Мышеловка захлопнулась
Шрифт:
– Пожалуйста, – протянула, наконец, Лина купюру ожидавшей кассирше.
Илья подхватил поднос. Народу в этот прекрасный летний день оказалось немного, потому с выбором столика проблем не возникло – сели в углу зала, подальше от касс.
– Что это было? – первым делом поинтересовался Илья.
– Скоро увидишь, – Лина отхлебнула кофе. Дрожавшими руками взяла булку.
Следующие несколько минут она ела. У Ильи не хватало духу её прервать вопросами. Он никогда не видел, чтобы так быстро уплетали пищу. Даже в армии. Через несколько минут об американском бутерброде напоминала лишь коробка, а Лина принялась за его уменьшенную
– Тяжелая еда, – погладила живот. – Отвыкла я от такой.
Илья промолчал, недвусмысленно глядя на неё.
– С чего начать? – Лина отхлебнула чёрный кофе. – С того, где я была или с того, зачем…
– Ты издеваешься? – не вытерпел Илья. – Тебя не было пять лет! И тут ты появляешься, да ещё притащив какого-то лысого вурдалака на хвосте! Ты даже не представляешь, что творится в моей голове! Я сам не представляю! Пожалуйста, будь добра, расставь там всё по полочкам!
Лина сделала глоток кофе и задумчиво поглядела в стаканчик.
– В то утро я проснулась от странного чувства. Будто в квартире кто-то есть. На часах было девять, значит мама уже на работе… – подруга неожиданно замолчала, потом провела ладонями по лицу. – Надеюсь с ней всё нормально.
Вопросительной интонации в её тоне не было, но Илья почувствовал, что ответить надо.
– Всё нормально, – кивнул он. Чуть не добавил: «Сегодня звонил». Да вовремя спохватился. То, что разбередил матери душу, будет не самой хорошей новостью.
– Она совсем одна осталась, – вздохнула Ангелина.
Её родители когда-то решили начать жизнь с чистого листа. Бросили всё, что у них было, кроме пары чемоданов и десятилетней дочери. С этим они поехали покорять Москву. Отец у неё был непоседливый, деятельный. Прорываясь через непреодолимые препятствия, он смог наладить собственный бизнес – сеть заправок. Дела шли в гору, жизнь казалось прекрасной, а будущее радостным. Пока в одно обычное утро его, в собственной машине, возле дома, не расстреляли в упор. Бизнес забрали, а всё нажитое в один миг стало принадлежать банку, в котором он кредитовался. Мама Лины не смогла, да и не хотела, разбираться в перипетиях ведения столичного бизнеса. Она отдала всё, что требовали и устроилась работать администратором в магазин. Случилось это за год до встречи Ангелины с Ильёй.
– В общем, подумала, что показалось. Но потом чётко и ясно услышала, что к двери моей комнаты кто-то подошёл. Потянулась за телефоном и вспомнила, что накануне вечером сидели с мамой на кухне, болтали, и я его там оставила. В дверь ввалился какой-то мужик. Он ошалелыми глазами осмотрел комнату, мельком глянул на меня. Помню, как в тот момент искала глазами что-нибудь увесистое. Но… – развела она руками.
Вошла довольно странная, но живописная пара молодых людей. Она – в огромном самбреро и здоровенных, не своего размера джинсах, он – в кожаных леггинсах и белой полупрозрачной майке в обтяжку. Каждый посчитал своим долгом скосить на них глаза, будто в Москве мало всяких неординарностей. Лина когда заметила взгляды остальных посетителей, резко обернулась на странную парочку. Илья обратил внимание, как напряглась подруга, костяшки её пальцев побелели, черты лица заострились. Странные молодые люди прошли мимо, встали в очередь на кассу. Ангелина облегчённо выдохнула и откинулась на спинку стула. Покарябала ногтем красный поднос.
– Мужик что-то залепетал, – наконец продолжила она. – Если честно, я подумала, что это какой-то таджик решил вскрыть квартиру. Перепугалась сильно. Тогда, кстати, даже не подумала, что на таджика он похож как пингвин на птицу. Даже и не знаю, почему так решила. Наверно из-за того, что лепетал он на каком-то странном языке. Я выскочила из-под одеяла и закричала. В тот же миг, он подмял меня и закрыл рукой рот. Я попыталась высвободиться или как-то его скинуть, но… Он всё это время что-то лепетал. А потом вдруг, резко, заговорил на чистом русском без малейшего намёка на акцент. Просил меня успокоиться, говорил, что не причинит никакого вреда, что всего лишь хочет узнать, не в Ялву ли попал.
– Ялву? – переспросил Илья.
– Я тоже подумала, что это какой-то бред сумасшедшего. Как можно вместо Ялты угодить в Москву? – грустно усмехнулась Лина. – Я естественно переспросила у него. Причём не один раз. Он всё равно настаивал на Ялве. Не помню, что тогда творилось в голове… Я просила отпустить… Наивная, – сделала глоток кофе.
Странная парочка вернулась с подносом полным цветастых упаковок. Она принялась вяло жевать, он же набросился на еду, словно сидел пять лет на кефирной диете.
– Он начал узнавать в какой город попал, в какую страну. После таких вопросов, я точно уверилась, что у меня в постели сумасшедший. Просила, чтоб не убивал. А он продолжал задавать идиотские вопросы: какой год, какая планета, какая звездная система. После надолго замолчал. Очень надолго. Я попыталась вырваться, но держал он крепко. Потом сказал, что я ему нравлюсь, поэтому буду его… – Лина опустила глаза. – Рабыней. Я естественно закричала… Но в следующий миг… – она замолчала и несколько минут просидела опустив голову. – Ты наверно мне не поверишь, скажешь я чокнутая, – посмотрела Лина в глаза Илье.
– Может ты и чокнутая, но и я тогда тоже, потому что уже тебе поверил.
– Ты ещё не всё услышал.
– А мне и не надо. Я верю тебе, – Илья сам не понимал, на чём основана его убеждённость. Вероятно на том, что он ловил каждый взгляд Лины. И её глаза не врали.
– Он переместил меня в другой мир, – произнесла она и замолчала, всматриваясь в его лицо. Не увидев ни одного движения мускула, добавила. – Мир, где всем правит магия.
Воздух в комнате загустел, словно превратился в кисель. В помещении материализовались четыре человека – трое мужчин и женщина. Все одеты одинаково – мешковатые балахоны до щиколоток.
Главный охотник оглянулся. В окно светило утреннее солнце. Задержал взгляд на необычных предметах мебели: кровати, шкафу, стуле и столе. В их мире эти вещи делались более крепкими. Бродмир повернулся к подчинённым и в этот момент с кухни донёсся звон посуды, послышались голоса. По телевизору шёл повтор вечернего фильма.
– Ничего не бери, – шикнул он на помощника, потянувшегося к статуэтке в виде полуобнажённой женщины с кувшином.
Зачем дали этого молодого парня, главный охотник не знал. В боевой магии тот ничего не понимал. Худой, рыжий и в веснушках, да к тому же добродушный и наивный – не создавал он даже вида грозной силы, которой должны являться охотники. Его имя, Нокс, попахивало отсталыми мирами – слишком короткое и некрасивое.