Мятежный остров
Шрифт:
– Извините, я на минуту. – Бальтасар Алонсо вышел из кабинета.
Он прошелся по коридору, чтобы его слова не были слышны в кабинете, и позвонил по мобильному телефону.
– Алло… Мистер Грин… Я насчет миссис Анджелины Маккалистер. Бумаги у нее в полном порядке. Да, мои люди побывали на месте. Сообщают, что на самом деле там есть участок и бунгало. Забор вокруг действительно готов в любой момент обрушиться. На ее месте я тоже был бы вне себя. Нет, ничего подозрительного в ее действиях не нахожу. Дело житейское. Я бы это назвал – очередная баба в гневе. Это уже четвертый случай поисков Карла Свенссона. Все-таки мы его сорвали с работы. Но эта упрямая очень. И скандальная. Если она обнаружит, что мы взяли ее в разработку, дело точно попадет в газеты. И не только наши, но и европейские. Значит, перестать ее беспокоить. Ясно, мистер Грин.
Бальтасар Алонсо вернулся в кабинет комиссара Перрейро и застал такую картину – Анджелина вырывала свою папку из рук покрасневшего комиссара.
– Я это так не оставлю! – кричала она.
– Подождите, прошу вас, – уговаривал ее Диего Энрико.
– Сеньор Перрейро, – сказал Алонсо. – Отдайте документы миссис Маккалистер. Они нам не нужны. А я официально вам заявляю, что мы сделаем все возможное, чтобы решить вашу проблему. И обязательно отыщем Карла Свенссона.
– Так он у вас или у нет?! – выпалила Анжелина.
– У нас… То есть вполне может быть у нас, – замялся Бальтасар Алонсо.
– Если он на Лусоне, я могу сама к нему приехать.
– Нет, он не на Лусоне. Мы все проверим, перепроверим и вам сообщим. – Филиппинец вытер со лба выступивший пот.
– Я надеюсь, – фыркнула Анджелина, – потому что я дойду до правительства. – Она положила папку в сумочку и направилась к выходу.
– Мы справимся сами, – сказал ей вслед Алонсо. – И очень скоро.
Миссис Маккалистер громко хлопнула дверью.
– Ох ты, какая дикая, – произнес сеньор Поррейро, пыхтя, как паровоз.
– Оставьте ее в покое. Пускай остынет. Мы придумаем, как вернуть ей ее деньги. Занимайтесь своими делами. – Бальтасар Алонсо пожал на прощание комиссару руку и покинул его кабинет.
19
Во время завтрака Рождественский, как теперь повелось, сидел рядом с Харлампиевым.
– Слышь, Дмитрий, а ты не знаешь, как называется этот остров? – как бы невзначай спросил у него Рождественский. – Какие его географические координаты?
– А на хрена тебе они?.. Я этим не загонялся, – признался тот. – Солнце, звезды, луна над нами светят и ладно. А где это на шарике, пес его знает. Все равно воздухом свободы пока не дадут подышать. Скажу точно: мы на острове, и свалить отсюда невозможно. Если ты, как его, не Ихтиандр – человек-амфибия. Смотрел такой фильм?
– Смотрел, – кивнул Рождественский и глянул в свою тарелку риса, в которой темнели подозрительные «изюмины».
– Нам бы, нам бы, нам бы всем на дно… Там бы, там бы, там бы пить вино, – пропел Дмитрий. – С детства запомнил. А ты выпить не хочешь? Мне здесь недавно пообещали ром в ананасе передать. Устроим пир горой.
– Выпить можно, – согласился Виталий. – С такой едой продезинфицировать желудок не мешало бы. И все-таки интересно, где мы находимся. В каком море-океане.
– Сегодня голландец Ван дер Вендель пойдет исповедоваться к пастырю, я попрошу, чтобы все разузнал, раз тебе так неймется. Священник же должен знать, где находится его церковь.
– Не церковь, а костел. А вообще-то здесь только часовня, – поправил Рождественский. Он наковырял на ложку чистые рисинки, слизал их. – Дмитрий, вечером я тебе вручу маляву, которую нужно обязательно передать на волю.
– Добро, сделаем, – кивнул Харлампиев.
Во время обязательной работы он, как и обещал, пересекся с Мартиным Ван дер Венделем – голландцем с Явы, попавшимся за контрабанду крупной партии поддельных айфонов.
После ужина Харлампиев подвел Ван дер Венделя к Рождественскому.
– Давай рассказывай, – Дмитрий похлопал голландца по плечу.
– Сам пастырь живет на острове Палаван в городе Пуэрто-Принцесса. И приплывает к нам на моторной лодке. Тюрьма находится на безымянном островке в море Сулу. Расположен остров где-то напротив северной оконечности острова Флет.
– Отлично. – Рождественский отошел в сторону, быстро записал данные в своем послании.
Затем снова подошел к Дмитрию и Ван дер Венделю. Они уже вскрыли ананас и достали из него пол-литровую бутылку рома.
– Будешь? – Дмитрий показал на ром.
– Я же говорил, что не откажусь. Только вначале дело. Вот это надо передать на волю. – Виталий вложил в руку Дмитрию сложенный треугольником лист бумаги, вроде письма с передовой. – Там есть адрес.
– Хорошо. – Харлампиев взял конверт, скрутил тонкой трубочкой, положил в карман робы. – Давай, Мартин, тяни первым. – Дмитрий передал бутылку рома голландцу.
Тот глотнул, у него чуть глаза на лоб не вылезли.
– Что, крепкий? – ухмыльнулся Харлампиев. – Значит, то, что надо!
Ван дер Вендель только головой замотал.
– Теперь, Карл, твоя очередь. – Дмитрий взял бутылку у Мартина и передал Виталию.
Рождественский сделал большой глоток. Ром отчаянно отдавал самогонкой. Жидкость казалась горячей – обжигала нутро. Хотя через минуту приятная теплота разлилась по жилам.
Приложился к бутылке и Дмитрий.
– Хорошо, бляха, хорошо… – растягивая слова, произнес он. – Если бы не бетонные балки, не чертовы танцы-шманцы и не понты «хозяина», то можно прикинуть, как будто на курорте.
Бутылку пустили по второму кругу.
– Знаешь, Карл, что я подумал. Мой канал связи для твоей малявы не годится. Я через него ром, сигареты, чай получаю, письма маме, братанам отсылаю. Солдатня, знаю точно, пасет их и сдает американцам. Так что они в курсах моих семейных дел.
– То, что там у меня написано, прочитать сможет только тот, кому это написано, – тихо сказал Рождественский.
– Все непонятное они не пропускают, – отрезал Дмитрий.
Его уже тоже «повело».
– Значит, так, Мартин, слушай сюда, – путаясь в английских словах, сказал Харлампиев. – Когда приедет пастырь, ты, как человек набожный, вызовешься убираться в часовне. Встретишься с ним и поговоришь по душам. Пускай эту маляву передаст точно тому, как в ней написано. Я думаю, пастырь свой человек, не выдаст.