Мысль — твой враг
Шрифт:
Я публичный человек. Если вы захотите узнать, чем я занимаюсь, то я в любой момент здесь, все 24 часа. У меня нет частной жизни. В любой момент, когда вы захотите узнать, чем занимается Юджи, можете прийти и посмотреть. Так что нет истории, чтобы рассказывать. Поэтому я утверждаю, что что бы со мной ни произошло, случилось вопреки всему, что я сделал. Но вы хотите выяснить, почему то, о чём я рассказываю, случилось со мной, а не со всеми. Вы хотите установить причинно-следственную связь и сделать возможность «оступиться» доступной каждому. Это нечто, чего не удастся воспроизвести массово. Это причуда природы.
В:
О: Даже желание понять лишено для вас смысла. Просто оставьте это. В природе так много необычного. Ваши попытки подражать ей тщетны. Вы окажетесь там же, откуда начали. Даже природе ни к чему это тело. (указывает на себя) Она отказалась от него, потому что не способна воспроизвести нечто подобное ни материально, ни наоборот.
В: Значит, природа отказалась от вас?
О: Да, отказалась. Как вы можете брать это за образец? Поступать так, как мы поступили со всеми теми выброшенными людьми, от которых нам следовало избавиться.
В: Со сколькими?
О: Не знаю. Наверно, можно по пальцам перечесть.
В: Людей, которые…
О: Я не знаю. Не могу сказать. Мне не хочется ничего о них говорить.
В: Но как насчёт всех тех идей: вековых религиозных идей, духовных идей? Есть ли какая-либо известная вам традиция кроме?..
О: Одно могу сказать: насколько мне известно, всё это ложно и я был этим обманут. Так что не спрашивайте меня, как все эти идеи могут быть ложными. Дело не в этом. Я не стремлюсь быть опровергнутым по причине того, что действую не таким образом. Я хотел соотнести их состояние бытия с собственным, за что бился и бился так упорно.
В: Вы бились?..
О: Это ни к чему меня не привело. Вы не можете от этого избавиться, потому что именно оно и создало то, что вы называете «вами».
В: Что создало меня?
О: Вас создала система ценностей, и у вас нет возможности от неё освободиться. Что бы вы ни делали, чтобы освободиться от системы ценностей, лишь придаёт ей дополнительный импульс. Это единственное, чего со мной не случилось в то время. Прежде я уже сказал, что мысль не может быть использована в качестве инструмента. Вы можете использовать её для контроля, придания формы и изготовления системы ценностей. Но вы не сможете освободиться от системы ценностей с помощь мысли. Даже идея, что вы должны контролировать своё мышление, чтобы находиться в состоянии безмыслия или умиротворённости, создана мыслью, так что она способна поддерживать собственную непрерывность посредством легчайшего восприятия, посредством состояния безмыслия, к которому вы стремитесь.
В: А что насчёт состояний высшего сознания, о которых говорят люди?
О: Если таковое имеется, то вы являетесь его выражением. С какой стати природе или некой космической силе, если таковая есть, может потребоваться чья-то помощь, чтобы выразить себя и помочь остальным? Я не вижу в этом никакой необходимости. Если таковая имеется, то вы такое же её проявление, как и любой из этих претендентов. Каждая собака, каждая кошка, каждая свинья, каждая корова, которых вы видите, каждый садовый слизень, вы, я и все остальные, даже Чингисхан и Гитлер — являются выражением того же самого. Возможно, они по-разному действовали. Мы с вами может совершать разные действия. Но все мы выражение одного и того же, и тому не требуется никакой проводник, кроме вас самого. Вы его выражение.
Но я сомневаюсь даже в самом сознании. Нет вообще никакого сознания, не говоря уже о высшем сознании, суперсознании или космическом сознании. Все эти понятия созданы мыслью. Вы осознаёте происходящее посредством знания. Я начинаю осознавать вас лишь с помощью моего знания о вас, переданного мне. То, что я называю вас женщиной, умной женщиной, красивой женщиной — всё это часть того знания. В противном случае я не был бы чем-то отдельным от вас. Не было бы способа взглянуть на вас и что-то о вас сказать. Глаза действуют лишь как камеры.
В: Значит, невозможно ничего воспринимать кроме как посредством знания?
О: Знание создаёт образы. Но для живого организма никоим образом невозможно создавать образы. Как только я поворачиваюсь в эту сторону, всё, находящееся с другой стороны, пропадает.
В: Я исчезла. (смеётся)
О: Вы исчезли, потому что глаза смотрят не на вас, а на него или на тот стул, или на чём там ещё они сфокусировались. Но если он спрашивает меня: «Разве она не красива?», то «красива» это просто слово, не образ. Вы понимаете? «Она очень „резка“». Ещё одно слово. Я буду обсуждать вас на словах, и это словесная картина. Но образы, психические образы, полностью отсутствуют. Так называемым психологическим образам нет места среди материальных вещей. Глаза подобны камере. Если вы повернёте камеру от того, на что она обращена, к чему-то другому, то всё, на что она была направлена прежде, исчезнет. И в компьютере (указывает себе на голову) находится только словесное описание и, возможно, звуки.
В наше время компьютеры понимают речевые команды. Им проблематично распознавать акцент. У компьютеров с этим проблемы, например, когда индиец говорит с индийский акцентом. Им придётся научиться распознавать акцент. В наше время вам не требуется печатать. Таким же образом регистрируются звуки здесь (указывает на себя). Здесь находится словесная картина. Это всё, что я даю: словесное описание. Если я не смотрю на вас, я не могу создать никакого образа, потому что глаза на вас не сфокусированы. Проблема очень проста. Я не знаю, как вы выглядите, потому что не могу создать внутри себя ваш образ. Так это перестаёт быть проблемой. «Я увидел или встретил необычайно умную женщину, красивую женщину» — что это значит?
Моя дочь иногда спрашивает меня: «Видишь, я твоя дочь. Что это для тебя значит?» Для меня это не значит ничего. Если мне случится быть с ней рядом и кто-то спросит меня: «Кто это?», — то я отвечу, что это моя дочь, что бы это слово ни значило.
В: …так уж мы устроены.
О: Имеющийся у нас образ наложен на это слово. Это действительно проблема. Поэтому физические образы должны быстро проходить. Вы ничего не можете с этим поделать. Ничего. Совершенно.