Мятежник
Шрифт:
– Ты должен взять на себя командование Легионом, пока я не поправлюсь. Я должен быть уверен, что Дятел не сойдет с ума в очередной раз. Что никогда больше не бросит Легион в какую-нибудь малозначительную стычку. И вообще, Легион должен находиться в руках семьи. А сегодня ты прекрасно себя показал, сынок, просто прекрасно.
– Я ничего не сделал, отец, - горячо запротестовал Адам, - и даже не уверен, что...
– Хватит, хватит! Замолчи!
– Вашингтон Фалконер заметил приближающегося майора Бёрда и не хотел, чтобы Таддеус стал свидетелем того, как Адам увиливает от ответственности.
– Таддеус!
– полковник поприветствовал своего шурина с несвойственной теплотой.
– Генерал просил меня тебя поблагодарить. Ты всё правильно сделал!
Майор Бёрд, прекрасно осведомленный, что полковник был в ярости еще минуту назад, ошеломлено застыл, нарочито оглядываясь, словно в поисках другого человека по имени Таддеус, который мог бы стать объектом похвалы полковника.
– Вы со мной говорите, полковник?
– Ты прекрасно справился! Поздравляю! Ты поступил именно так, как я от тебя и ожидал, в самом деле, именно так! Заставил Легион выполнять свой долг до моего появления. Все считали, что сражение будет на правом фланге, но мы ведь лучше разобрались, да? Мы справились, прекрасно справились. Если бы не сломанная рука, я бы пожал твою. Отлично, Таддеус, отлично!
Таддеусу Бёрду удалось удержаться от смеха, хотя его голова нервно задергалась взад и вперед, словно он был готов разразиться дьявольским хохотом.
– Стоит ли это понимать, - наконец сумел выдавить он, подавив смешок, - что и вас тоже нужно поздравить?
Полковник скрыл свой гнев, вызванный подобной наглостью шурина.
– Полагаю, мы с тобой знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы обмениваться комплиментами, Таддеус. Просто хочу тебя заверить, что я упомяну твое имя в Ричмонде.
– Я пришел сюда не для того, чтобы выразить вам свое восхищение, - заявил Таддеус с бестактной честностью, - а чтобы предложить направить группу за водой. У всех пересохло во рту.
– За водой? Ну конечно же, за водой. А потом мы с тобой можем сесть вместе и решить, что нам понадобится в будущем. Мистер Литтл сообщил, что оркестр потерял кой-какие инструменты, и мы не можем позволить себе терять так много офицерских лошадей, как сегодня.
Инструменты? Лошади? Таддеус Бёрд вытаращился на зятя, гадая, не иссушил ли ему мозги перелом руки.
Что действительно нужно Легиону, как решил Таддеус Бёрд пока полковник отсутствовал, так это учебник Макгаффи по основам военного дела, самая первичная подготовка по стрельбе и муштра, но он знал, что не стоит сейчас этого говорить.
Самодовольство Фалконера и так раздулось из-за какой-то дурацкой похвалы, он уже воображал себя покорителем Нью-Йорка. Бёрд попытался отрезвить полковника, напомнив ему о реальности.
– Вам нужен счет от мясника, Фалконер?
– прервал он полковника.
– Список убитых и раненых?
Вашингтону Фалконеру пришлось снова скрыть свое раздражение.
– Всё так плохо?
– спросил он осторожно.
– Мне не с чем сравнивать, и к сожалению, вряд ли он полный. Мы недосчитались многих после вашей храброй победы, но знаем наверняка, что пара десятков точно погибла. Капитан Дженкинс и бедняга Бэрроуз, конечно же. Полагаю, вы напишете вдовам?
– Бёрд помедлил, но не получив ответа, просто пожал плечами и продолжал: - Конечно, могут быть и другие погибшие, которые еще остались там. Нам известно о двадцати двух раненых, некоторые ранены очень серьезно.
– О двадцати трех, - вмешался полковник, наградив Таддеуса Бёрда слабой улыбкой.
– Я тоже считаю себя солдатом Легиона, Таддеус.
– И я, Фалконер, и уже включил вас в число героев. Как я и сказал, двадцать два ранения, некоторые серьезные. Мастерсон не выживет, а Нортон потерял обе ноги, так что...
– Мне не нужны детали, - раздраженно заявил Фалконер.
– И семьдесят два человека числятся пропавшими, - Бёрд стоически продолжал докладывать плохие новости.
– Это не значит, что они навсегда для нас потеряны, Тёрнер Маклин приковылял пять минут назад, причем часа два бродил по полю боя, совершенно ничего не соображая. Другие, возможно, мертвы. Я слышал, что Ридли погиб.
– Убит, - подчеркнул полковник.
– Убит?
– Бёрд уже слышал эту историю, но хотел спровоцировать полковника.
– Он был подло убит, и я тому свидетель, - заявил полковник, - а ты внесешь это в полковые книги.
– Если я вообще их найду, - весело отметил Бёрд.
– Похоже, мы потеряли весь обоз.
– Подло убит! Слышишь меня!
– Фалконер выплеснул это обвинение, так что в его груди вспыхнула боль.
– Вот что ты напишешь. Что он был убит Старбаком.
– А Старбак пропал, - горько продолжал Бёрд.
– С сожалением должен это констатировать.
– Тебе жаль?
– в голосе полковника было что-то очень опасное.
– Как и вам должно быть жаль, - заявил Бёрд, проигнорировав тон полковника.
– Старбак, вероятно, спас наши знамена и совершенно точно предотвратил пленение Адама. Разве Адам вам не рассказал?
– Отец, я пытался тебе сказать, - сказал Адам.
– Старбак исчез, - безо всякого выражения произнес полковник, - а если бы был здесь, то тебе пришлось бы арестовать его за убийство. Я видел, как он застрелил Ридли. Видел! Слышишь, Таддеус?
– вообще-то полковника, выплеснувшего свое негодование, вспомнив смерть бедного Ридли, слышал весь Легион.
Боже ты мой, подумал Фалконер, но ведь ни один человек не поверил его словам о том, что он видел, как Старбак сделал выстрел, убивший Ридли! Полковник повернулся в седле и видел, как тот выстрелил!
А теперь Дятел хочет сделать из бостонца героя? Боже, подумал полковник, но ведь это он сам - герой Манассаса. Разве не так сказал генерал Джонстон?
– Говоришь, мы потеряли беднягу Розуэлла Дженкинса?
– спросил он, намеренно сменив тему.
– От него практически ничего не осталось после попадания снаряда, - подтвердил Бёрд, а потом упрямо вернулся в прежней теме.
– Вы и правда приказываете мне арестовать Старбака за убийство?