Мятные пряники
Шрифт:
— А могла бы и не мучить… — справедливо заметил Ивар, поразмыслив.
— Нам не захотелось проверять… — пожав плечами, ответствовал Тимофей.
— Тогда вы должны были хотя бы связать его! — Ивар сверкнул угольками своих глаз. — Я настаиваю на этом, Юрий! — он бросил гневный взгляд на друга, и тот сжал губы в тонкую линию от того, что сам был не рад тому, как всё получилось, и отчасти мнение вампира разделял.
— У нас не было с собой верёвок и было как-то не до этого… — попытался оправдаться Тима, хотя и не видел видимых причин, почему им стоило обездвижить этого человека, а доктор, справившись с собой, внимательно посмотрел на вампира:
— Прояви хоть немного чуткости: он ранен, его предали его товарищи, и среди них, как мы поняли, была его девушка. Я сам от него не в восторге, но…
Спасённый слушал их разговор, и высказался, обратившись к Доктору:
— Ты не обязан мне помогать.
Юрий посмотрел на говорившего, потом на вампира, потом снова на говорившего, после чего покачал головой и уверенно ответил:
— Тем не менее, пойдём, нужно обработать твои раны и наложить несколько швов, — он сказал об этом ровно и уверенно, поскольку решение было принято.
— Да, идите, — согласился Ивар, и лицо его украсила ехидная улыбочка. — А я пока схожу за Варей, она обрадуется, что вы вернулись! — он широко, теперь почему-то слегка коварно улыбнулся доктору и быстро вышел из комнаты.
Ивар долго не мог найти Варю, но нашёл на самом привычном месте — в кресле-качалке.
Я сидела в кресле, поджав ноги и слегка покачиваясь. Но здесь, в этой комнате, находилась лишь часть меня: разум и мысли мои витали где-то очень далеко отсюда, поэтому вошедшему Ивару пришлось подойти близко и выразительно произнести:
— Пойдём, Юра и Тима вернулись, надо кое-что тебе показать! — и только тогда я заметила его присутствие.
— Они нашли что-то важное? — встрепенулась я, мигом отвлекаясь от всех дум.
Хорошо бы, нашли! Хорошо бы, Путь! Я бы покинула здешние места и зажила прежней жизнью, а книги о приключениях, лежащие на полках дома, сожгла бы в печке на даче, на зимние праздники. Потому что в этих книгах — ложь. Сплошная. Даже межпространственные порталы не такая ложь, как приключения. И не такой обман.
Ивар смотрел на меня внимательно и с хитрецой в глубине своих чёрных, но совершенно не страшных глаз. Ну, что он опять задумал?
— Не знаю, нашли ли они что-то важное, но бесполезное точно нашли, да ещё и с собой приволокли, — недовольно хмыкнул он и нетерпеливо замахал руками, поторапливая меня, поскольку видел, что не тороплюсь сорваться с места и мчаться на встречу возвратившимся друзьям.
Я была не против, самой интересно, что там у них, так что с готовностью поднялась с кресла и последовала за вампиром. В отведённом для лечения людей крыле дома никого не обнаружилось, и Ивар повёл меня дальше. Я поглядывала на него нарочито недовольно, показывая, что лучше бы сперва выяснил, куда нам идти, а уж потом торопил меня. Но вампир делал вид, что моего наигранного негодования не замечает, и продолжал поиски.
— А вот и они, — Ивар открыл дверь небольшого, но всё-таки с виду просторного помещения, служившее кладовкой. Несмотря на своё предназначение, в комнате было уютно и находился старый диван, на котором и восседал связанный.
Я уставилась на его во все глаза, поскольку вроде как брать пленных в планы моих товарищей не входило, и откуда этот человек мог взяться, я понятия не имела. Он был довольно сильный на вид. Уж точно посильнее Тимы и Юрия вместе взятых: некрупный увалень технолог и стройный неэльф просто не могли сами пленить такого типа, в этом у меня сомнений не было.
Мужчина уставился на меня своими серыми глазами с лёгким любопытством, зато Ивар пытливо вглядывался в моё лицо, стараясь уловить реакцию. Пришлось поспешно отвернуться от вампира и смотреть на связанного искоса. Кажется, от него не укрылось наше с Иваром маленькое противостояние, поскольку уголки губ мужчины чуть приподнялись в подобии улыбки.
Он был странный. Я не знала, кто он и почему его посадили в кладовку, но вид у него не был бандитским: взгляд прямой и открытый, глаза ясные, лицо приятное. Нахмурившись от того, что мне не спешат ничего объяснять, я повернулась к стоящему подле меня Юрию и вопросительно приподняла брови. Но он этого не заметил, поскольку неотрывно и задумчиво глядел на руки пленника, которые тот положил себе на колени. Руки эти были перетянуты верёвкой на запястьях. Как мне потом рассказали, доктор сам их связал и ему это не нравилось, хотя спасённый сам настоял на этом, объяснив, что так будет спокойнее Ивару, а он не намерен причинять неудобство обитателям этого гостеприимного дома. И этот факт тоже доктору не нравился. Юрий и Тимофей стояли рядом со спасённым, и одновременно рядом со мной, только я находилась около самой двери и старалась, чтобы Ивар не видел моего лица.
— В чём дело-то вообще? Кто он и что здесь делает? — спросила я, наконец, переводя удивлённый взгляд с возвратившихся друзей на подозрительного незнакомца.
Юрий был не очень обрадован моим появлением, это я сразу почувствовала, но на вопрос ответил охотно:
— Он человек, с 7-го подпространства. Его товарищи, две женщины и один мужчина, бросили его умирать, а мы — нет, — он сказал это с некоторой долей гордости, но всё равно слова его прозвучали не пафосно.
— Да! — подтвердил Тимофей, который не поскупился на красивые слова: — Мы не бросаем раненых — наша принципиальная позиция! Хотя, в контексте вечности это не имеет никакого значения.
Я улыбнулась ему. Они молодцы, и видно, что спасение человека не оставило равнодушным даже моего флегматика. Только не ясно, отчего его спасли. Я постаралась сама догадаться, обратив свой взор на незнакомца. Некогда светлая футболка с длинным рукавом ныне грязная, в чёрных пятнах, как от копоти, чёрные полинявшие штаны на одной штанине закатаны по колено и голень перебинтована или загипсована, тёмные волосы не то жирные, не то влажные, не то в какой-то дряни… Принюхалась. Пахло дымом и немного потом. От кого из присутствующих — не разобрать. Тима с Юрием тоже выглядели так себе, тоже в чёрных полосах и пятнах, а у Тимы вся одежда вообще в разводах, словно его в ванной топить пытались. И Тима радостный такой, аж глаза сияют, что для него — редкость, а у Юрия, наоборот, взгляд потухший и тоскливый.
Допустим, от чего этого мужчину спасли — сейчас не суть, но подробностей хотелось. Например, для чего эти верёвки на его запястьях? Может, не было времени снять, а их привязал тот, от кого спасали этого человека? Вроде же мне ясно сказали, что незнакомца мои друзья спасли, но…
— Тогда почему он связан? — общая картина происходящего всё никак не складывалась в моём сознании.
Ивар хмыкнул, когда пауза затянулась и повторил вопрос:
— Да, так почему же?
Тима, я и Ивар уставились на Доктора. Тот сердился, насколько мог, и от этого на его скулах заиграли желваки. Но он не торопился с ответом.