Мышиная возня
Шрифт:
«Наверняка недалеко деревня, а Чередов просто ошибся в расчетах» – пришел к выводу Демид. На улице ждать повозку холодно, он зашел обратно в машину и прикрыл дверь. Осмотрел палку. Палка как палка. Сел на стул, зажал палку между ног и открыл дневник на одной из первых страниц:
«17 октября, 1981 года, суббота.
Господи, когда же я, наконец, увижу ее?! Когда смогу посмотреть ей в глаза, увидеть ее улыбку, ах, какой она была красивой в том голубом…»
Демид быстро перелистнул. На следующей странице был тот же бред. Вечный бред жизни. Тогда он открыл в центре:
«19 июля 2001 года, четверг.
Ну вот, завершил последний эксперимент по «Трупному навозу». Удачно! Даже не думал, что добьюсь такого. Семена с моим удобрением всходят в три раза быстрее и это при его-то себестоимости! В агрономии назревает революция!»
«12 февраля 2002 года, вторник.
Чертовы бюрократы! Чертова… мораль! Да кому нужны трупы?! Горюющим родственникам? Ну, так они все рады, одним наследником меньше. Затягивай потуже пояса, Виталий, система бросила тебе вызов».
1-ое авг. 03.
Осудили! Условно! Меня! Великого ученого! Никаких разработок! Вон из сообщества! Ну теперь берегитесь! Виталий Чередов этого так не оставит! Посмотрим, как вы запоете, бюрократы распроклятые, отродье чиновничье, приспешники дьявольские, посмотрим, как вы запоете, посмотрим, посмотрим, вспомните еще Виталия Чередова на адском огне, зря, гнилье паршивое, подумаете, зря Виталия Чередова не послушали, зря отказали, зря, гореть вам в аду, и детям вашим, и внукам, зря, зря, зря, з…»
Демид сглотнул подступивший к горлу комок. Дрожащая рука перелистнула несколько страниц.
«19 сентября 2006 года, вторник.
Строю машину времени. Денежки получил от «Пэтра корпорэйшн», знал ведь, что кто-нибудь да заинтересуется «Трупным навозом». Месть близка, я чувствую ее запах».
«29 августа 2008 года, четверг.
Все готово. Осталось только найти нищего придурка, надеюсь, они еще не перевелись. По моим расчетам человечки никогда даже колеса не изобретут. Да какое колесо! Палка – вот вершина технического прогресса. Хи—хи. Хозяйничать на Земле будут мишки косолапые… Господи, знал бы кто, с каким нетерпением я жду этого момента! Говорят, месть сладка, но для меня она слаще миски сахара».
Демид открыл последнюю страницу. Даты не было.
«Завтра или послезавтра. Заприметил жирного дебила, он ходит на работу через парк. В руке у него неизменно дешевое пиво. О да, я знаю к нему подход… Ну что ж, пора прощаться. Надеюсь, тебя, дорогой дневник, отыщет какой-нибудь Потапыч и посмеется над непроглядной тупостью рода человеческого, посмеется и скажет: поделом… Аминь».
Демид швырнул дневник на пол. «Использовали!» – стучала в голове мысль. Его, Демида, использовали, как обезьяна использовала палку, чтобы достать бананы! Чередов. Он знал. Он все знал. Безумец! Послал его на верную гибель. И ради чего? Ради мести! Но сам-то, сам-то ведь тоже погибнет… и тут Демид вспомнил пистолет. И движения в окошке. И все встало на свои места. Ну конечно, разве может безумец придумать иной выход?
С палкой в руке Демид вышел из машины времени. Повозка находилась еще далеко, но рассмотреть, кто ее тащит и кто управляет, возможность появилась.
Не веря глазам, Демид несколько минут стоял и смотрел на гужевых людей покрытых шерстью и возницу… из семейства кошачьих.
– Боже… – сорвалось с пересохших губ. – Что же это?!
Рискар-Рра давно заметил странный предмет на дороге. Острое зрение позволило рассмотреть непонятную конструкцию кубической формы. Ничего подобного заводчик гужевых обезьян раньше не видел.
Когда повозка приблизилась, передняя стенка куба открылась, и на дорогу с палкой в руке выбралась обезьяна. Очень слабая особь мужского пола, без шерсти и в непонятном тряпье, словно стеснялась собственного тела.
– Цирковая, наверно, – промурлыкал Рискар-Рра.
«Вот жена-то обрадуется!» – подумал он и, развернувшись, достал из повозки лассо.
Доченька
С моря дул лёгкий бриз. Доносил пьянящий запах открытой воды. Я выбросил из ямы очередную лопату земли и остановился немного передохнуть. Поясницу ломило. Бешено, словно сумасшедшее, колотилось в груди сердце. Дрожащей рукой потянулся и взял металлическую флягу. Открутил крышку и напился воды с лёгким привкусом водорослей.
Солнце спряталось за облачком. За спиной находился лес, где уже минут тридцать надо мной издевалась кукушка. Отсчитала мне столько лет, сколько люди в принципе не живут.
Хотя… люди и так не живут. Нет их больше. Я последний. А ещё моя дочь.
Взялся за лопату и воткнул её в податливую землю. Копалось легко. Будь я лет на сорок помоложе, успел бы вырыть четыре могилы. Но возраст… возраст…
Я не знаю, сколько мне лет. Для последнего человека на Земле это не имеет значения.
Когда всё случилось, мне было тридцать два, а моей Насте семь. Какой-то пьяный урод сел за руль и сбил её во дворе собственного дома. Ей потребовалась дорогостоящая операция и кровь, благо у меня с дочерью она была одной группы и одного резуса. Естественно, я стал донором. До сих пор помню, как Настенька умоляла не оставлять её, словно чувствовала, что не выйдет из-под наркоза.
И я пообещал, что никогда её не брошу.
Понятия не имею, откуда взялся вирус, за считанные месяцы уничтоживший население планеты. Каких только версий ни слышал: американские военные разработки, инопланетяне, решившие очистить планету, мутировавшая чума и ещё сотни других. Распространялся вирус по воздуху и имел сумасшедшую вирулентность. Ветер за несколько недель разнёс его по планете. Когда человечество осознало, с каким мощным врагом столкнулось, уже были заражены свыше девяноста девяти процентов населения, словно кто-то вышестоящий запустил программу «выключение человечества». После длительного инкубационного периода под мышками и в паху набухали огромные чёрные шишки, издававшие жуткое зловоние. Поднималась температура и начиналась рвота. Человек либо «сгорал», либо умирал от обезвоживания. Я не слышал, чтобы какие-либо из имевшихся лекарств помогли. Поговаривали, что если вскрыть чёрные наросты, то человеку удавалось прожить на несколько дней дольше. Правда это или нет – не знаю. Некому подтвердить или опровергнуть.
Мир моментально захлестнула анархия. Некоторые пытались спастись, прятались в правительственных бункерах, уплывали на необитаемые острова; другие занимались насилием и грабежом, ни в чём себе не отказывая; третьи с решимостью фанатиков искали лекарство. Всё оказалось тщетно. Погибли все. Правда те, кто искал лекарство, доставили мне немало хлопот.
Подозреваю, что в моей крови есть вирофаг. Потому что я единственный, кто не заразился. И этот вирус вируса передал дочери. Настенька заразилась, не выходя из комы. В то время, как остальные погибали, доченька продолжала жить, а потом зловонные чёрные наросты начали спадать и вскоре вовсе прошли. Она стала первым и единственным человеком, победившим смертоносную болезнь.