Мятежница
Шрифт:
— В чем твой секрет, Амелия? — хрипло спросил он.
— У меня нет секретов. — Мой голос сбился, и за это захотелось надавать себе по щекам.
— Ты бы исполнила любую волю своей княгини, фрейлина?
— Это мой долг. Я давала клятву.
— Но исполнила бы? Взошла бы на алтарь вместо нее?
Разговор нравился мне все меньше и меньше. Я сглотнула, представив, что могла оказаться на месте ее светлости, но все-таки ответила:
— Да.
— Почему?
— Я же говорила! — вспылила я.
— Клятва, — повторил Мрак. —
— Вам-то бояться нечего, — заметила издевательски, — вы способны прочитать мысли любого.
— Любого. Но не твои.
Наши взгляды скрестились, словно клинки: мой огненный и его ледяной.
— Зачем хранить верность тому, кого больше нет? Расскажи мне правду, Амелия. Расскажи, и получишь свободу.
— И я должна вам поверить?
— У тебя есть мое слово. Слово чести.
Перед глазами встало лицо Роуз, заплаканное и бледное.
— Слово чести артанца? — вышло на удивление зло.
И презрительно. В следующий миг меня отшвырнули от себя, как змею.
— На колени, фрейлина. — Лед опалил хлеще пламени, как и слова: — За свою дерзость ты будешь наказана.
Сказать, что внутри все похолодело — значит, ничего не сказать. В груди взметнулась настоящая северная метель, холод растекся по телу, коснулся сердца. Так словно не было костра, бессильного перед обжигающего льдом взгляда артанского князя.
Однажды я уже стояла перед ним на коленях. Там, в Священном саду. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни, и я сцепила зубы. Картины наказаний всплывали перед глазами: одна страшнее другой, но подчиниться ему — значит, перестать себя уважать.
— На колени, фрейлина, — нетерпеливо повторил Мрак.
— Нет, — спокойно встретила его взгляд.
Ледяные глаза вспыхнули серебром, и я вздрогнула. Особенно когда в шатер влетел запыхавшийся оруженосец.
— Возьми отряд Гельцмара, возвращайтесь в замок Норг. — Каждое слово впивалось в сознание ледяной иглой. — Привезите сюда фрейлину княгини по имени Роуз.
Перед глазами тут же потемнело, словно кто-то сдавил горло.
— Зачем она вам? — спросила не своим голосом.
— За оскорбление в Артане отвечает либо тот, кто его нанес, — Мрак пристально посмотрел на меня, — либо ближайший родственник или друг.
Меня словно бросили из холода в кипяток.
— Подождите! — вскрикнула, когда Браден развернулся к выходу. Я шагнула к артанскому князю раньше, чем осознала это, коснувшись жесткого рукава.
— Пожалуйста, не надо.
Наши взгляды встретились, и я задохнулась от приговора, застывшего в ледяных озерах. Одно долгое мгновение он молчал, ужасающе долгое, когда казалось, что я уже не смогу ничего исправиться. Один бесконечный миг, за который я успела себя возненавидеть, понадеяться и с этой надеждой расстаться. А потом Мрак медленно, чуть ли не по слогам произнес:
— Тебе решать, фрейлина.
Я с шумом вдохнула воздух, и под тяжестью взгляда медленно опустилась на колени, склонив голову. Успела уловить сожаление-замешательство на лице Брадена, и прикрыла глаза. Наверное, так будет проще.
— Свободен.
Едва различимый шорох шагов, движение совсем рядом.
Логхарду пришлось нагнуться, чтобы коснуться моего лица. Пальцы обвели скулу, спустились на подбородок. Невесомо, но по телу пробежала дрожь. Сердце билось о ребра: я одновременно ждала своего приговора и старалась о нем не думать.
— Открой глаза.
Подчинилась, встречая жестокий взгляд.
— Мы покидаем стоянку на рассвете, до тех пор будешь так стоять. Сдвинешься с места, и я верну Брадена. Ясно?
Судорожно вздохнула и кивнула в знак согласия. Логхард обошел меня, и, судя по шагам, направился к тюфяку со шкурами. За спиной воцарилась тишина, не позволяющая даже понять, что он делает. То ли я пропустила момент, когда он опустился на импровизированное ложе, то ли он пока не собирался спать. Минуты тянулись ужасающе медленно, а я даже не имела возможности повернуться.
Колени замерзли практически сразу, холодная земляная крошка и сухая трава впивались в кожу даже через ткань. Отвела с лица упавшую прядь и облизнула пересохшие губы. Ноги пока еще не затекли, но боги… сколько я так простою, прежде чем он уснет?
— Я никогда не сплю, — словно в ответ на мои мысли произнес Мрак. — Но ты ведь прекрасно это знаешь.
Нет, этого я не знала. Княгиня была сильным магом, из-за особенностей дара ее часто мучила бессонница.
Но чтобы не спать вовсе?!
Наказание? Нет, это настоящая пытка. Предстоящая ночь уже представлялась сущим кошмаром. Ноги начали мерзнуть и затекать на удивление быстро. Приходилось то слегка топтаться на коленках, то упираться носками в землю, чтобы хоть немного разогнать кровь. Напряжение отдавало в спину и плечи, словно невидимая сила тянула вниз: я бы назвала это магией усталости. К счастью, Мрак ничего не сказал про возможность двигаться, поэтому, наплевав на все приличия, не забывала потягиваться и крутить шеей. Но даже это помогало слабо.
Сложнее всего было бороться со сном. Веки слипались сами по себе, не срабатывало ни частое моргание, ни хлопанье по щекам, ни прикусывание тыльной стороны ладони. Не знала, сколько времени прошло, но вечер, плавно переходящий в ночь, превратился в бесконечность.
Мрак не солгал насчет бессонницы. Я не оглядывалась, поэтому не могла его видеть, но взгляд по-прежнему царапал спину. Именно это чувство не давало мне упасть.
Но дело было не только в том, как он смотрел.
Я в очередной раз сцепила руки в замок, вытянула их над головой, глубоко прогнувшись в пояснице, и с губ непроизвольно сорвался стон. Который разорвал тишину шатра.