Мышиная дыра
Шрифт:
— Ну вот. У тебя есть верные души.
Я погладил его по голове и рассказал про свой план. Мыш был восхищен. Потом мы позвали из рубки Поэта и старших детей Мыша и рассказали им тоже. Поэт пискнул:
— Стоит оды.
И я говорю:
— Сочиняй. Только — по дороге. Я надеюсь, ты пойдешь со мной. Мы начнем новую эру. А жены Мыша будут заниматься запасами еды. Запасов нужно много.
После подробных инструкций я разбудил Эдит, сообщил, что снова ухожу, немного послушал, как она ругается, попросил ее проследить за малышами, понял, что она не станет это делать, поручил малышей старшим мышатам
На сей раз мы направились к катакомбам, к крепости Крысиного Короля. С ультиматумом. Я был отлично вооружен: имел при себе бронежилет со следами зубов Куцего, фонарь, аптечку, пистолет, флягу с ромом и пачку дисков с записями нашей классической музыки.
Крепость располагалась на территории подземного завода. Своеобразное оказалось местечко. Вела туда грузовая ветка городской подземки. Шестерки Крысиного Короля эту дорогу привели в надлежащий вид: горели тут все светильники, кабели вдоль стен шли изолированные и под током, а семафоры, которые не работали, местные умельцы обмотали колючей проволокой и водрузили сверху черепа мышек.
В назидание потенциальным врагам Большого Босса.
Поэта, по-моему, вся эта бутафория не волновала. Поэт в мышином мире пользовался неприкосновенностью творческой личности — отчасти поэтому я его и позвал с собой. Но Старший Мыш нервничал, потому что он с его диссидентской натурой был Крысиному Королю, можно сказать, не потенциальным, а явным неприятелем и, к тому же, имел с ним личные счеты.
А с врагами тут не церемонились. На эту территорию не особенно часто забредали даже лояльные подданные Большого Босса, ибо охрана вторжений не одобряла — а уж оппозиционер-то точно не мог рассчитывать на снисхождение. Поэтому мы ждали стычки, а это хорошему расположению духа не способствует.
Первый патруль нам встретился минут через сорок — хотя время под землей как-то странно ощущается, поэтому точности я не гарантирую. В месте их дежурства тоннель был перекрыт баррикадой из каких-то железяк, вроде кусков рельс, сваренных между собой и довольно умело, а поверху обмотанных той самой колючей проволокой. По виду этой баррикады легко определялось, что делана она была в расчете на мышек, чтобы между рельсами, когда проход закрыт, никто из них не мог просочиться.
Но сейчас проход был открыт — кусок своеобразных таких ворот из гнутых железин отодвинут в сторону на петлях. А боевики перед воротами попрыгивали боком — показывали, что при исполнении и контролируют обстановку.
Заметили нас и приняли "на караул" — выгнув спину дугой. За оружие хвататься даже не подумали. Я понял, что нас тут точно ждут.
— Кто старший? — говорю.
Старший вышел вперед. Живописен был до невозможности — бурый, мордочка тупая и широкая, в глубоких шрамах, сам крупный и мощный. Сидя, доставал ушами мне до пояса. Вышел и пискнул:
— Хорошо, Большой. Тебя ждут. Я Охранник, сын Охранника. Я провожу.
И покосился на Старшего Мыша. Я боялся, что Старший Мыш начнет чесаться или отколет еще что-нибудь вызывающее, из древнего презрения к этим воякам, но он вздохнул, небрежно облизнул ладошки и потер щеки.
Охранник подпрыгнул несколько, пожалуй, грубовато. И я сказал раньше, чем Мыш успел на эту грубость среагировать:
— Эти двое — мои друзья. Они со мной. Или разговора не будет.
Боевики поняли. Нас пропустили за ворота, и мы пошли по тоннелю, который был освещен, как главная улица в праздничный день.
Патрули нам попались еще дважды. Последний — уже рядом с контрольно-пропускным пунктом, перед самой территорией завода. Пункт этот был оснащен видеокамерами, а управлялись они компьютером. И другой Охранник — очень интеллигентного вида мышка, серый, некрупный, с любопытной мордочкой — довольно лихо ладил со всей этой человеческой техникой. Правда, когда камеры передали наше изображение, он не утерпел и выскочил посмотреть воочию на такое диво.
В крепости уже знали о нас. Нас встречали торжественно, как послов враждебного государства. Мы шли по обширному, бетонному, ярчайше освещенному прожекторами пространству, нас вел Охранник, а из сумеречных мест, образованных этим ярким светом, нас разглядывало множество внимательных глаз.
Я никак не мог отделаться от мысли, что освещение стратегически продумано, а в темноте сидят бойцы, вооруженные пулеметами — никак не меньше. Поэтому мне было неуютно. Мои друзья, вероятно, чувствовали то же самое, потому что жались к моим ногам.
Вскоре мы оказались в заводском цехе. Цех тоже освещался только по центру, и мы увидали мостовой кран с гирляндой из черепов, свисающей с крюка. А с боков, на множестве ярусов, уходивших в темноту, сидели смутно видимые бойцы в одежде из мышиной кожи, вооруженные от хвоста до зубов. Под крюком наш Охранник передал нас другому охраннику, более высокого ранга — и мы поднялись по лестнице куда-то в служебный корпус, но мне все это почему-то напоминало средневековый замок со слугами и верными вассалами.
Крысиный Король встретил нас в лаборатории, за дверью, обшитой броневыми листами. Внутри лаборатории был оборудован тронный зал. Непонятно как уцелевшие вазы цветного стекла, алюминиевые кастрюли, надраенные до блеска, бронзовые канделябры без свечей и торшеры с горящими лампами, расставленные в странном порядке по коврам из "пещерных водорослей", придавали этому одиозному производственному помещению элегантность королевских покоев. Все было, как в книжке про средние века: раболепная челядь толпилась по стенкам, четыре королевы, лоснистые, холеные, с блестящей шерсткой, в человеческих ювелирных украшениях, скомпонованных с чисто мышиным изяществом, восседали на дивной сохранности лайковом диване и манерно чистили друг друга.
Большой Босс сидел в черном офисном кресле, окруженном встревоженной стражей.
Глянцево-черный, очень крупный, в мышиной коже, с золотой пряжкой на длинных черных волосах, между настороженных ушей. Вибриссы длиной сантиметров по сорок, минимум, очень густые. Немолодой уже, с совершенно нестерпимым взглядом черных глаз, очень острых, холодных, пронзительных. Он был стопроцентный парапсихик, ребята.
Мои друзья спрятались за мою спину — и кто мог бы их осудить. Крысиный Король и на меня надавил так, что я чуть не сел на пол. Я в жизни не общался с такими сильными и бесцеремонными телепатами.