Мыс Конушинская Корга
Шрифт:
– Я постараюсь больше не шалить, – ответил Иван.
– Постарайся, хотя я понимаю, что в душе ты ещё ребёнок. Будешь моим главным заместителем по мужской части. Печь для нас пироги есть кому, а мы с тобой главные добытчики и работники физического труда.
Под вечер неожиданно приехал на оленьей упряжке Илья. Он попросил Виктора сопроводить его к рыбакам, где он пока никого не знает, но уже прослышал, что они занимаются промыслом белух. Где он это узнал в безлюдной тундре, осталось загадкой.
– Мне-ка нать разжиться
– Ты, парень, опоздал, – сказал Виктор, – Они всё погрузили на судно, но сходим, поскольку они этим будут заниматься всё лето. Бригадира я уже знаю, думаю, договоримся. Он мужик деловой и хваткий, а у тебя наверняка есть что предложить.
– Предложу. Мяса у них нет, а пимы и прочие причиндалы гости тоже чтят, могу предложить даже малицу.
– Сам договаривайся, а я только познакомлю.
– Сам и буду. С тобой наши дела мы тоже обсудим. Мука у меня кончается. Сейчас в жару я мясо не повёз, привезу, если надо, ближе к зиме.
– Обсудим потом, – успокоил его Виктор Алексеевич, – Сейчас давай решать твой вопрос, не отвлекаясь на наши.
Илья, не смотря на тёплую погоду, приехал в малице, а сейчас её снял и оставил в санях, пошёл в одной рубашке, подпоясанный затейливым ремнём, украшенным металлическим орнаментом ручной работы с подвешенным к нему на цепочках ножом с ножнами. Нож являлся неотъемлемым атрибутом одежды и всегда находился при хозяине.
– Ты, Илья, не напугай своим ножом рыбаков, – сказал в шутку Чайкин.
– Ножи они имеют страшнее моего и наверняка у каждого не по одному. Рыбаку и мореходу без ножа никак нельзя.
– В этом ты прав, хотя, как мореход, ты им и в подмётки не годишься, поскольку не умеешь плавать. Я пошутил.
– Знаю, поэтому и не обижаюсь. С тобой мы знаем друг друга давно и привыкли к общению.
Пока разговаривали, подошли незаметно к рыбакам. Виктор спросил, где найти Николая и, получив ответ, повёл гостя к начальству. Николай сидел после ужина за длинным столом, где женщина гремела посудой.
– Николай, мы к тебе, познакомься – это мой друг из тундры Илья Лаптандер, он хочет с тобой переговорить, помоги, если сможешь. Я мешать не буду, обсуждайте вопросы вдвоём.
Виктор отошёл в сторону. Рыбаки видели гостей, но никто не подходил, понимая, что пришли к бригадиру и он сам будет решать проблемы без чьего-либо участия.
Ненасытные чайки раскричались на берегу, не поделив доставшиеся им многочисленные отходы. Кричали они скорее всего от жадности, а не от голода. Морские крачки кричали не меньше чаек, выделывая немыслимые пируэты и видя на своих излюбленных местах людей, которые бесцеремонно вторглись на их территорию, нарушив их спокойную жизнь. Птиц никто не обижал, но такая уж у них традиция – прогонять всех со своей территории и, видя, что уходить никто не собирается, они кричали без умолку и никак не могли угомониться.
Виктор Алексеевич издалека рассматривал строящиеся избы, меняющие своим появлением весь привычный ландшафт. Огромные чаны, как исполины, стояли пока на боку без надобности, поскольку всю добычу рыбаки загрузили в трюм судна, избавив себя от лишних хлопот.
Около станции временами показывались силуэты людей, но через некоторое время скрывались обратно в доме.
Николай и Илья говорили долго, временами жестикулируя руками, но голосов их здесь, в стороне, не слышно. Зная Илью, Виктор понимал, что он своего добьётся, но постарается и не продешевить, а уж кто и какой вложил труд, ему ли не знать!
Женщина перестала перебирать посуду и, оставшись без дела, отошла от мужчин, не решаясь подслушивать разговор. Откуда-то появился Тузик, подходил ко всем по очереди, обнюхивал и следовал дальше, а затем, оставшись у Чайкина, развалился прямо на камнях, прогретых за день солнцем.
Наконец Илья отошёл от Николая и сказал, подойдя к Чайкину:
– Пойдём, однако. Заставил я тебя ждать. Мог бы и сам уйти, а я дорогу знаю.
– Пришли вместе, значит, и уйдём вместе. Успех есть?
– Да, мы обо всём договорились.
– Я думал, что вы никогда не договоритесь и начнёте друг друга бить.
– Нет, мы поговорили нормально. На днях я им привезу мяса, у них и в самом деле, кроме выловленной рыбы, имеются только консервы. Из мяса они будут варить суп, а со мной, он заверил, рассчитается сполна. Просил он у меня ещё кое-какие изделия и для бригады тоже. Будем вести взаимную торговлю и дружить.
– Я рад, что вы нашли общий язык. Теперь пойдём к нам пить чай.
– Нет, сегодня я чай пить не буду, сразу уеду, в другой раз.
– Как скажешь…
Разговаривая, они быстро дошли до упряжки. Отдохнувшие олени, почувствовав путешествие домой, стояли в ожидании хозяина. Илья без долгих проводов отвязал тынзей от саней и сходу в них брякнулся, взмахнув хореем. Олени сразу понеслись, не ожидая напоминаний от хозяина, в сторону чума.
К Виктору подошла Вера Кулик, по национальности украинка, но на станции её почти никто по имени не звал, все называли Хохол. Вера была относительно молода, как все, и не замужем. Она отличалась умением готовить, шутить и не унывать.
– А что гость у тебя уехал сегодня без чаю? – спросила она.
– Отказался, а силой поить я не умею, а ты вышла, когда он уехал. Что не вышла к гостю, не приголубила?
– У него жена и куча детей, пусть она и голубит, а я девушка скромная, глупостями не занимаюсь. Приходите на блины, я сейчас буду их печь или я приду к вам вместе с блинами.
– Блины мы съедим, не беспокойся и напеки больше, чтоб всем хватило и холостым тоже. Иван тарелку очистит быстро.
– Напеку!
– Пеки, считай, что получила прямое указание начальника станции.