Мышка для серцееда
Шрифт:
Заставляю себя сделать шаг назад, хоть и ужасно не хочется. Стоит нам разъединиться, как под кожу заползает прохлада.
— Нас могут увидеть, — с трудом выдавливаю из себя слова, потому что внутри все еще огромный ком от недавних слез.
— Да все спят, кому мы нужны, — усмехается Руслан, но новых попыток поймать меня в свои руки не предпринимает.
Мы спускаемся чуть ли не на цыпочках на первый этаж.
— Что будешь? — заглядываю в нутро холодильника и изучаю содержимое.
— Да без разницы, чем накормишь, —
С грохотом садится на стул и раскидывает длинные ноги. Достаю первое попавшееся под руку и включаю свет на вытяжке. Надеюсь, это не привлечет внимания. Быстро сооружаю нехитрые бутерброды, включаю чайник и ставлю перед Русланом тарелку со своим кулинарным шедевром.
— Извини, что простые бутерброды, но мне лень изощряться.
Руслан громко фыркает. Ловит мою руку и подносит к губам.
— Спасибо за заботу, мышка.
Щеки моментально заливаются краской. Вроде не первый день вместе, но впервые позволяем такие вольности в стенах дома.
Выключаю чайник прежде, чем он своим щелчком разбудит родителей. Завариваю чай и ставлю две кружки на стол.
Усаживаюсь напротив расслабленного парня. Хотя это только внешне он выглядит расслабленно, а взгляд сосредоточен на моем лице. Обхватываю теплую поверхность кружки и опускаю взгляд на темную жидкость.
Руслан переставляет ногу и теперь мои бедра находятся между его. Он сжимает колени, стискивая мои ноги, и это вызывает внутри меня приятную дрожь. Подавляю улыбку и делаю маленький глоток чая.
— Ну и что ты так расстроилась? Мы же вроде поговорили, — начинает разговор Рус.
Пожимаю плечом, сомневаюсь, что ему интересны мои стенания, но и в себе держать переживания не могу.
— Не знаю, наверное, меня задело, что за неделю мама не нашла времени, чтобы поговорить со мной и рассказать о планах. Дело даже не в том, что у них будет ребенок, а вот в том, что они решили пожениться и не сказали нам. Словно наше мнение и не важно вовсе.
Озвучиваю эти мысли и морщусь при болезненных ощущениях в месте, где колотится сердце.
Руслан опирается на стол и сокращает расстояние между нами. Проводит большим пальцем по моей щеке, и я с удивлением понимаю, что снова по лицу катятся слезы.
— Не плачь, мышка. Ничего в этом мире не стоит твоих слез, — тихий голос Руслана заставляет немного успокоиться и взять себя в руки. — Уверен, у твоей матери есть объяснение этому.
Хмыкаю и прикрываю глаза. Наслаждаюсь его лаской. Все же повезло, что у нас так меняются отношения. Не знаю, как бы я переживала и войну с Русланом, и вот такое отношение со стороны мамы.
— Почему ты так поменял свое мнение насчет мамы? Ты же ее в штыки принимал первое время.
Руслан дергает плечом:
— Ну, твоя мама круто готовит, не лезет ко мне с нравоучениями и заботится об отце. Что еще нужно?
Фыркаю:
— А тебе главное, чтоб кормили.
— Естественно, я люблю
— Значит, сейчас ты не против, что наши родители вместе?
Руслан глубоко вздыхает и переводит взгляд на окно.
— Знаешь, даже если бы я был против, то новость об их ребенке заставила бы меня поменять отношение к твоей маме. Отец не из тех, кто сваливает в кусты, стоит только появиться какой-то сложности. Но нет, я не против. Видишь, я намного лучше, чем ты думала обо мне.
— В начале нашего общения ты был самовлюбленным индюком, — со смехом отвечаю и вижу, как он щурится.
— Я и сейчас такой, просто не с тобой.
— Ты правда принял эту новость?
Он снова проводит пальцем по моему лицу, и его глаза темнеют.
— Карин, ну а разве у нас есть выбор? Предлагаешь строить козни твоей матери?
Мотаю головой:
— Конечно же нет. Ты что? Я не о том…
В кухне зажигается свет, а Руслан резко отдергивает руку.
— Вы чего не спите? — на пороге стоит удивленная мама.
На ней все еще надет домашний костюм. Значит, они тоже не спали.
— Почему вы тут вдвоем среди ночи? — она хмурится.
Руслан резко встает со стула и идет на выход.
— Да вот, занимаюсь вашей работой. Успокаиваю вашу дочь.
Мама слегка передергивается от его слов. А у меня по спине пробегает озноб. Головой я понимаю, что он просто избегает ненужных вопросов, но в эту минуту чувствую себя обузой.
Встряхиваю головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Слышу удаляющиеся шаги Руса. Обхватываю крепче кружку, прислушиваясь к своему затрудненному дыханию. Аппетит напрочь отшибает. С волнением ожидаю, что скажет мама.
Комната погружается в тишину. Гнетущую. Густую.
Даже в страшном сне я не могла допустить, что нам с мамой будет нечего друг другу сказать.
— Карин, — шаг в мою сторону, — давай поговорим?
Дергаю плечом, не сводя взгляда с окна перед собой. Мама появляется в поле зрения и, немного замешкавшись, садится передо мной.
— Смотрю, с Русланом вы все же нашли общий язык. — кивает на вторую кружку с нетронутым чаем.
Пронзаю ее взглядом.
— Это ведь сейчас не так важно, мам, — выдавливаю севшим голосом, продолжая сжимать кружку.
Не замечаю, что она уже не обжигает пальцы. Просто мне нужно чем-то занять руки, иначе где гарантия, что они не начнут дрожать от волнения и страха?
— Ты права, это не важно, — кивает мама, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Прости, что не сказала сразу. Замоталась.
— Угу, — только и нахожу в себе силы на такой ответ.
— Ну что мне сделать, чтобы все было как прежде?
— Мам, а что должно быть как прежде? Неужели ты не заметила, что мы отдалились? Раньше ты со мной всем делилась, а теперь ты замоталась и не сказала, что ты выходишь замуж. Это же такой пустяк, да?