Мятные пряники
Шрифт:
Лис внимательно всматривался в мои глаза. Они сейчас совсем зелёные и очень красивые, я знаю. Так всегда почему-то с ними: стоит поплакать, как потом они надолго остаются какого-то особенно яркого цвета, словно отмываются за счёт пролитых слёз, и обновляется цвет. Но Лисмус не любовался моими глазами, ему было не до их цвета: он хотел понять выражение, с которым они смотрели, но ответа на свои вопросы не находил, и оттого немного хмурил брови.
— Снился Лис? Надеюсь, он вёл себя прилично? — осведомился вампир, переключив моё внимание на себя.
Юрий бросил на него укоризненный взгляд и сказал мне примирительно:
— Не обращай внимания, говори дальше.
— Вряд ли Лисмус — это один из ответов, — продолжила я. — Кроме него там было много деталей, но все они связаны с эльфийским миром: я думала об этом перед сном, думала о возможности существования эльфов, раз существуют флакнорсы… а совсем засыпая, я думала о Лисмусе, поэтому он мне и приснился.
Вампир фыркнул, и Юрий вздохнул. Знаю, о чём они подумали. И, видимо, не только они, судя по следующему вопросу.
— Засыпая, ты думала обо мне? — осторожно переспросил Лис.
Я не сразу нашлась, что ответить. Он явно переспрашивал не потому, что недопонял суть. Суть уяснили все: я о нём думала, и он мне приснился. Он явно хотел узнать, к чему я думала о нём, но этого я рассказывать не собиралась, и так многовато ляпнула, теперь все здесь присутствующие и даже, может быть, Квинт, станут приписывать мне романтическое отношение к Лисмусу. Но отношения такого у меня к нему не было. Пока, во всяком случае… Хотя тот факт, что возможность их зарождения я уже не воспринимала, как чушь, говорил о многом, о чём Лису знать не положено. Особенно после того, что мне приснилось.
Ивар не дал мне ответить, поглядев на Лисмуса с презрением и заметив:
— Не обольщайся, перед тобой девушка, которая при мимолётном взгляде на артикул платья, задумывается об устройстве мира! К мыслям о тебе её могла привести любая мыслишка. Например, о сложной букве «р», — он нарочно скартавил, передразнивая Лиса.
Лисмус, по своему обыкновению, ничего ему не ответил, и спросил у меня, хотя я как раз успела благодарно поглядеть на вампира, который раз в жизни действительно встрял вовремя со своими комментариями:
— Какие детали эльфийского мира были?
Я тяжело вздохнула: вспоминать сон не было никакого желания. Надо было срочно закрывать эту тему.
— Эльфы… — пробормотала я, с удовольствием замечая, что Юрий, заслышавший стук в дверь, отправился открывать её: привезли еду, а, значит, оставалось лишь немного потянуть время, и все забудут о моём сне. — Эльфы… Они такие, что у них лист — достаточно частый символ… У них везде листья нарисованы: в узорах всяких, в элементах украшений… — Лис, как назло, смотрел неотрывно и пристально, так что пришлось уточнить: — Мне снились ворота с коваными листьями винограда, листья высокого папоротника, заросли тысячелистника, ромашки и мелиссы… — проклятый сон, надо не дать чувствам из сна просочиться в реальность: я сжала кулаки под столом и подвела итог: — Я не думаю, что это поможет.
Все немного помолчали. Кажется, уловили моё смятение. Или нет? Или просто разочарованы, что ничего не удалось узнать… Юрий вернулся с пакетами, недовольный, что никто ему не помогает. Буркнул что-то про чай и про то, что ставить чайник пусть идёт кто угодно, но не он, а потом уселся на своё место и принялся вытаскивать из пакетов коробки с продуктами.
— Да, эльфийский мир — это не то, — задумчиво проговорил Ивар. — Но от твоего рассказа мне захотелось мелиссы… Да, пожалуй после столь бездарно проведённой ночки мелисса с крепким чаем — самая тема! У нас растёт? — он вопросительно посмотрел на доктора.
— На заднем дворе посмотри, вроде под сосной мята росла, тебе сгодится, — небрежно ответил Юрий.
Вампир встал из-за стола и бодрым шагом направился к входной двери, а Юрий, ставший чуть теплее относиться к Лису, сказал ему, пользуясь отсутствием вампира:
— Не сердись на него, он не столько плохо к тебе относится, как хочет показать.
— Да понимаю я, — улыбнулся Лис, который действительно понимал, что, относись Ивар к нему и вправду плохо, наверно, уже бы убил или покалечил.
Все ненадолго перестали обсуждать проблемы, и принялись за еду. Наверно, мне должно было быть стыдно, что её вновь пришлось заказывать, но на готовку в последнее время времени и сил не хватало. Да и вообще, я не любитель блеснуть перед мужчинами своим кулинарным талантом: если меня накормят простенько, но сытно, мне большего и не надо.
Ивар вскоре вернулся с веточкой мяты, отщипнул несколько листочков, и бросил в пустую пока кружку, после чего долго всматривался в неё, разглядывая зелёные листики на белоснежном керамическом дне. Потом сунул кружку под нос Тимофею. Тот принюхался и ответил:
— Да, приятный запах.
— При чём тут запах?! — возмутился вампир. — Листья — посмотри на них внимательно, похожи на те, что мы видели у Гурилия?
Тима несколько секунд глядел на содержимое кружки.
— Похожи, — согласился технолог, которого это открытие, казалось, ничуть не порадовало. — Думаешь, он имел в виду мяту?
— Не знаю, — ответил Ивар. — Вспоминайте, была у вас мята перед перемещением? У меня вот в некотором смысле была — я вечно жевал мятную жвачку… Единственное, кстати, по чему я скучаю из своего измерения.
А я не скучала. Мне эта мятная жвачка осточертела ещё в детстве, когда брат старший работал на заводе и постоянно приносил эту самую жвачку домой упаковками. И хоть потом он уволился, а запасы этого продукта подошли к концу, за свои деньги никто в нашей семье больше его не покупал, из принципа.
Все в который раз стали прокручивать в памяти события последнего дня в своём подпространстве. Теперь это казалось проще, хотя бы было ясно, что искать. Я, например, быстрее всех справилась с задачей: