бросил взгляд на коллег, занятых своей работой, убедился, что его помощь не требуется и, несмотря на то, что разговор шел мысленный и приватный, то есть неслышный для других, отвел друга чуть в сторону, ближе к окну.
«Никогда не думал, что придется столкнуться с полным отсутствием меркантильности у женщины. Она согласна на любые материальные условия. И внешность ей не важна, и статус…»
«Действительно уникальная, — восхитился Ловец, радуясь за друга. — Большинству мужика подавай с должностью и зарплатой, чтобы жить красиво… Повезло тебе».
«Ну-ну… Не мне повезло. Она нашла себе специфического возлюбленного, с которым у повстанцев познакомилась. Он, конечно, не мятежник, но с таким и за деньги не каждая стала бы связываться. А мой статус среди телепатов и финансовая обеспеченность ее не привлекают. Ей взаимные чувства оказались важнее комфорта и достатка».
Собеседник округлил глаза и выразительно поднял брови, но сказать ничего не успел — Менталист пресек его догадки:
«Именно. Я сам в шоке. И перестань таращиться на меня, для всех мы поимку спонсора обсуждаем!»
«Ну ни фига себе, — присвистнул Ловец, даже не заметив предупреждения. — Вот ты влип-то… И как теперь быть?»
«Работаю над этим. Надеюсь, вскоре все наладится».
Менталист обернулся, услышав зов Председателя, и отправился выполнять свои обязанности. Ловец же еще долго не мог сосредоточиться на своих, то и дело поглядывая на страдающего влюбленного и… Сочувствуя? Радуясь? Наверное, и то, и другое. Неправильно не иметь семьи и личных привязанностей только потому, что пример родителей оказался негативным. Ни к чему себя оправдывать исключительно высокой занятостью на работе. Когда наступило затишье в делах — можно же уделить время личной жизни? Ну а то, что избранница неуступчивая, так это не проблема — подобный жизненный опыт окажется для друга полезным. И в положительном исходе Ловец даже не сомневался.
Менталист тоже не сомневался. Но вот как именно выкрутиться из щекотливого двусмысленного положения, в котором оказался, — никак не мог сообразить. Он же и так все делал, чтобы проявить себя с лучшей стороны, заинтересовать, увлечь… Вот только девушка упрямо гнула свою линию.
— Упертая идеалистка. Если вбила что-то себе в голову — не переубедишь. Ради несчастного репортажа на все была готова. Рвануть в пустыню — пара пустяков. Завлечь де’Лоста — запросто. Стрелять учиться, чтобы примкнуть к повстанцам — так в первых рядах. А за нормального человека замуж — ни-ни, потому что втюрилась невесть в кого. Вцепилась — не оторвать. И побоку ей все разумные доводы, — сквозь зубы ругался мужчина, возвращаясь в своей кабинет. Впрочем, злости в его голосе не было, наоборот, восхищение. Будь Карина иной, он бы точно не влюбился в нее так сильно…
За столом его беспокойство ничуть не утихло. Просто потому, что первое, что Менталист увидел на экране — окно терминала связи. А в нем — письмо-сообщение от родителей Карины.
Они хотели встретиться с дочерью, готовы были оплатить все расходы и просили рассмотреть любые варианты: привезти Карину на Землю, погостить, или самим прибыть на Марс. На все это требовалось разрешение надзорного органа, и Менталист, как ответственное лицо, должен был дать ответ.
Итогом его раздумий стала резолюция: «Запрос одобрить. Визу семье Азовских подготовить».
Решение несомненно учитывающее беспокойство родителей и сложное моральное состояние дочери. При этом свои интересы Менталист тоже не ущемил. Путешествие с Земли на Марс займет от месяца до двух, в зависимости от типа корабля. И если все сложится благоприятно, мужчина встретится с семьей Карины уже в качестве жениха. Удобно совместить появление будущих родственников со свадьбой. Чего летать туда-сюда зазря?
А пока они в пути, в его распоряжении достаточно времени, чтобы решить личные вопросы со строптивой избранницей, которая его опасается до такой степени что готова сбежать. Тем не менее она не позволяет себе быть невежливой, и потому поле для деятельности остается. Доверие завоевать сложно, но не невозможно. Менталист привык, что многие его боятся — и мужчины не исключение, что уж говорить о слабой женщине.
Мужчина предвкушающе улыбнулся — знал, что новое свидание так или иначе состоится, а на нем он попытается вновь наладить контакт. Когда находятся общие темы, Карина увлекается, забывает, что нужно его опасаться, выглядит искренне довольной и непосредственной. А подобной естественности нельзя добиться никаким внушением, что бы она там себе не домысливала о возможностях коварных менталистов.
Глава 11. Откровения
Несколько дней прошло без нервных потрясений. В том смысле, что мои пессимистические ожидания, относительно свиданий с потенциальными мужьями не оправдались. Ни Менталиста, ни других кавалеров я поблизости не наблюдала. Все это время Марк вел себя безукоризненно, подлянок не устраивал. То ли смирился с моим упрямством, то ли некогда ему было.