Мятежник
Шрифт:
Их было пятеро – за соседним столом. Двое парней и три девчонки. Беглого взгляда на эту компанию хватило, чтобы определить их как «байкеров». То есть, говоря по-нашему, мотоциклистов. Тех, что гоняют по ночному городу на «Хондах» и «Сузуки» и мечтают о настоящем «Харлее», пусть даже допотопном и дымящем, как керосинка. Они дают себе звериные клички и считают себя самыми крутыми парнями в округе. Оба мужика были в косынках и бородах, кожаных штанах и куртках, оснащенных таким количеством «молний», что казалось – расстегни их все, и одежда развалится на маленькие черные кусочки. Девицы хихикали, и Лека не могла сказать про них ничего
Вначале они вели себя довольно тихо. Но по мере того как пиво вливалось в их бездонные желудки, они чувствовали все больший прилив энергии. Они искали взглядами кого-нибудь, к кому можно было бы прицепиться. Демид в качестве объекта для приставаний был малопригоден – с его разбитыми красными руками, обшарпанной физиономией и отстраненным взглядом, устремленным в кружку. А вот Лека вызывала у толстяка определенный интерес. Он бросал на нее плотоядные взгляды, пока она, потихоньку двигаясь вместе со стулом, не повернулась к нему спиной.
Честно говоря, ей было скучно.
– Дем, а Дем?
– Ну? – Демид поднял глаза, словно в первый раз вспомнив о существовании своей подружки.
– Почему ты притащил меня сюда? Тут нечего делать. Совершенно нечего!
– Пиво. – Демид блаженно закатил глаза. – Здесь хорошее пиво, милая. Оно австрийское. И свежее. Не какое-нибудь пастеризованное, из банок.
– Чего хорошего в пиве? – Лека скривила физиономию, словно проглотила пилюлю. – Горькое оно. Нет, вот бывает такое темное пиво, оно хоть вкусное. «Бархатное», что ли?
– Не-а! – Демид снова отхлебнул из кружки и зажмурился от удовольствия. – Настоящее пиво – оно светлое, прозрачное, легкое. Это – как квинтэссенция хорошего настроения.
– Странно, правда, Дем? – Лека покачивала свою чашку, глядя, как темные окружности сбегаются и разбегаются в густой жидкости. – Ты – и пиво... Никогда бы не подумала.
– Я не люблю водку, – пояснил Демид, – Она дурманит голову, но легче от нее не становится. Вино? В нем я тоже разочаровался. А вот пиво – люблю! Во всяком случае, любил в своей прошлой жизни. Пока не случилось все ЭТО. Ты знаешь, Лека, я так соскучился по своему прежнему, нормальному существованию! И решил, что если немедленно не сорвусь и не отведаю пивка, то сойду с ума. Хочешь, я поведаю тебе сокровенное свое желание? Когда все ЭТО кончится, я буду выпивать каждый день по кружке пива. Вот здесь, в этом ресторанчике. Или дома – у меня в холодильнике будет стоять десять, нет, двадцать сортов пива. Или просто по пути с работы я буду подходить к ларьку, стоять в очереди среди шоферов и небритых мужиков и с дрожью в руках получать свою пол-литровую банку, воняющую воблой, с разведенным «Жигулевским», в которое добавили стирального порошка для крепости...
– Чувак, ты просто поэт! – Толстый бородач, оказывается, уже минуту стоял рядом, уставившись на Демида маленькими мутными глазками. – Нет, это ты клево сказал. Значит, «стирального порошка для крепости»? – Он покачнулся и оперся на спинку стула здоровенной лапой. На тыльной стороне его кисти красовалась цветная татуировка – голая девчонка сидела на огромной черепахе, широко расставив ноги. Вместо глаз у черепахи были фары, из которых выходили пучки желтого света. Все это обрамляла английская надпись готическим шрифтом, исполненная с таким количеством орфографических ошибок, что Лека не смогла ее перевести. – Клeво, правда? – Толстый
– Черепаха – символ супружеской неверности у китайцев, – задумчиво изрек Дема, изучая пиво в кружке. – Соответствует европейскому рогоносцу. Изображение черепахи считалось крайне неприличным для мужчин. Так что, парнишка, в Китай тебе с этой кичевой мазней лучше не ездить. Не поймут.
– Че-во? – Байкер хлопал глазками, пытаясь понять, достаточно ли сильно его оскорбили, чтобы ввязаться в драку с этим неприятным типом. – Слушай, женщина. Твой мен, наверное, слишком ученый. У него, наверное, и мозги есть? – За соседним столом одобрительно захохотали. – Токо, знаешь, он скучный какой-то. Поехали с нами, мотанемся? У нас Тайгер сегодня вечеринку забабахает. Знаешь, крутняк какой! У него хата забубённая – три этажа, бассейн там, все при деле. Отпад! Ты не бойся нас, мы мирные!
– Не езди с ним, Лека. – Демид снова влез в разговор. – Далеко не укатишь. У него тарахтелка сегодня колеса откинет.
– Ты!!! Доцент хренов! – Толстый грохнул кулаком по столу, приятель его вскочил с места. В воздухе запахло скандалом. – Тебе слов не давали! Ну-ка, выйдем поговорим. Об Китае.
– Тише, тише, дядя! – Демид медленно повернул голову и уставился на бородача блеклым взглядом. – Морду набить мне успеешь. А вот о Китае поговорим. А ну-ка, скажи, у тебя «байк» какой?
– «Лайнинг»! – Бородач гордо выпятил грудь. – Охрененная тачка! Ты, чувак, такую и в голубых мечтах не видел. Сто пятьдесят жмет – как на месте стоит!
– Вот-вот. – В глазах Демы появилась печаль. – Жалко мне этого парня, ей-богу. «Лайнинг SG 750 F». Он же «Чанг-Янг». Китайская модель. Довольно дешевая, хотя и сделанная под фирму. И крайне ненадежная! Зря ты продал свой «Урал», парень. Мотоцикл, конечно, был не престижный, но верный и простой. А на этом «Лайнинге» шваркнешься ты в канаву, и полетит душа твоя на тот свет. Мой совет – продай его, и побыстрее.
– Нет, вы слышали?! – Бородач растерянно обернулся к своим друзьям, словно Демид выворошил на свет Божий тайны, не подлежащие разглашению. – Ну и козел, чего буровит-то? Да ты бы хоть понимал чего в технике!.. Там новье все, все с Японии!
– Да ладно... – Дема усмехнулся. – С Японии там только наклейки. Думаешь, обляпал свою тачку с головы до ног финтифлюшками, она и повезет тебя, как «Ямаха»? Ты что позавчера делал? Подшипник из передней ступицы выпрессовывал?
– А ты откуда знаешь?.. – Уши толстяка вспыхнули рубиновым огнем, голова втянулась в плечи. Лека ни черта не понимала в этой технической галиматье, но, судя по всему, Демид угодил в самое больное место. – Ну да. И что с того?
– А скажу тебе что! Дело даже не в том, что ступица в твоем якобы новом «байке» полетела через месяц. И не в том, что ты, дурень, сунул туда подшипник от «Явы», хотя тебя предупреждали, что они не сопрягаются. А дело в том, что ты – жмот! Тебе же Рыжий предлагал хорошую выколотку? Нет, денег ему, видите ли, жалко – решил сэкономить! Чем ты выпрессовывал подшипник – старой монтажкой? А в результате разбил посадочное гнездо и перекосил все к чертовой матери! Тебя и так уже мотает из стороны в сторону – на шоссе не умещаешься! А не будешь слушать умных людей, точно тебе говорю – поймаешь столб, и станет на свете одним идиотом меньше.