Мятежное сердце
Шрифт:
Справа от дороги сидят у палатки две размалеванные девицы, глазеют на дорогу. Младшая, пухленькая такая, ноги поджала и бренчит на бандже. Ее подруга пристроилась на корточках на табурете, поддернула юбку выше колен и курит трубку. Красивая, вся увешана звонкими браслетами и ожерельями. По кольцу на каждом пальце рук и ног. И в ушах десяток колечек.
Странно девушки смотрятся среди измотанных, пропыленных людей. Словно яркие разноцветные птицы прилетели из чужих краев. Нерон спархивает на плечо к той, что с трубкой,
— Смотри-ка, Мег, — усмехается та. — Он принял меня за ворону!
— Ты не на него, Лилит, ты вон туда гляди. Если глаза меня не обманывают, к нам пожаловала Ангел Смерти.
Мег откладывает банджу. Подходит, играя бедрами. Меряет меня взглядом с ног до головы. В нашем деле тебе цены бы не было, Ангел.
Мег стоит совсем близко, и я чувствую, как от нее пахнет, п отом и дикими травами. Хороша, любуется мной Мег. Злая… Красивая… Отмыть бы только тебя. Я однажды видела твой бой. До сих пор снится.
Она наклоняется ближе. Касается моих губ ярко-красным ртом.
— Всю жизнь мечтала поцеловать девушку, за голову которой назначена награда, — говорит Мег.
— Награда за голову? — повторяю я.
Лилит вынимает трубку изо рта.
— А ты не знала? О да, Указующий путь жаждет тебя заполучить, прямо извелся. Если кто тронет хоть волосок на голове Ангела, сам без башки останется. А кто доставит тебя живой в Возрождение, тому хороший кус земли подарят в Новом Эдеме.
— Указующий, значит, — хмыкаю я. — А что это — Возрождение?
— Его берлога, — отвечает Лилит. — Опять же, в Новом Эдеме.
— Это мне не по пути, — говорю.
— За такую награду я бы не поленилась, скрутила тебя и сдала по назначению, — усмехается Лилит. — Да только шлюх нынче в Новый Эдем не пускают. Трезвость, дисциплина и никакого веселья. Верно я говорю, Мег? Таких, как мы, там не надобно.
— Саба! — Лу спешит ко мне. — Не разговаривай… с этими.
Мег присвистывает. Обмахивается ладошкой. Лилит сощуривает глаза.
— А с тобой, мой медовый, я бы не разговорами, кое-чем другим занялась!
Лу вспыхивает. Он таких женщин еще не встречал. Глаз не может от них отвести, как ни старается.
— Попробуй спелого яблочка, тебе это нужно, — замечает Лилит. — Хочешь, тетушка Лил тебе покажет, что к чему? Один час. Бесплатно, только ради удовольствия.
Она протягивает руку, ведет пальцем по внутренней стороне его бедра.
— Не трогай меня! — Лу шарахается, отталкивает ее. От неожиданности Лилит слетает с табурета прямо в груду барахла. Кастрюльки, жестянки и зеркальце сыплются на землю. Нерон отчаянно хлопает крыльями и орет.
Лу бросается прочь. Томмо цепляется за его рукав, Лу его отпихивает.
— Отвали, чтоб тебя черти взяли! — кричит Лу. — Ты мне вообще никто! Не ходи за мной!
Он убегает к реке. Томмо стоит как оглушенный. Потом поворачивается и плетется в другую сторону. Плечи сгорбил, сжался весь.
— Томмо! — Эмми кидается за ним.
Я хочу идти за Лу, только ноги отяжелели, не слушаются. Будто в песке увязают. Ауриэль удерживает меня.
— Я нужна Лу, — говорю.
— У тебя уже не осталось сил на других, — отвечает Ауриэль.
— У меня не осталось сил на других, — тупо повторяю я.
— В том-то и дело, — кивает Ауриэль.
— Прости, — говорю я Лилит. — Мой брат просто…
Мег помогает подруге встать.
— Я-то в порядке, — отмахивается Лилит. — А с твоим братом неладно. Ты бы за ним приглядывала.
— Пожалуйста, госпожа Говорящая, пойдем со мной! — Невысокий жилистый человечек тянет Ауриэль за рукав. Все лицо его изрезано морщинами от трудной жизни и забот. — Бабе моей надо бы помочь…
— Если она заболела, обратитесь в комитет по здравоохранению, — отвечает Ауриэль.
— Нет, не заболела… С головой у нее совсем худо. Может, хоть тебя послушает.
Он умоляюще складывает ладони, протягивает руки к Ауриэль.
— Ну хорошо, — соглашается она.
Человечек ведет нас вдоль длинного ряда палаток. И все время говорит, говорит:
— Понимаете, они забрали Нелл, нашу старшенькую. Ей всего десять. Нас выгнали, и участок наш отдали Управителям, а Нелл с собой забрали. В клетку посадили и увезли.
Десять лет. Как Эмми.
— Тонтоны, — произносит Ауриэль.
— Руфь меня винит, — продолжает человечек. — А что я могу, когда я один, а их вон сколько? Теперь никак не спит, все о Нелл беспокоится, и маленькую Рози не отдает.
Мы уже подходим к его лачуге, и вдруг из нее доносится дикий крик. Человечек ныряет в низенькую дверь, Ауриэль за ним. Я велю Следопыту ждать снаррки. Переступаю порог и тут краем глаза вижу, как мимо шмыгнула какая-то тень. Слышу чей-то смех, от которого дрожь по всему телу и холодный пот выступает на коже.
— Уходи, — говорю я.
Потолок лачуги такой низкий, что еле-еле можно выпрямиться. Только и света, что через раскрытую дверь. У дальней стены сидит женщина с грудной девочкой на руках. Прижимает малышку Рози к груди, качается взад-вперед и тихо воет. Ужасный, невыносимый звук, совсем звериный. Рядом суетятся еще три женщины.
— Два дня, как Рози в лихорадке исчахла — объясняет муж, — а теперь ее Руфь не дает нести на погребальный костер. Лихорадка-то заразная, да и негоже мертвым среди живых.
Ауриэль снимает с глаз щиток и подходит к Руфи. Ее голос журчит прохладным ручейком. Руфь качает головой и еще крепче прижимает мертвое дитя к груди. Нет, нет, нет, стонет она. Ауриэль и другие женщины пытаются осторожно разжать ей руки. Снова дикий вопль. Муж беспомощно глядит на меня.