Мятежник (Странствие 20)
Шрифт:
Вскипевшая внутри лютая ярость помогла страннику пригасить жар, и теперь он принялся ласкать льнущее к нему женское тело с тем же грубым остервенением — стискивал его до боли, впивался жесткими пальцами в атласную кожу. Этот бешеный напор не отвратил Мир-Казу. Она только еще теснее прижалась к Блейду, но его сводило с ума тонкое серебристое одеяние, мешавшее их телам слиться воедино.
Однако странник напрасно искал в шуршащих складках ткани пуговицы или крючки — застежек не было. Как же избавиться от платья? Порвать? Разодрать в клочья королевский наряд? Эта идея не слишком вдохновляла — женщины просто помешаны на тряпках.
Блейд ухватился за края выреза и тотчас прочитал согласие на радостно вспыхнувшем лице Мир-Казы.
Однако ткань, невесомая и воздушная, словно паутина, не поддалась с первого рывка. Странник рванул снова изо всех сил, и две половины разодранного лифа соскользнули по плечам, обнажив груди. Эти золотые чаши были великолепны — Блейд не смог бы подобрать другого слова, даже если бы захотел. Впрочем, сейчас, когда возбуждение туманило рассудок, ему меньше всего хотелось подбирать слова.
Насытив взгляд, странник возжаждал ощутить шелковистую нежность кожи, и чаши его ладоней наполнились спелой плотью. Ягоды сосков набухли и потемнели, они словно наливались соком под касаниями подрагивающих пальцев. Мир-Каза запрокинула голову, жалобный слабый всхлип вырвался из горла.
Королева как будто лишилась последних сил. У нее перехватило дыхание, ноги подкосились. Она едва не упала — Блейд в последнюю минуту подхватил безвольно оседающее тело и жадно впился губами в припухший рот. Странник сам изнемог от опустошительного поцелуя и позволил Мир-Казе увлечь себя вниз, на ковер.
Она опрокинулась на спину, всколыхнув высокие купола грудей. Черные прямые волосы веером легли вокруг искаженного страстью лица. В глубине ее горла зарождались хрипы, какие издает раненый зверь, тонкие пальцы снова отыскали средоточие желания, и Блейд захлебнулся стоном, теряя остатки воли. Он встал на колени и отодвинулся, нащупывая подол юбки. Рука нырнула под шуршащие серебристые складки, пробежалась вдоль икры, по изгибу бедра и соскользнула к кудрявой поросли, влажной, как росистая трава.
Лицо королевы исказилось в безобразной гримасе, но ничто теперь не могло отвратить Блейда. Даже удар по голове не оторвал бы его от женщины, которая бешено извивалась перед ним на полу. Мир-Каза желала, чтобы в ней видели только женщину, и страннику не терпелось исполнить высочайшее повеление. К дьяволу церемонии и осторожность! Он не станет миндальничать с этой гордячкой и будет глух ко всему, кроме бешеного желания!
Странник рванул пояс юбки, но эластичная лента только растягивалась под нетерпеливыми пальцами. Юбка поползла вниз, дюйм за дюймом обнажая живот, плоский, как у девственницы, и атласно-гладкий, не изуродованный рябью растяжек. Подчиняясь странной прихоти Блейд прильнул губами к изящной впадине пупка, но острые ногти впились в его плечи, наказывая за промедление, и он сдернул серебристый покров еще ниже. Теперь его взгляду открылся темный мыс внизу живота, влажные завитки, чуть тронутые сединой. Юбка соскользнула с округлых цветущих бедер, и странник отшвырнул ее прочь.
Мир-Каза села и нетерпеливым движением освободилась от обрывков лифа. Невесомые лоскуты искрящимися облачками слетели на ковер. Блейд опустился на колени в развилку между разведенных бедер. Королева, прикрыв глаза и задыхаясь от возбуждения, раскрыла ему свои объятия. Смуглые руки обвились вокруг
Она не вскрикнула, не встрепенулась, когда твердая горячая плоть проникла во влажные глубины, но податливое лоно тут же отозвалось на вторжение, обволокло распаленное мужское естество. Ритмичные содрогания исторгли громкий стон из груди странника, однако он устоял против соблазна очертя голову сорваться в темную влекущую бездну.
Мир-Каза коварно подталкивала его к самому краю, но сама не удержалась на головокружительной высоте — по влажному от пота телу прошла судорога, потом еще одна. Руки, обнимавшие шею Блейда, захлестнулись петлей, ногти раздирали кожу.
Наконец волна конвульсий схлынула. Королева, дрожащая и обессиленная, привалилась к груди странника и опрокинула его на спину. Теперь, когда Мир-Каза распростерлась сверху, Блейд вошел еще глубже, и женское лоно излило на него горячую влагу.
Трезвый голос рассудка побуждал не сдаваться, продлить наслаждение, снова вознести королеву к вершинам сладострастия, но плоть взбунтовалась, послушная только звериному зову инстинкта, заглушившего подсказки разума.
Странник изогнулся в последнем рывке и полетел в черную бездну, взрывающуюся огненными всполохами.
Казалось, все жизненные соки излились из тела, и оно, обескровленное и бездыханное, переживает последний миг агонии. Блейд распростерся на ковре, равнодушный ко всему. Он словно не замечал, как ноет растревоженная рана, не ощущал тяжести приникшего к нему тела. Некоторое время любовники купались в поту, не разжимая объятий.
Странник пришел в себя первым. По крайней мере, к нему раньше вернулся дар речи.
— Мир-Каза, — прошептал он хрипло, — не знаю, как ты оцениваешь мои достоинства, но твои…
Он запнулся, подыскивая слова, однако королева опередила его:
— Ты был выше всех похвал, Блей-Энн. — Усталое лицо осветилось слабой улыбкой, и на щеках проступили ямочки, как у ребенка. — Ты владеешь сокровищем!
Мир-Каза соскользнула на ковер и перекатилась на спину. Частое дыхание вздымало порозовевшую грудь. Кончиком пальца она нежно коснулась «сокровища» и проговорила с улыбкой:
— Ты, наверное, удивляешься, почему я не стала ждать, почему не дала тебе оправиться от ран…
У странника были некоторые догадки на сей счет, однако он прикинулся озадаченным.
— Я тебя испытывала. Уж если усталый и раненый ты превзошел все мои ожидания…
— …то какие чудеса я совершу в лучшее время, — закончил за нее Блейд с улыбкой.
— Не насмехайся над собой! — Мир-Каза шутливым жестом шлепнула его по губам. — Нрис-Пол даже в лучшие времена не был так хорош, а теперь ему уже не представится случая блеснуть. Отныне ты будешь Рукой Власти в Башне Змеи!
Странник кивнул:
— И что мне придется делать? Ну, сверх того, чем мы уже занимались…
Королеву разобрал смех:
— О, не волнуйся! Я всегда найду применение твоим способностям… Твоему замечательному дару… Надеюсь, ты не глуп и сумеешь это доказать. Я люблю разнообразие, но, увы, давно лишена его.
— Тебе не придется больше скучать и томиться, — пообещал Блейд. — Имея такой источник вдохновения, я превзойду себя!
Детские ямочки снова проступили на смуглых щеках, но голос прозвучал мрачно: