Шрифт:
Валерий Бронников родился 1 апреля 1949 года в с. Заяцкий Мыс на южном берегу Белого моря. По образованию инженер-механик по самолётам и двигателям, работал по своей профессии более 50 лет, автор многих произведений прозы и стихов, а также детской литературы. Член творческого объединения «Вашка».
От автора:
О повести ёмко и коротко сказала Тамара Сараева:
«Настоящая красивая
Временами при чтении становится просто страшно, когда в шторм Чайкина не отпустила сына с малознакомыми людьми в море, а моряки в тот раз погибли. Или, когда старший брат увлёк младшего на плоту переплыть залив, случиться могло всё что угодно. Море людей забирает бесцеремонно и безжалостно».
Эта повесть об одной из многочисленных метеорологических станций, расположенных вдали от людей и посёлков. В трудные послевоенные годы люди умудрялись жить и выживать почти без связи и транспорта в суровых климатических условиях Заполярья, растить и воспитывать детей, учить в школе, уметь находить между собой психологическую совместимость, проявлять доброту и взаимопомощь, добывать недостающее пропитание, а в целом оказывать огромную помощь всем, кто нуждается в сводках погоды и прогнозах на просторах необозримой тундры и других краях Великой страны.
С уважением к читателям: Валерий Бронников.
Мыс Конушинская Корга сверху выглядел, как ястребиный клюв, выдаваясь далеко в Белое море и образуя своеобразную бухту, где порой во время шторма отстаивались рыболовецкие шхуны и прочие суда, застигнутые непогодой в пути.
Морские течения выбрасывали в этом месте на берег различный хлам в виде брёвен, другого деревянного плавника, остатков бывших судов, огромных торфяных бугров и другой разной мелочи от живых рыб и их скелетов, крабов, медуз, сетных поплавков и до разного хлама, выбрасываемого с морских судов в море. Всё это застревало в валунах и гальке, собранных в этом месте громоздящимися льдинами при приливах и отливах. А сам мыс, являясь препятствием для течения, вызывал вокруг себя бурлящий поток, особенно при отливах, с образующимися огромными волнами даже в штиль. Мыс этот не единственный, на конце он имел три «головы», как у дракона. Две из них: Большой мыс и Маленький образовывали внутри бухту, а третий мыс безымянный затапливался водой во время приливов.
Так выглядит мыс на спутниковой карте в двадцатых годах двадцать первого века.
«Тело» Корги имело площадь более футбольного поля с внутренней лахтой, заливаемой при полном приливе водой.
С середины двадцатого века вёлся здесь лов беломорской селедки, особенно в самые трудные военные и послевоенные годы, когда стране недоставало продовольствия и использовалась любая возможность пополнить закрома за счёт морских запасов.
Рыболовецкий колхоз забросил сюда на двухмачтовых ботах всё необходимое для лова рыбы и маломальского обустройства для временного жилья.
На Конушинской Корге имелась метеорологическая станция, но располагалась она не на мысе, а на тундровой торфяной возвышенности. На весь штат возведён один дом с жилыми и служебными помещениями. В стороне располагалась метеорологическая площадка для наблюдений за погодой. Вот и весь комплекс застройки! А дальше располагалась необъятная тундра с ерой, низкорослым кустарником, и болотами на много вёрст.
Так
Виктор Алексеевич Чайкин – начальник метеостанции. Он здесь и Верховный правитель, и главная рабочая сила, и судья, и прокурор, и вообще человек, который принимает решения и отвечает за существование самой станции. Начальство далеко, пешком не дойти и быстро не приехать. Связь только по радиостанции, которая появилась совсем недавно, да имеется обычный полевой телефон для связи с ближайшими посёлками, на который надежды совсем мало. Любая пролетающая куропатка зачастую обрывает провод, и тогда телефонная связь вовсе отсутствует.
Главный заместитель из постоянного штатного состава – жена Елизавета. Остальные штатные члены временные и подолгу в этом забытом Богом месте не задерживаются. Война закончилась, в приказном порядке здесь оставить работать никто не может, а добровольно сюда не каждый захочет поехать. Для такой жизни годятся больше люди холостые и не требовательные к бытовым и прочим условиям.
У Чайкиных здесь имелась семья из шести человек. Четверо детей только-только подрастали, а в школу ходил только один и тот на зиму переселялся к бабушке в деревню за несколько сотен километров.
Елизавета Дмитриевна что-то рассматривала через волномер в море. Волномер – это тот же бинокль, только с одним окуляром и закреплённый стационарно, чтобы имелась возможность снимать показания высоты волн.
– Витя, – сказала она, когда зашла домой, – По морю движется целая флотилия лодок и, похоже, намеревается прийти прямо к нам.
– Может, рыбаки. Груз завезли давно, а рыбаки пока в поле зрения не попадали. Лето короткое, им надо не только наловить рыбы, но и обустроиться. Жилья хорошего нет и вообще ничего нет, только то, что лежит на Корге в куче под брезентом. Как они тут будут приноравливаться к нормальной жизни – не знаю. На станции лишнего места нет, ну, один-два человека могут разместиться, а тут целый флот! Правда, склад, который построен ранее, от ветра защитить может.
– Не наше это дело. Их кто-то послал, тот и должен за всё отвечать. Время не простое, страна разорена, продовольствия нет. Рыбаки живут по всему побережью. Слухами земля полнится. Мы хоть и живём обособленно без связи с внешним миром, но слухи всё равно доходят. Пусть приспосабливаются! Зимой они тут жить не будут, а летом холостые парни могут жить и в палатке. Будут жить, как наш Ванька, приспособился и живёт на станции. Работник он не ахти какой, но работу выполняет, не жалуется.
– Приспособятся, раз едут, значит, знают зачем и для чего, – заключил Виктор.
Между тем флот приближался. Можно без бинокля разглядеть карбаса под парусами. На улице почти полный штиль, паруса обвисли. Люди в лодках гребли вёслами, помогая судам продвигаться вперёд. Иван Сахаров и ребятишки отправились на мыс поглядеть на гостей. Иван оказался здесь после школы. Сначала его приняли на летний сезон, а потом он и сам не захотел покидать станцию и остался работать штатным сотрудником без специального образования. Парень и сам чувствовал, что где-то пристраиваться надо. Специальность вдали от города не приобрести, а бедность матери не позволяла куда-либо ехать. Отец после войны не вернулся, а на руках у матери ещё двое, кроме него. Многие семьи остались без отцов. Забирала мужчин не только война, но и обычный морской промысел. Нет-нет да кто-нибудь исчезал навечно в ходе промысла. Колхозу «Полярный» дано задание увеличить объём добываемых морепродуктов. Сверху спустили план, который надо как-то выполнять. Пришлось колхозному начальству сколачивать новые бригады и распределять их по всему побережью Белого моря, вплоть до Кольского полуострова и островов Шпицбергена, а уж про Канин Нос и говорить нечего. Тут промысловые суда обосновались давно, ловили рыбу сетями-дрифтерами, продольниками, неводами и другими способами, добывая не только сельдь, корюшку, сайку, навагу, но и треску, сёмгу, морского зверя, белух и вообще всё, что даёт море.