Мятные пряники
Шрифт:
— Он жив? — встревожено спросил флак, не зная, что у людей считается признаками жизни, а потому не имея возможности самолично проверить состояние Лиса.
— Это я у тебя должен спросить! — усмехнувшись, ответил эльф. — Ты чего ему дал?
— Ничего особенного… Я хотел предупредить, что не знаю, сколько нужно выпить человеку, чтобы остаться в сознании… но не успел… — ярко-жёлтые глаза Квинта смущённо посмотрели на эльфа и бессильно свесились вниз, а уши флак прижал к голове.
— Не грусти, — Арсазаил ободряюще похлопал флака по сиреневому пупырчатому плечу. — Так, может, даже лучше! — он посмотрел на мирно сопящего человека, разорвал на нём влажную одежду, освобождая доступ к ране, потом присмотрелся к торчащей из ноги обломанной стреле, ухватился за остаток древка и резко выдернул её, стараясь воссоздать направление, обратное тому, в котором она вошла в тело.
Лисмус неосознанно сердито зарычал: скорее не от боли, а от недовольства тем, что его потревожили. Квинт, который только было поднял глаза, снова поспешно их опустил — он не любил подобные зрелища. Эльф зажал раны приготовленными бинтами, которые тут же пропитались кровью, и стал что-то шептать.
В помещение вошёл Грым и положил рядом с эльфом поднос, на котором аккуратными штабельками лежали бинты, глянул на Квинта, и молча ушёл. Норсу было невыразимо тоскливо от того, что люди пострадали, спасая эльфа, которого все флакнорсы, и лично Грым, как он сам считал, не уберегли от плена. Квинт, на своё счастье, ещё не умел ощущать уныние, чувство вины и муки совести, а потому продолжал оказывать, как ему казалось, моральную поддержку спящему Лисмусу.
Арсазаил не отвлекался ни на что, и, остановив кровь, а также закончив обрабатывать и перевязывать плечо, принялся проделывать всё те же действия с раной на ноге. Квинт, которому занятия не нашлось, только восхищался и мастерством эльфа, и невозмутимостью Лиса, и качеством самогонки в верхнем мире.
Эльф оставил Лисмуса наедине с флаком, посоветовав последнему принести человеку воды, предварительно показав её эльфу, чтобы он мог начитать на неё что-нибудь полезное. Сам Арсазаил отправился к Варе, но не нашёл её, подивился, как быстро все разбрелись по разным углам, и стал ходить по незнакомому дому в поиске хоть кого-нибудь. Дом был странный. Наверно, так показалось эльфу потому, что вся мебель была создана для флакнорсов, и потому имела свои характерные особенности. Хотя, некоторые вещи явно были схожими с теми, чем пользовались и эльфы, и люди. Бывая до этого в мире флакнорсов, Арсазаил видел изнутри жилище одного из них впервые.
Он обнаружил Тимофея с Алертой на кухне, уплетающих что-то не очень аппетитное на вид, но судя по выражению лиц людей, необычайно вкусное. Они сидели на странных буграх, являющихся особенностью строения пола в этом доме и явно заменяющих стулья. Эльф опытным взглядом оглядел людей и решил сперва полечить их.
У Тимы наблюдались царапины и одна вполне глубокая рана, которые он великодушно позволил себе обработать, при этом не переставая есть и настоятельно рекомендуя эльфу присоединиться к этому празднику желудка. Потом он пожаловался на синяки, оставшиеся от падения из портала на камни. Эльф хотел было предложить обработать и их, но технолог объяснил, что это он просто так сказал, похвастаться, и что однажды он падал со стремянки на ящик с инструментами, так это было и то больнее, но в сущности и то, и это — несущественные мелочи жизни.
Алерта вежливо перестала есть и протянула эльфу руку с порезом. Арсазаил бережно обработал и перебинтовал её, после чего удивлённо спросил:
— Это всё?
— Ну да, — просто ответила она и пояснила: — Я очень боюсь боли, поэтому старалась не получать ранений.
Тима перестал жевать и простодушно сообщил, хотя любой на его месте об этом предпочёл умолчать:
— Я вот тоже, кстати, боюсь боли!
Эльф многозначительно улыбнулся, стараясь вложить в эту многозначительность побольше разных чувств, чтобы люди могли сами для себя найти подходящее толкование его улыбки. На самом деле он сразу почувствовал себя лишним в этой компании. Он пожаловался, что никого не найти, и Алерта подсказала ему, где искать вампира.
Ивар с Юрием что-то обсуждали с Грымом на террасе. Однако, как сразу стало заметно по перебинтованным конечностям, помощь Арсазаила им не требовалась.
— Я и сам врач, — резковато пояснил доктор, но тут же спохватился и добавил: — Не думай, я против эльфов ничего не имею, просто мне о вас слишком часто некстати напоминают…
— Иди вон, Варе помоги, от Юриной помощи она отказалась, но твоей, думаю, она обрадуется, — заметил вампир. — Ещё за уши предложи себя подёргать.
— Зачем? — не понял Арсазаил, непроизвольно дотрагиваясь до одного уха.
— Не знаю, — пожал плечами Ивар — Мне кажется, её это порадовало бы — ей эльфы симпатичны…были, по крайней мере.
Эльф ничего не понял, поэтому не ответил и пошёл в указанном направлении.
Арсазаил нашёл Варю на улице и позвал в дом, где промыл рану, обработал какой-то жидкостью и затем намазал мазью. Варя с ужасом смотрела на все его действия, постоянно дергалась от малейшего прикосновения, отчего эльф не мог уяснить, когда он нечаянно делал её больно, а когда она просто боялась. Была бы её воля, она бы приложила к ране подорожник и не трогала её, пока не заживёт, и тем более не смотрела бы на неё. Арсазаил понимал, что действует бережно и не может причинить такой сильной боли, какая отражалась в полных паники зелёных глазах девушки, но всё-таки старался быть ещё аккуратнее. Когда он закончил обрабатывать рану и осталось лишь перебинтовать, он облегчённо вздохнул и перевёл дух. Взгляд Вари тоже перестал излучать ужас и панику, сделавшись добрым и приветливым. Эльф внимательно посмотрел на девушку и решил не предлагать ей трогать себя за уши: она не производила впечатления человека, которому это предложение могло бы показаться заманчивым. Он принялся осторожно бинтовать её руку.
— Разочаровалась в эльфах? — тихо спросил Арсазаил.
— Да нет, — она улыбнулась уголками губ. — Я предполагала, что вы как люди. В том смысле, что большинство из вас ничего не стоят, но есть те, кто заслуживает уважения, и пока есть хоть один такой человек…ну или эльф — раса не безнадёжна! Вот не встреть я тебя — точно разочаровалась бы!
— Если бы однажды телепорт не закинул одного из нас к флакнорсам, никаких прорех бы и не было… — задумчиво пробормотал он, но пока Варя не успела подхватить эту тему, решил поделиться с ней своими проблемами: — И всё-таки я предатель. Эльфы мне верили, но я их предал… — печально сказал эльф.
— В некотором смысле, предатели правят миром, — мягко улыбнулась Варя. — Это я давно приметила. Всё всегда зависит от них: они портят самые отлично разработанные планы, как с хорошими, так и с плохими намерениями. Но ты сделал всё правильно. Иногда лучше предать весь свой народ, чем предать себя. И мы все гордимся тобой, иначе бы не отправились в твой мир…
Он тоже улыбнулся в ответ, сказав простое, но искреннее и ёмкое:
— Спасибо… — он вспомнил, что этот поход мог людям дорого обойтись, и добавил: — С твоим… другом…всё хорошо. Но сегодня он будет… немного не в себе. Квинт хотел обезболить ему процесс вытаскивания стрелы и перестарался немного…
— Да уж, Квинт мог… — она подумала о флаке и грустно добавила: — Мне будет грустно прощаться с ним, он забавный.
— Это точно, он забавный… — усмехнулся эльф. — Прощаться всегда грустно, но пусть это будет светлая грусть! — он как раз закончил бинтовать и бережно положил варину руку ей на колени, предложив: — Хочешь, иди к Лисмусу.
Вообще-то идти к Лису первой я не собиралась, поскольку обиделась на него, как мне казалось. Но светлые глаза эльфа смотрели так трогательно, что мои обиды показались мне какими-то глупыми и ничтожными по сравнению со всем тем, что с нами произошло, что мы сумели провернуть и, главное, пережить.