Мышь, которая зарычала. Антология
Шрифт:
Он кивнул.
— Хорошо. Ты сам напросился. Моя история начинается во времена заката богов. Тогда наш отец Нептун решил, что его детям лучше скрыться, исчезнуть. Смертным никогда не понять русалок. — Она поправила волосы. — Отец напомнил нам, что мы бессмертны. Единственный способ спрятать нас от чужих глаз — уменьшить до ничтожных размеров. Сказано — сделано, и мы стали такими, как та рыбка, которую ты вытащил из аквариума. Затем он выпустил нас в море и наставил на правильный путь. После этого каждая из нас поплыла своим путем. Что, трудно поверить?
— Самое место — в книге рекордов Гиннеса, — заметил Уит. — Продолжай. При чем тут этот
Она затряслась от хохота.
— Вот именно — тип! Ты не поверишь! Да я и сама бы не поверила. Ты решишь, что это фантастика.
— Пока что фантастикой и не пахло, — сказал Уит. — Самое время начать.
— Мы встретились с Дэвисом в пакете с мороженой рыбой. Честное слово!
— А что этот Дэвис делал в пакете?
— Глупенький, это не он там был, а я! И я сама виновата. Погналась за стаей сардин в Бискайском заливе, и тут — ба-бах! Гонки кончились. Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в вонючем трюме в куче из десяти тысяч сардин. Они меня чуть не задавили. Потом нас вытащили из трюма, спустили сквозь сито, рассыпали по пакетам и заморозили. Хорошо еще, что не пустили меня на рыбную муку или шпротный паштет. А этот тип, Дэвис, любит рыбу. Кушать любит, а не что-нибудь. Так что он меня разморозил и опустил в кастрюлю. Голую, в чем мать родила. Тут я запищала, и он сообразил, что на сардину я совсем не похожа. Сначала он мной заинтересовался только как ученый. Он втыкал в меня иголки и мерил температуру. Но потом в нем что-то щелкнуло, и он стал интересоваться мною… ну, сам понимаешь! Я лежу перед ним совершенно голая, в таком же виде, как ты меня наблюдаешь. Хотела бы я встретить мужика, который мной не заинтересуется… Короче: он вкатил мне укол микстуры, которая возвращает меня в мелкое состояние, и отнес в озеро. Вот и все о моих отношениях с мистером Дэвисом.
Голова Уита кружилась, как на карусели. Он верил каждому ее слову, но почти ничего не понимал.
— Ладно, допустим, я тебе поверил, — сказал он. — Но зачем он купил диван и телевизор?
— Это я потребовала. Обожаю смотреть телевизор. Как-то один чудик пришел на озеро с портативным телевизором и стал его крутить прямо на пляже. Я влюбилась в телевизор с первой минуты.
— А диван?
— На чем же мне лежать, когда я смотрю телевизор?
— Мейбл, ты сказала, что он сделал тебе укол и вернул в мелкое состояние. Расскажи об этом подробнее.
— Во-первых, никому не нравится, когда ему втыкают иголку в самую красивую и нежную часть тела. Поэтому я даже не смотрела, что он в меня впрыскивал. Он же психованный! Он сам с собой разговаривает. Химик он, вот кто! После того как я ему попалась, он бросил работу и стал изобретать средство, чтобы снова сделать меня маленькой. Это было мучение! Он вколет в меня сыворотку, я стану маленькой, потом минут через пять возвращаюсь в крупное состояние. Я ведь маленькая только в воде, а на суше ты меня от обыкновенной красавицы не отличишь. Сегодня с утра он мне сделал укол. А потом сунул в аквариум.
Уит задумался, пытаясь переварить ее рассказ. Мейбл беспокоилась. Она поправляла складки на юбке и расстегнула блузку. Потом она принялась за его галстук. Раза три его завязала и развязала. В процессе борьбы с галстуком она притянула его голову к себе, и ее губы оказались всего в сантиметре от его губ. Аромат ее тела и тепло дыхания сводили его с ума.
Он подумал, что ее губы не могут быть такими нежными и соблазнительными, как кажется.
Но жестоко ошибся.
Прошло несколько минут. Наконец она отстранилась и откинулась на спинку дивана.
— А ты сладенький, — сказала русалка. — Настоящий папашка. Поведай мне о себе, крошка.
Уит чуть не расхохотался. Подумать только: он сидит на диване с настоящей русалкой, губы еще не обсохли после ее поцелуев. Мороженая русалка из пакета с сардинами! Этого не увидишь даже в самом диком сне!
Она ткнула пальчиком ему под ребро.
— Чего сидишь, как глупый налим? Скажи, как ты вляпался в эту историю?
Он принялся конспективно излагать ей историю своих приключений, но не удержался и пустился в подробности. Он поведал о завещании его дедушки, Р. С. Хейнса, который поставил условием ввода в наследство, состоявшее из половины акций универмага Грейсана, его годовой контракт с фирмой, причем работать он должен был в отделе контроля платежей. Потом Уит принялся жаловаться на мистера Пейтона, перешел к воспоминаниям о своем детстве, юности, учебе в университете и дошел наконец до Дженис Грейсан.
— Значит, она красивая? — спросила русалка.
Уит кивнул. И тут же взвыл от боли и принялся тереть бедро.
— С чего это ты вздумала вонзать мне в ногу свои когти?
— Как может быть красивым айсберг, которому нет дела ни до чего, кроме денег, денег и еще раз денег? — мрачно заявила русалка. — Вкус у тебя, я скажу, отвратительный.
Сначала он удивился ее тону, потом разозлился на нее, а затем понял, что в душе он думает о Дженис точно так же. Просто он привык к ней, привык к мысли о том, что они соединятся узами брака и объединят в одной семье все акции универмага. А сейчас впервые взглянул на нее объективно и понял, что на самом деле она холодная, эгоистичная, властолюбивая… Но какое дело до этого наглой рыбе?
— С чего ты взяла, что она такая? — возмутился он.
— Я тебе докажу, что я права. Встречусь с ней, и ты увидишь, как из нее весь навоз наружу полезет. Только возьми меня с собой в ночной клуб.
— И не мечтай!
Она прикрыла глаза. Легкая тень улыбки играла в уголках ее губ.
Швейцар улыбнулся Уиту, но когда он увидел, с кем явился господин наследник престола, то зашатался и воскликнул:
— Сегодня ночью наш клуб — центр мира!
Уит отдал гардеробщице шляпу и провел Мейбл к столику, который всегда был зарезервирован для него и Дженис.
Подбежали официанты.
Уит заказал себе виски с содовой, а Мейбл предпочла двойной бурбон.
Он старался не встречаться с ней глазами, потому что когда смотришь ей в глаза, ни о чем другом думать ты не в состоянии.
А Уиту надо было подумать.
Ситуация, в которой он оказался, была невыносимой и нетерпимой. Утром он покинул свой кабинет, чтобы выяснить, куда делся неплательщик, а сейчас он сидит в центре ночной жизни за одним столиком с русалкой. Что-то надо делать!
Но что?
Официантка поставила бокал с бурбоном перед Мейбл.
— Дэвис всегда пил эту гадость, — сказала русалка. — Я подумала, а не попробовать ли и мне выпить то же самое, но без него?
И тут Уит сообразил, что единственный разумный путь — это непрерывно заказывать двойные порции себе и ей. И чем больше они выпьют, тем светлее станет будущее.
Мейбл как раз приканчивала четвертый двойной бурбон, когда в зал вошла Дженис.
Она решительно подошла к столику и уселась. Уит почувствовал, что он до отвращения трезв.